Но природный аиотеек-оуоо, должен знать множество вещей, неизвестным «инородцам». В том числе, и про внешнюю и внутреннюю политику Рода Черной Скалы. …И что это за скала вообще такая, и почему она «черная». А есть ли допустим еще «белая» или «желтая», состоят ли они в родстве. Или «скалы» тут вообще не при чем…
А что еще хорошего и плохого есть на землях этого и соседних с ним родов? А кто у нас нынче местный самый Большой Босс? А кто поменьше? А что за характер у этих ребят… Нет, понимаю конечно что очень-очень злой на меня… Но все-таки?
Вопросов много, — вот только проблема, — сразу и не поймешь чего конкретно нужно извлечь из этого кладезя знаний. — Наверняка ведь по мере появления новых проблем, начнут появляться и новые вопросы. А предугадать наперед все проблемы, у меня не получилось бы, даже если бы я и впрямь разговаривал с Духами.
Так что, — «кладезь познаний», пришлось заархивировать и спрятать в карман.
Вот только была одна маленькая проблемка. — Архив слегка глючил…
..Отуупаак тогда меня откровенно порадовал. — Этот человек имел свое видение того каким должен быть торговый корабль, и старался подогнать под него суровую реальность. Так что дружил он не только с ветром, волнами и течениями, но и с плотницкими инструментами.
Наверное родись Отуупаак, на пару-тройку тысяч лет попозже, — быть бы ему крутым гонщиком, какой-нибудь водяной «формулы-1». И сшибал бы он немалую деньгу, гоняя в свое удовольствие по морю, разукрасив борта и парус своей яхты рекламой памперсов, прокладок с крылышками. и зубных щеток, одновременно чистящих зубы, сдирающих налет с языка, и подтирающих задницу. Но увы, — в этом мире и в это время, ему приходилось зарабатывать себе на жизнь благородной, но тяжкой профессией моряка, торговца и пирата.
И главным своим помощником во всех трех ипостасях, он почитал скорость!
— К чему делать тяжелый большегрузный корабль, — спрашивал он меня в пылу полемики. — Ежели на него приходится набирать большую команду, чтобы защититься от жадных чужаков? (многозначительный взгляд в строну Ясьяяака). Не лучше ли быстро бежать по волнам, взяв груз, вместо лишних людей?
— Так что, по твоему, не так с нашим кораблем? — Постарался я направить беседу в нужное русло.
— Очень тяжелый. — Внимательно оглядывая нашего «Морского Гуся», и косо оглянувшись на ревниво прислушивающегося к нашей беседе Дор’чина, ответил Отуупаак. — А еще его обводы… Быстрый корабль, должен быть подобен быстрой птице, — с узким корпусом и большими крыльями-парусом, или множеством весел. А у вас мачта низкая, а корпус… как у тетерки.
— Однако тебя мы поймали! — Не выдержав, отвлекся от просмотра «поединка» Дор’чин, и влез в беседу.
— Это потому, что у вас на судне есть Шаман. — Убежденно ответил Отуупаак, кивнув на меня. Я бы конечно не стал брать шамана на свой корабль, — я не хочу волновать духов по-напрасну, привлекая к себе их внимание. Но коли вы не боитесь, верно ты и впрямь такой Великий Шаман, как говорит Ясьяяак.
— Гы… Да мы с нашим шаманом Дебилом, даже море смогли…
— Так значит, — быстро прервал я Дор’чина, — говоришь мачта у нас короткая?
— Никакая она не короткая. — Не дал ответить Отуупааку, наш капитан, бросая на меня гневные взгляды. …Шаман я может быть был и Великий, но только глупец будет хулить корабль, на котором отваживается отойти от берега, отдав себя на волю волн и морских чудовищ. — Если сделать выше, — корабль перевернется при сильном ветре.
— Надо нагрузить дно. — Влез в полемику Отуупаак. — И борт по другому заваливать, тогда не перевернет, даже в самый сильный ветер!
— Вот. — Прерывал нашу научно-инженерную дисскурсию Лга’нхи, подходя ближе, и подтаскивая за шкирку юного аиотеека. — Он не может больше встать. Значит я победил!
— Вот парень, — многозначительно воздев палец к облакам, провозгласил я. — А ты еще со мной хотел… Блин. Надо его в море окунуть, а то он не соображает ничего. Эк ты его!!!
Парнишка был явно в сознании, но судя по обалделому выражению лица, мало что понимал. Мне это было знакомо, — сам неоднократно бывал на его месте. Если уж я, будучи и постарше и чуток покрепче, иной раз во время тренировочных поединков с Лга’нхи, чувствовал себя погремушкой в руках младенца-маньяка, который трясет ее, швыряет и долбит ею по всем окружающим предметам, добиваясь максимального громкого звучания, …или, чтобы у родителей крыша поехала. — То каково было этому мальчишке, весящему наверное килограммов на пятнадцать меньше меня?
— Подумаешь! — Лишь мотнул головой Лга’нхи. — Я твоего Саш’ку, бывало еще и не так изматывал… и ничего. — Зато воин будет хороший!
— Мой, или этот? — Спросил я, почувствовав внезапную родительскую ревность. — Все-таки, с дядькой Лга’нхи, мой первенец, в последнее время, проводил куда больше времени чем со мной.
— Твой-твой. — Успокоил меня брательник. — А этот…? — Разве мы его не убьем?
И хитро так подмигивает, сволочь. — Ну да, парнишка-то уже малость очухался и прислушивается к нашему разговору, ловя знакомые аиотеекский слова, в ирокезской речи. …Видно именно потому, последнюю фразу, Лга’нхи произнес по аиотеекски.
— Нет, — в том ему ответил я, также переходя на язык местных пустынь. — Он ведь поклялся отвечать на все мои вопросы. Поклялся на знаке Рода. А значит если он сбежит, или соврет мне хоть в чем-нибудь, — это навеки закроем ему дорогу к предкам. Ни они, ни уж тем более Икаоитииоо, никогда не примут такого человека. И он, даже после смерти, будет обречен быть вечным изгоем. Это я тебе точно, как Великий Шаман глубоко проникший в мир Духов, говорю!!!
— Ты меня обманул… — Голос Тууивоасика не столько возражал мне, сколько констатировал факт вопиющей несправедливости, с которой, однако, ему придется смириться. — Ты сказал что это будет твой младший брат!
— Весь мир знает что мы с Лга’нхи братья. — Весьма резонно, к тому же ссылаясь на довольно авторитетный источник, — ответил я на это обвинение. — Только глупец станет отрицать это. И поскольку я помню Лга’нхи, с тех времен когда его макушка не доставала мне даже до пояса, — даже глупец не станет говорить, что он старше меня. Так в чем ты видишь обман?
— Но ведь он э-э-э… — мальчишка окинул взором мою невзрачную фигурку, и здоровенного амбала стоящего рядом, и не нашел что ответить. Глупый мальчишка еще привычно мыслил своими детскими категориями, где «младший», так же означал и «меньший по размерам». А о других видах старшинства он даже не задумывался.
Однако я посчитал необходимым договорить за него. …Не для того чтобы убедить Тууивоасика, а чтобы расставить все точки для наших ребят. Нет, я их ни в чем таком не подозревал. Но когда живешь в довольно тесной общине воинской дружины, никаких возможных толкований понятия старшинства, быть не должно. Пожив с мое в таких условиях, подобные вещи начинаешь чувствовать на уровне инстинктов.
— Конечно, как Вождь, он старше меня, потому что силен, бесстрашен и мудр. Так захотели Духи, которые приходят говорить со мной. И я слушаюсь его, так же как и приказов Духов. Но ведь по прожитым годам, я старше.
(Да. Великая штука, — субординация. Она родилась задолго до того, как обезьяна получила право претендовать на звание человека).
— И все равно ты обманул меня… — Продолжил настаивать мальчишка. — Ты обманов вынудил меня поклясться на Знаке Рода. Но так уж и быть, я подчинюсь тебе и буду отвечать на все твои вопросы. Но ничего другого не скажу!
Глаза сопляка сияли необычайным торжеством. — Он явно решил что нашел некую лазейку из своего безысходного положения. И я сразу смекнул, что задавая вопросы, мне придется быть очень точным в формулировках задачи, чтобы в ответ не услышать лишь только «да», или «нет». — Ну что же, тем веселее будет.
— Простите благородные воины. — Вдруг послышался голос Отуупаака, про которого я почти умудрился забыть. — Раз вы получили своего пленника, так может отпустите меня? Все равно на моем корабле нет ничего ценного, ведь нас отправили в этот путь насильно.
(Зуб даю врет, — Не такой уж важный этот городишка на Оленьей Речке, чтобы разгружать там товары. Скорее всего тоже за водой заходил).
— А он сильно поврежден? — Уточнил я.
— Ну, до Оленьей реки дотянем. — Обрадовано заверил меня наивный пленник.
— Тогда я хочу забрать его себе. — Поспешил я опечалить Отуупаака. — Впрочем, мы с тобой можем договориться. — Я отпущу твоих людей, на твоем корабле, куда им захочется. И даже не стану смотреть чего ты там везешь, (хрен с ним, пусть там даже золото-брильянты. Не затем плыли через море). Но за это, ты поедешь с нами, и построишь еще один такой корабль для нас, когда мы вернемся в свои земли. Согласен?
— Хм… А как далеко находится то место, которое ты называешь своим? — Не без подозрительности глядя на меня, спросил осторожный Отуупаак.