— Так что у тебя в кувшинах? — Спросил я у капитана, возвращая ему связку. — И будет лучше, если ты скажешь мне об этом до того, как я разобью эти кувшины, и увижу сам. Потому что тогда, уходя с твоего суденышка, я подожгу его, а масло, как ты знаешь, очень хорошо горит. А такая смерть… думаю, тебя не порадует!
— Там бронза… — Помертвев лицом, испуганно ответил капитан. — Клянусь тебе благородный оуоо, это в первый раз!
— Ты опять осмеливаешься лгать мне? — Покачал я головой, явно сожалея о несовершенстве мира и порочности человеческой натуры. Ты думаешь, я поверю что ты, единственный на свете побережник, который не является вором, мошенником и негодяем?
Впрочем ладно. Я не гоняюсь за мышами и сусликами, — моя добыча куда крупнее. Но в назидание тебе, и всем воришкам, которых ты встретишь на своем пути и поведаешь об этой истории, — я заберу твой груз!
В течении следующих часов пяти-шести, я проклинал это свое решение.
Нет, масло это и впрямь было хорошей добычей. — Ясьяяак и Отуупаак, в два голоса заверяли меня в этом.
И впрямь, вскрыв один из кувшинов, я обнаружил там что-то вроде оливкового масла, густого и ароматного, которое, по словам наших гидов, давили из плодов некоего кустарника. А если еще учитывать, что на дне кувшина лежал бронзовый кругляшок, килограммов этак на пять с лишним, причем в точности совпадающий размерами с донышком. (Ага, так я и поверил байкам про «первый раз», — явно годами отработанная технология). И судя по весу, таких «заряженных» кувшинов было штук двадцать, — добычу мы и впрямь взяли богатую. Да еще и пара десятков кусков ткани, из каких-то растительных волокон, окрашенной в приятный темно-зеленый цвет, были «неплохой прибавкой к пенсии», как сказал бы МММемщик Леня Голубков.
Но вот перегрузить, а главное, подготовить место для этих чертовых кувшинов, — стало настоящей морокой!
Да, пожалуй, если бы не помощь команды с захваченного судна, и специальные подставки-ячейки, которые пришлось аккуратно разбирать на месте, и собирать на нашем корабле, — мы бы с этой задачей хрен справились бы.
Впрочем, — наши пленники не жаловались. — Более того, известие что их отпустят даже ни разу не убив, — они восприняли как необычайный подарок судьбы, и даже не пытались лезть к нам с разными вопросами, о том кто мы, откуда, и какими полномочиями обладаем.
Так что, прилежно проделав всю работу, они еще долго-долго благодарили нас, и убрались восвояси ограбленные, но счастливые.
Оно ведь и правда было аттракционом невиданной щедрости и человеколюбия. — Даже мои соратники, привыкшие уже, что весь мир населен сплошь, — «пятиюродными родственниками со стороны бабушки двоюродного дяди, пришедшей из другого народа жены», и то, думаю, без зазрения совести, перерезали бы попавшихся под горячую руку морячков. А что? — Мы же их на абордаж брали? — Значит воевали! А на войне, даже дальнего родственника зарезать не зазорно, коли он на другой стороне бьется.
Но я отпустил. — Оно и кровь лишнюю проливать неохота. Да и на наших лоцманов-капитанов, это произвело бы удручающее впечатление.
Нет, не в том смысле что они страдали излишним гуманизмом. — Думаю, случись им самим захватить этот кораблик, — экипаж ждала бы куда более печальная участь. Просто оказавшись сами в роли добычи, они обязательно примерили бы ситуацию на себя. И вполне могли бы решить, что их ждет та же участь, после того как они станут ненужными. А отсюда и до отчаяния недалеко. А отчаяние толкает даже пугливых зайчиков, на отчаянные поступки. — Оно мне надо? Пусть уж лучше думают что я обязательно сдержу слово, и отпущу их обратно, да еще и с немалой наградой!
Единственное ограничение, которое я наложил на спешно удирающих морячков, — велел им возвращаться назад, и не появляться вблизи Реки в течении года. — Мне лишние слухи и разговорчики не нужны.
Потом мы опять сели в засаду, и у меня появилось время подвести некоторые итоги. — Документацией мы себя обеспечили… к сожалению не полной. Для полного комплекта, и уверения что мы те самые за кого себя выдаем, нам будет нужна отметка еще как минимум от двух Родов, и справка из шести портов, что мы их посещали. — Но пока и это было неплохим уловом.
Так что я сидел возле костерка, и консультируясь с мореходами, вязал нам фальшивую ксиву. — Ведь отметки о посещении было недостаточно. — Надо было правильно указать груз, и название корабля…
А тут уже необходимы знания не только по узелковязанию, но и где какие товары производятся, и что откуда везут. А то вон, с тем же маслом, — скажешь что купил его в местах, где ничего кроме шкур не добывают, — и кранты, — спалился как тау-китянин в Змеиной бухте!
— …Угу, правильно. — Пробурчал Отуупаак, глядя на мои художества. — Тока зря ты все это затеял! Ежели аиотееки нас с этим поймают, — не сносить нам всем головы!
— Коли они нас поймают без этого, — нам все равно с головой расстаться придется. — С деланной беспечностью, ответил я ему. — А что, бывали случаи что кто-то пытался подделать аиотеекские узелки?
— Да таких дураков пока еще не находилось! — Поддержал коллегу-конкурента Ясьяяак. — Ты первым будешь. …В смысле, — человеком который на такое отчаялся!
— Что? — Удивился я. — Неужели у самих никогда мысли не возникало, узелочек-другой по иному завязать, или вообще убрать?
— Да ты что? — Возмутились они чуть ли не хором. — Это ведь не просто узелки! Их нам сам Икаоитииоо дал. И он жестоко покарает того, кто осмелится искажать священные знаки!
— Гы. Не волнуйтесь так. — Успокоил я своих, и впрямь, не на шутку разволновавшихся консультантов. — Да будет вам известно, что я и сам не простой человек, ибо родился белым теленком, а человеческий облик принял…
Далее последовала серия безудержного вранья, снабженная мистикой, чудесными знамениями, легендами и предсказаниями.
Нет, я не хвастался. — Просто хотел успокоить своих спутников. — Они мне еще понадобятся, причем не спятившие от страха, и вздрагивающие от каждого шороха.
Увы, но хотя движение тут, недалеко от Реки, было достаточно оживленным. — В засаде нам пришлось проторчать еще больше недели, прежде чем мы, «набрали», полный набор узелков. Потому как, отнюдь не все идущие с востока корабли, имели соответствующие нашим запросам документы.
Зато обогатились за это время весьма изрядно, успев «досмотреть» аж пять, идущих с востока кораблей. Три из них, правда везли по преимуществу то же масло и относительно дешевые ткани. (хотя тут пока еще, понятия «ткань» и «дешевая», как-то слабо сочетались друг с другом). Но плыли они из соседних городов, так что и ксивы имели соответствующие.
В общем, пришлось проявить смекалку, и в выборе «жертвы», ориентироваться не только на сторону света, откуда в наши загребущие лапы плыла добыча, но и внешним видом этой добычи. — Благо, у нас тут были двое экспертов, по одному внешнему виду корабля, способные назвать место его постройки и предполагаемый товар.
Именно благодаря такому подходу, нам и удалось, выцепить аж двух, подходящих «клиентов». Причем, буквально одного за другим. Ибо, как выяснилось позже, они составляли один караван, корабли которого потеряли друг друга в утреннем тумане.
Тот денек явно можно было считать более чем удачным, потому что везли кораблики груз специй и шелковых тканей. А помимо того что это было немалое богатство, — такой груз, как нельзя более соответствовал нашей легенде, ибо и шелк и специи, добывались далеко на востоке.
…Правда, и захват этой добычи, прошел не столь гладко как предыдущие. — …Видать сопровождать грузы подобной ценности, набирали ребят отчаянных, а у их капитанов была достаточно солидная крыша, чтобы осмеливаться тявкать даже на людей, внешним видом напоминающих аиотееков.
Хорошо хоть «серьезность» наших доспехов и вооружения, даже отдаленно нельзя было сравнивать с вооружением морячков. (Тут, учитывая бронзовые шлемы, кое-какие усовершенствования панцирей, и «тигриные лапы» которые теперь были почитай у любого ирокезского воина, мы бы вполне могли дать фору и крутым аиотеекам-оуоо). — И тем не менее, — шестеро раненых, причем один, довольно серьезно. — Такова вот цена нашего победного гоп-стопа.
Но мои ребята, печальными отнюдь не выглядели. — С их философским подходом к жизни, подобные раны вполне компенсировались ценностью добычи, а главное, — Маной, которую наконец удалось урвать из под рук вредного редиски Шамана, вечно норовящего обломать им весь кайф. И заставляющего мелко суетиться по пустякам, решая вопросы чего делать с пленными, вместо того чтобы просто повесить их скальпы на знамя или пояса.
С теми, кто осмелился пролить ирокезскую кровь, подобных мелких проблем не возникло. — вопрос решился радикально и бесповоротно. Разве что позволили мне допросить раненных, прежде чем добить.