Долгая и нудная погоня закончилась!
Глава 7
— Хм… И откуда же у тебя взялось такое богатство? — Спросил я глядя на мальчишку аиотеека, который, даже будучи связанным, умудрялся сидеть передо мной с необычайно гордым видом.
Это был мой самый первый вопрос ему. И признаться, еще десяток минут назад, этот первый вопрос должен был звучать совсем по иному. — Я подумывал расспросить сопляка о том куда он направлялся. О ближайших военных гарнизонах, и количестве войск в них. …О международной политике, о… — да много вопросов крутилось у меня в голове.
Однако найденный на его поясе железный кинжал, сходу поменял приоритеты.
— Белый металл… — Заглянув через мое плечо, прокомментировал находку Ясьяяак. — Слышал такие делают где-то в Красных холмах… Многим они нравятся, потому что редкость, о по мне так лучше бронза!
— Я поковырял пальцем лезвие кинжала… И отчасти согласился с лоцманом. — Качество изделия оставляло желать лучшего. — И само железо очень мягкое, да и исполнение, по сравнению с литыми бронзовыми кинжалами, было крайне убогим.
НО Я ТО ЗНАЛ!!!!
— И далеко отсюда находятся эти Красные Холмы? — Спросил я у лоцмана, зажегшись идеей по пути в Храм, наведаться в те места с военно-ознакомительной миссией.
— Так ведь обратно на запад плыть надо. — Огорчил меня Ясьяяак. Это за тем Большим Щитом, мимо которого нам пришлось плыть запасшись водой. Где-то далеко-далеко от берега. Я так далеко никогда не хожу.
— А ты, — опять обратился я к аиотееку. — Бывал ли ты в тех краях?
Парнишка состроил гордую физиономию, и сделал вид что стрекот кузнечиков и шум прибоя, интересуют его куда больше моих слов.
— Впрочем, ты ведь совсем мальчишка. — Устроил я наглую провокацию. — И наверняка никуда дальше городишки, из которого сбежал как последний трус, не выбирался…
…Да, что и говорить, — мальчишки они всегда мальчишки. — Много максимализма, ничем не оправданного апломба и веры в собственные силы… и маловато сдержанности, а вследствии этого и соображаловки.
— Я был во всех местах, где кочевал мой род! — Гордо заявил он мне. — Народ, который делает такие кинжалы, — принадлежит нам!
И я не сбежал от вас… кто бы вы там ни были. Я лишь исполнял приказ дяди, доплыть да Шамиакаара, и предупредить Вождей рода, о том что чужаки начали войну… Иначе бы вы все отведали остроты моего копья! А дальше, ты можешь пытать меня сколько угодно, я ничего не скажу тебе.
— Да ты ничего и не знаешь… — Продолжил глумиться я. — Даже этот кинжал не принадлежит тебе. …Ты наверное украл его у своего дяди, когда убежал как трус с поля боя!
Смелое предположение насчет принадлежности кинжала, я сделал, заметив что на воинском поясе мальчишки, нет характерных потертостей, которые бы оставили на коже деревянные ножны, если бы кинжал висел на нем достаточно долго. И оказался прав!
— Развяжи меня трус, и я покажу тебе, кто сбежал с поля боя! Ты не настоящий аиотеек, ты лишь надел доспехи, которые верно украл у своего господина. И потому тебе не понять что означает приказ командира. — Мой дядя, — наместник, приказал мне исполнить приказ, и я его выполню, даже ценой собственной жизни. А кинжал, — большую ценность нашей семьи, дал в знак того что я послан с поручением! …А теперь можешь убить меня, подлый трус, я покажу тебе, как умирают настоящие воины!
— Да ты сначала победи-ка моего меньшого брата… — Ответил я на это, словами из сказки. — Давай договоримся. — Если ты победишь его, — отправляйся куда вздумается. А если победит он, ты ответишь на все мои вопросы… Что, испугался? Как языком трепать, так он герой. А как доказать на деле, — робкий зайчонок, боящийся выглянуть из под куста, куда посадила его мамаша… Гы-гы-гы!!!
Стоящие вокруг ирокезы так же поддержали мое веселье, что естественно не самым доброкачественным образом, отразилось на благоразумии пацана.
— Давай. — зови своего младшего брата. — Закричал он мне. — Я убью его даже со связанными руками, а потом порву глотку тебе!
— Ты клянешься на знаке Рода, что выполнишь договор? — Продолжая недоверчиво усмехаться, спросил я пацана…
— Конечно, развяжи мне руки, я принесу клятву, а потом можешь связать их обратно!
— Развяжите ему руки… Не надо Зувгур… убери свое копье. Ни один оуоо не станет пытаться обмануть врага перед поединком. Это бы опозорило его навеки.
Может мальчишка и таил какие-то замыслы, напакостить нам, едва ему развяжут руки, — после моих слов это уже стало невозможным.
Несколько минут он восстанавливал кровообращение. Потом зажав в руке один из висящих на шее амулетов, — поднял его над головой и повторил условия поединка…
Мы вернули ему оружие и доспехи. …Все по честному. Я даже предложил ему сначала напиться или поесть, отдохнуть сколько захочется, и только потом приступать к поединку. — Короче, всячески демонстрировал свое благородство.
Думаю мальчишка проникся, решив что и впрямь попал в плен к какому-то неизвестному ему роду аиотееков, которые дают ему возможность умереть с честью.
Потом, ухмыляясь, навстречу парнишке вышел Лга’нхи… Сказку про «меньшого брата», я рассказывал ему, когда он еще был совсем мальчишкой, только-только присоединившимся к мальчишеской банде. Так что объяснять ему в чем смысл моей хитрости, необходимости не было.
— Так вот значит ты какой Отуупаак. — Демонстративно отворачиваясь от поединщиков, спросил я у очередного подведенного ко мне пленника. — Я много слышал о тебе… в последнее время.
— Рад тому что слухи обо мне достигли твоих ушей благородный воин. — Отуупаак, замолчал пережидая раздавшийся за моей спиной, грохот упавшего тела, обряженного в доспехи, сопровождающийся невольным мальчишеским вскриком. — Хотя и не могу сказать, что обстоятельства нашей встречи, мне столь же приятны.
— Что ж, — философски пережидая очередной вскрик… кажется сопровождающийся звуком пенделя, заметил я. — Так уж устроен мир, что радость никогда не приходит без толики огорчения… Иначе как бы мы смогли отличить одно от другого. — Ты так не считаешь?
Яростный клич, несущегося в атаку на мамонта олененка, за моей спиной, прекращенный звуком оплеухи, как бы послужил подтверждением моих слов.
— Так я тебя хочу расспросить о твоем корабле. — Продолжил я, вслушиваясь в кряхтение и постанывания, пытающегося встать с земли тела. — Участвовал ли ты в его строительстве, или уже получил такой… Знаешь ли ты, в чем секрет его скорости???
Интересные тут края. — То густо, то пусто. То бескрайние сухие степи, в которых кажется нет ничего кроме невысокой пожелтевшей травы, песка да растений напоминающих кактусы. А то вдруг целый оазис. — Целый город, плотно застроенный домами и домишками, в которых живет множество людей, которые непонятно чем и кормятся…
Впрочем, это «непонятно чем» закончилось, стоило мне услышать про «белую глину» и горшки.
Каолин!!! — Я искал его в наших краях, но так и не нашел. По крайней мере, такого качества, чтобы можно было без особой доработки пускать в дело. А тут видать был такой же как и тот самый, китайский, из которого, собственно говоря и начали делать сначала фаянс, а потом и фарфор.
Ясное дело, я начал жадно расспрашивать всех своих пленных, (а их у меня теперь было аж трое), о том что, как, и какого качества делают в этом самом Шамиакааре, который в переводе с аиотеекского вроде как и означал «белый горшок». Но естественно, — ответов, полностью удовлетворивших мое любопытство так и не услышал.
Нет, оба мореплавателя конечно знали, что именно там делают очень хорошие кувшины-горшки, для хранения зерна, воды, или масла.
Причем по словам Ясьяяака, их там делают воистину огромными, чуть ли не метр в диаметре, и пару метров в высоту. Но вот чисто специфически-профессиональные подробности вроде, — отливают их, или выкручивают, как и где обжигают, какую роспись наносят, — это все ему было искренне пофигу. — Эти горшки тут, воспринимались даже не как ценность сама по себе, а как тара для хранения и перевозки продуктов, а потому особо не украшались, хотя конечно и ценились весьма высоко.
А мальчишка-аиотеек… его кстати Тууивоасиком звали, — с удовольствием рассказывал о казнях, которыми подвергнут меня его родичи, когда поймают. А горшки да черепки, это тема и знание, недостойное великого воина, пусть ей интересуются низшие существа… вроде меня.
Нафига я вообще взял его с собой, а не прибил на месте? — Так ведь это же источник информации, и какой ценный!
Просто кладезь познаний о реалиях местной аиотеекской жизни, наверняка хорошо осведомленный о таких вещах, про которые Ясьяяак, или Отуупаак даже и не слышали. — Аиотееки, во многом, закрытая каста.
Но природный аиотеек-оуоо, должен знать множество вещей, неизвестным «инородцам». В том числе, и про внешнюю и внутреннюю политику Рода Черной Скалы. …И что это за скала вообще такая, и почему она «черная». А есть ли допустим еще «белая» или «желтая», состоят ли они в родстве. Или «скалы» тут вообще не при чем…