Читать интересную книгу Последняя секунда Вселенной - Алиса Веспер

откуда вы? – спросила Рия. – Ваша речь. Вы ведь не отсюда.

– Пожалуй. Я не отсюда и…

– Значит, вы из другого мира?

Шелл кивнула.

– А откуда? – поинтересовалась Белль.

– Я… – голос осип, а на языке появилась горечь. – Я не помню. Когда-то я знала, куда иду. Но это было давно.

Иногда Шелл записывала. Когда она начала писать, то не думала, что нужно что-то пояснять. А потом стало понятно, что пояснять уже поздно – она и так все забыла.

Кто она, откуда она, за что она.

Иногда казалось, что она вот-вот вспомнит. Но каждый раз ощущение обрывалось.

– Значит, вы не помните, откуда пришли? – уточнила Рия.

Шелл осторожно пожала плечами.

– Иногда я спрашиваю других об их мирах, они отвечают, и в их словах я нахожу крупицы своего знания. Какие-то имена, названия, даже цвета. Поэтому, если вы не возражаете, госпожа Рия, скажите мне, откуда вы?

Та спрятала лицо в мехах, и Шелл поняла, что ее отвращает сама мысль носить на себе мертвый мех для красоты. Это было важно для нее когда-то.

– Я живу в мире, который находится очень далеко. Там особо нет людей. У нас простая жизнь. Мы смотрим на звезды и наблюдаем за Вселенной.

– Но сейчас вы здесь, – сказала Шелл.

– Я хочу, чтобы мой брат вернулся в семью. Не более того, – Рия улыбнулась. – Ради этого я и приехала.

– А сейчас мы едем к ведьме, которая живет на севере, – проговорила Белль.

– К ведьме?

– Да, – Белль кивнула.

Шелл тут же увидела молодую черноволосую женщину с глазами древними, как мир. Она сидела в кресле с массивными подлокотниками, заставленными едой и напитками. В тонких белых руках она держала кубок. Взгляд ее отрешенно блуждал… пока не наткнулся на Шелл. На губах ведьмы появилась еле заметная улыбка.

– Возможно, она сможет помочь, – продолжила Белль. – Но…

– Но? – спросила Шелл, затаив дыхание. Видение рассыпалось, распадалось на тонкие белесые ниточки, увядало.

– Она берет плату.

– Плату? Какую?

– Тебе придется отдать что-то равноценное, – сказала ведьма и окончательно растаяла.

ПАРАДОКС

Все дни поездки Эйрик ругался с Карнакским университетом. И с руководством по телефону, и с профессорами, которых взял с собой. Магистранты и аспиранты не спорили и не ругались, а просто благоговейно смотрели на него и в основном сторонились. Некоторые особо смелые пытались заговаривать с ним в вагоне-ресторане. Но ему было не до того. Он самозабвенно ругался и всегда был раздражен.

Карнакский университет и Эйрик решали, кому принадлежит озеро. Как делить водный бассейн, как и кому исследовать какую часть, делиться ли найденным и все такое прочее.

Айвин, Аннабель и Саншель остались не у дел.

Эйрик через пару дней рассказал, что та бедняжка пикси не смогла улететь и умерла, а тело даже не вернули ее соплеменникам. Саншель предполагала, что теперь всем займутся таксидермисты. Ну а через год, когда уляжется шум, в музее естественной истории Аньесхеде появится новый экспонат. Если кто-нибудь не выкупит, чтобы порадовать свою молодую жену. Ну, или мужа.

Аннабель считала это отвратительным. И если раньше она просто возмущалась в кругу близких, то теперь поняла, что пришло время что-то менять. Видимо, в себе.

Официально они с Айвином жили в разных вагонах, но в итоге перебрались в купе к Аннабель – поближе к вагону-ресторану.

Кормили в поезде бесплатно, ведь всем заправлял Эйрик. Отличная поездка. Не каждый вечер ты ешь красную рыбу на ужин. Студенты всегда садились поближе к Айвину – его магия завораживала. Привораживала. Один магистрант с факультета экологии постоянно караулил Айвина рядом с выходом из купе. Делал вид, что любуется проносящимися мимо пшеничными полями, но на самом деле… Аннабель не знала, что на самом деле.

Однажды вечером Айвин проводил того мальчика в его купе и долго не возвращался. Аннабель в это время лежала в постели и под мерный успокаивающий стук колес пыталась понять, что происходит в третьей главе его книги. И практически ничего не понимала. Ей постоянно нужна была помощь.

Айвин пришел поздно и уткнулся ей в плечо.

Стоило что-нибудь спросить. Но что?

– Несчастная история любви, – коротко ответил Айвин.

Аннабель кивнула. Обычная история среди студентов. Даже у нее такое случалось. Дважды.

Чем ближе они подбирались к месту назначения, тем больше усиливалось предчувствие чего-то большого, даже глобального. Аннабель пыталась убедить себя, что это просто обычное беспокойство, свойственное всем людям, но сама в это не верила. И с каждым часом, с каждой минутой, с каждой секундой ощущение усиливалось.

Она рассказала об этом Айвину, и он с серьезным видом выслушал ее.

Аннабель запуталась. Ее внутренний компас сбился. И, казалось, все вокруг было важнее предчувствия. Суета, подготовка к исследованию, споры, люди – все это вертелось вокруг в непонятном ей хаотическом движении. Она чувствовала себя лишней. Или, вернее, она чувствовала лишними всех остальных. Они только мешали, сбивали ее настройки, не давали ей почувствовать. Слишком много людей там, где их так давно не было. Да и не должно было быть.

От того места, куда они направлялись, веяло древним холодом. Не смертью, нет. Чем-то иным. Чужим. Древним. Чем-то за гранью понимания.

ПРОРОЧЕСТВО

Последнюю часть пути им пришлось идти пешком. Четыре дня по лесу, частично в гору, частично по ущельям. Еще стояло лето, но некоторые деревья уже начали покрываться желтизной. Четверо ученых, шестеро студентов и четырнадцать помощников, которые несли оборудование и палатки.

Айвин шел один, поодаль.

Он вдыхал запахи леса – цветов, травы, сухой коры, влажной земли, мха… и озера, которое становилось все ближе. Ближе.

В воздухе разливалось древнее волшебство. С каждым шагом он чувствовал, как волшебства становится больше. Больше. Больше. Чувствовал, как оно заполняет его легкие, поры кожи.

Оно пьянило. Айвин чувствовал, что озеро – или то, что было в озере – зовет. Зовет. Ноги сами несли его. Он откуда-то знал, какая прохладная там вода. Как озеро становится глубже. Глубже. И как он сможет погрузиться туда. Совсем скоро. А еще он вспоминал то, чего совсем не хотел вспоминать. Никогда. Но магия приближалась, и его память возвращалась – сначала кусками, бессмысленными и вырванными совершенно будто бы случайным образом. Но они складывались, как мозаика на полу древнего храма.

Когда команда в очередной раз сделала привал, Аннабель подсела к нему. Как обычно. Глядя на нее, он хотел писать стихи, и в его голове постепенно складывались строчки:

Твой первый, мой последний вечер,

А впереди столетья. сотни тысяч лет.

И если я тебя когда-нибудь не встречу,