Попробовал бы ты оставаться в здравом уме, когда таскаешь в голове ангела и демона. И когда они решают все твои проблемы, когда вливают энергию, ты понимаешь, что все проблемы можно решить одной лишь силой.
Посмотрел бы я, сколько в тебе сохранится ума, Дагон.
Демон не реагировал, смотрел на меня, пытаясь что-то прочесть в глазах.
Интересно, печать со Словом Каэля заинтересовала бы его? Наверняка очень ценный артефакт…
Ноль реакции.
Я облегчённо вздохнул. Закрылся.
— Начинаем? — недовольно буркнул демон, — Одна игра.
— Две.
— Да нуль с тобой, червь, — Дагон всплеснул руками, — Две, но ты отдашь мне талисман с душой пацана.
Я едва не обрушил всю защиту, потом хлопнул себя по нагруднику. Талисман Рычка чуть вздрогнул.
— Что?! — прохрипел я.
— Я не знаю, что ты сделал, как смог сохранить волю целого звериного рода в мотке волос, — демон покачал головой, — Но мне нужен этот амулет.
У меня гулко билось сердце, я с трудом держал оборону. Стихии колыхались, дрожали… Душа пацана?! Воля рода?!
— Почему до тебя никто этого не видел?
— А до меня кто-то заключал договор с Инфериором? Кто-то с ним говорит, кроме нас с тобой?
Я промолчал. Ну да, логично.
— Почему Инфериор тебя не убивает? О чём ваш договор? — спросил я.
— Червь, не суй нос в мои дела.
— Ты и так отберёшь этот амулет…
— Ты столько времени был среди зверей, а ничего не понял, — он оскалился, — Нужно твоё согласие, твоя воля. Ты отдашь, и она будет моя. Я отберу — не будет моей.
— Я не могу, — я сжал кулаки.
Это чистой воды предательство.
Играть на свою душу? Да пожалуйста!
На души друзей? Нет.
— Ты не выйдешь отсюда, червь, — клыки сверкнули между тёмными губами, — Да, ты частица, которая зашла далеко. Абсолют надеется на тебя, хотя я ни хрена не понимаю его планы. Но отсюда ты. Не. Выйдешь.
— Посмотрим, — я ощерился и сорвался вперёд, напрягая жилы до предела.
Невероятная скорость! Лишь бы успеть коснуться…
Мои пальцы были уже рядом, я уже почти ощутил красную кожу. И в этот же момент бросил себя в нулевую меру.
Тут же меня отбросило обратно ураганом, вокруг взметнулись карты, затрещала оградка…
— А-а-а! — из моего горла вырвался крик.
Что-то обожгло палец, пламя охватило всю правую руку. Я будто в костёр упал, но тут же меня отпустило.
И холод, невероятный холод! Я свалился на землю и понял, что это сильверит, колечками нашитый на моих доспехах, сосёт из меня жизнь. Ворочаясь, мне удалось приподняться на локтях.
— Осторожнее, ноль ты сраный, сдохнешь же сейчас.
Что сделал демон, я не понял, но он стоял в нескольких шагах, вполне себе целый. Его достоинство ещё покачивалось от резкого перемещения, пыль вокруг оседала — демон перенёс себя взмахом крыльев. Видимо, от этого и был бешеный ветер.
Он показывал пальцем. Я повернул голову… Лист каракоза нависал надо моей ладонью, ещё чуть-чуть, и коснусь.
Может, и не убьёт сразу, это же не чистая выжимка? Проверять не хотелось.
Я кое-как откинулся, кувыркнулся в сторону. Да твою-то мать нулячью, так облажаться!
— Ты какая-то недоразвитая просва, — демон осторожно шагал по кругу, держался чуть поодаль, — Осторожнее, червь!
Я посмотрел на карту, лежащую на моём пути. Дерьмо нулячье, это от того ветра разметало колоду, карты лежали и тут, и там.
Обожжённая правая рука нещадно болела, я посмотрел на неё… Вся ладонь была в волдырях, средний палец почти по фалангу отгорел.
Увидев урон, я почуял боль ещё сильнее, и зашипел. Но как же холодно, твою мать!
— Да, это самое идиотское самоубийство, которое я видел.
Тебя я не спросил, демон! Эта мысль придала мне злости, вроде даже силы появились.
Зарычав, я отполз от каракоза, стараясь ничем не коснуться. Карты я тоже обходил стороной. Видимо, я не умер, потому что напыление коррупта очень тонкое. А может, помогли частицы аурита на той же рубашке карты?
Или это сильверит, кто знает?
Демон с интересом наблюдал за мной.
Сил уже не было и я, уткнувшись лбом в землю, попытался представить столб духа. Какое там, ничего не вижу, только то, что медленно умираю от холода.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Нет! — я рычал, пытаясь опереться на локти.
Потом схватил застёжки на боках, стал расстёгивать занемевшими пальцами. Левую застёжку пришлось правой рукой, и боль ударила в голову тёмными кругами…
Я свалился, разбив нос, но так и продолжил копошиться покалеченной рукой в ремнях.
Есть!
Вывернувшись, я стал спихивать с себя доспех. В глазах уже всё потемнело, голова гудела от боли, но мне всё же удалось.
Тут стало жарко.
Оказывается, в этой пещере довольно душно, пахнет гарью, а из пропасти пышет жаром. Видимо, мера человека отлично справлялась с этим.
Я лежал, отдыхая. Живой. Просто живой.
— Да, ты опасен, — Дагон навис где-то сверху, — Только непонятно, для кого.
Он держал в руках карту и задумчиво смотрел на меня. Будто решал, бросить мне на грудь или нет.
Я так и представил эту картину. Карта падает рубашкой вниз на мою кожу, и начинает дымиться, взрываться искрами, прожигая рёбра вниз.
Коррупта там неизмеримо мало, и от этого смерть нуля будет ещё мучительнее…
— Две партии, — едва не скатываясь в обморок, сказал я.
Надеюсь, голос прозвучал твёрдо. Хотя я ощущал, что у меня не трубный бас человека. Сдулся ноль.
— Ты сейчас сдохнешь, а мне условия ставишь?!
Дагон захохотал, потом бросил карту. Круглыми глазами я смотрел, как кусочек тончайшей бересты спланировал и упал рядом, где-то под мышкой. Я облегчённо выдохнул, но повторил:
— Две… партии. Ставки те же.
— Душу пацана ставишь?
— Нет!
Мне пришлось выдержать взгляд красных зрачков. Стало ещё жарче, я стиснул зубы. Дышать тяжело.
— Да нуль с тобой, сраный червь! — у демона от смеха потекли кровавые слёзы, — Две, так две. Долбаная сильная воля!
Мне потребовалась пара минут, чтобы прийти в себя. Потом я сел, пытаясь отдышаться в этом смраде. Да, лёгкие человека даже не замечали всего этого.
Дагон уселся на то же место, где был, и стал с озабоченным видом поправлять оградку.
— Просва сраная, всё поломал! Опять в Тенебру спускаться, — он ворчал, перевязывая порванные шнурки на креплениях костяных жёрдочек.
Я тоже злился.
На него.
На себя… Как же я злился!
Это придавало сил, и я смог упереться ладонями, потом даже подставил ноги. Чуть не свалился от боли в правой руке… Удержался, выпрямился, зашатался, но остался стоять.
— Торопись. Пока не передумал.
— Иди в Тенебру, демон, — огрызнулся я, пытаясь в столбе духа высмотреть сверху меру человека.
Привык. Слишком я привык полагаться на ангела и демона. Как годовалый ребёнок: упал и жду, когда родители поднимут.
Через пять минут я всё же доскрёб мысленно до третьей секции, увидел след от своей точки… Сила резко вошла в тело, и я свалился на колени, тяжело дыша.
Человек. Я снова человек!
— Червь, смотреть, как ты себя убиваешь, даже мне жутко. В следующий раз скажи, я глаза хоть прикрою.
Баюкая обожжённую руку, я собрал разбросанные карты, и вернулся к месту игры. Демон уже поправил и оградку, и разложил снова лоскут.
Я восстановил вокруг себя все барьеры, и направил заодно в сгоревший палец стихию воды. К счастью, она сама принялась за лечение, не требуя сильного внимания.
Может, отрастёт?
Демон снова раздал карты, внимательно глядя на меня.
— Сила мешает тебе думать, червь, — наконец сказал он, и покачал головой, — Дерьмо нулячье, это идиотизм! Я прожил сотню твоих жизней, видел, как богов убивали, а ты на меня кинулся…
— Играем, — ответил я.
* * *
Первую партию я продул.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
В ней я рискнул, как Дагон до этого. И тоже положил в те карты, которые лежат открытые до конца кона, одну нуляху.
В последнем раскладе демон перебил её однухой.