Я решаю немного умерить проявление чувств, и, возможно, подождать, пока она сама подойдет ко мне.
— Я начну развешивать гирлянды, а ты…
— …Я принесу угощение, — говорит она, заканчивая мою фразу.
Я смотрю ей вслед, а потом поворачиваюсь к елке. Руби стоит рядом и широко улыбается. Покачав головой, я начинаю рыться в коробке и вытаскиваю гирлянду с белыми огоньками, которую плотно замотал в прошлом году.
Гвен возвращается с подносом с горячим шоколадом, печеньем и, конечно же, имбирными пряниками, о которых я так мечтал.
Включив гирлянду, я отступаю назад и смотрю, как мои девочки приступают к работе. Они танцуют, развешивая украшения на елке. Не важно, если наша дочь повесит все игрушки в одном месте. Как только она окажется в постели, Гвен внесет некоторые коррективы, чтобы исправить ситуацию.
— Дамы, выглядит чудесно, — говорю я им, откусывая печенье.
— Смотри, не съешь все, папочка.
— Прости, ничего не могу с собой поделать. Я обожаю мамину выпечку.
Гвен пытается скрыть это, но я вижу, как она краснеет. Еще один минус мне, как мужчине. Я забыл, как делать комплименты своей жене. Говорить ей, что она красивая, что еда, которую она готовит, вкусная, или благодарить ее за то, что она гладит мою одежду.
Я принимал все, что она делает, как должное, и это необходимо изменить, особенно если я собираюсь доказать, что достоин ее любви.
Когда все украшения уже развешены, Руби приносит мне фигурку Санты, которую нужно разместить на макушке. Я высоко поднимаю ее и подхожу как можно ближе к дереву. Руби вешает Санту на самый верх, а Гвен подключает его к розетке.
— Давай выключим свет, — говорю я Гвен, отходя с Руби к стене.
Гвен нажимает на выключатель, и люстра, как и светильники на журнальных столиках, гаснут. Становится темно, но свет луны немного проникает в комнату.
— Сейчас, мамочка.
По команде Руби Гвен включает огоньки на елке, которые волшебным образом освещают нашу гостиную. Руби начинает хлопать в ладоши и ерзать, так что я ее отпускаю. Она танцует вокруг, и поет о том, что в город едет Санта.
Через несколько минут мы с Гвен говорим Руби, что пора спать. Она начинает ворчать и делает самое печальное лицо на свете.
— Ну же, Руби. Я уложу тебя, — говорю я.
— Я не устала.
— Поцелуй маму на ночь, — говорю я ей, не собираясь ей подыгрывать.
— Спокойной ночи, Руби. Люблю тебя.
— И я тебя люблю.
Надув губы, Руби направляется в свою комнату, бормоча что-то о том, что жизнь несправедлива. Если она думает так сейчас, то ее ждет жестокое разочарование, когда она подрастет.
После того как Руби переоделась и сходила в ванную комнату, я укладываю ее спать. Она берет книгу с прикроватного столика и протягивает мне.
— Мама мне ее читает.
Я открываю на том месте, где остановилась Гвен, и начинаю читать рождественскую историю о младенце Иисусе. Когда я произношу имя ангела Габриэля, то останавливаюсь и задумываюсь о том бродяге, с которым сталкивался уже несколько раз. Я не видел его последнюю пару дней, и теперь, думая о нем, задаюсь вопросом, где же он.
Вскоре Руби засыпает. Я закрываю книгу, кладу ее обратно на тумбочку и выскальзываю из комнаты, замерев на минуту в дверях, не в силах пошевелиться. Если у нас с ее мамой ничего не получится, такие вечера будут редкостью. Наверное, я не должен воспринимать это так болезненно, ведь я редко бывал дома, когда она ложилась спать. Но именно здесь я хочу проводить каждую ночь.
Внизу Гвен заканчивает уборку на кухне. Она вытирает стол, волосы собраны в пучок, рукава рубашки закатаны до локтей, ноги босые. Она подпевает песне, которая играет по радио, а я стою и смотрю на нее. Гвен поворачивается, подпрыгивает и прижимает руку к сердцу.
— Ты напугал меня, Рори.
— Извини.
Оттолкнувшись от дверного косяка, я подхожу к островку и вытаскиваю один из барных стульев.
— Я не хотел тебя пугать.
— Ничего. Руби уснула?
— Да, я ей почитал. Когда ты купила ей эту книгу?
— Я не покупала. Гейб подарил.
— Гейб?
Гвен кивает.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Тот бездомный, с которым она подружилась. Сначала я беспокоилась, но потом поговорила с учителями. Они присматривают за ним, когда он приходит почитать детям. По какой-то причине Руби к нему привязалась.
— Я тоже, — говорю я ей. — Не могу этого объяснить, но каждый раз, когда вижу его, мне хочется ему помочь, но именно он помогает мне.
— Со мной то же самое. Гейб и мне помогает.
Я встаю и подхожу к Гвен. Как бы мне ни хотелось остаться, я не могу. Она не готова, и я не собираюсь давить.
— Я потрясающе провел вечер, Гвен. Спасибо.
Я притягиваю ее к себе и целую в макушку. Я пытаюсь отстраниться, но она не отпускает меня.
— Еще нет, — бормочет она мне в рубашку. — Мне нужна еще одна минута.
Мне тоже, но я не говорю ей об этом. Я даю ей то, о чем она просит, прежде чем уйти. Я полон решимости заставить ее снова в меня влюбиться.
Глава 8
Гвен
С тех пор как Рори появился на концерте Руби, мы видимся с ним каждый вечер, а иногда и днем.
Вчера он удивил нас во время обеда. Мы с Руби смотрели фильм, уютно устроившись на диване, когда раздался звонок в дверь. Рори стоял с пакетами из нашей любимой бургерной, которая находится через два города от нас. Не нужно быть гением, чтобы подсчитать: он ушел с работы пораньше ради этого, если, конечно, не попросил кого-то съездить за него. В любом случае, главное внимание, и Руби была рада провести время с отцом.
Нельзя притвориться счастливым. Я была очень рада, что он пришел. От скромных прикосновений в церкви он перешел к менее сдержанным — притянул меня к себе и поцеловал в шею. Ощущение его мягких, нежных губ напомнило мне о том времени, когда мы были моложе, и жизнь была проще.
Когда он ушел, я проплакала целый час, не зная, что делать. Логичный ответ — дать ему еще один шанс, но что-то внутри меня боится, что он вернется к своему прежнему "я", и я не смогу с этим справиться.
Я стою в спальне и смотрю на себя в зеркало. Мои волосы уложены во французский узел, красное ожерелье, подаренное бабушкой много лет назад, дополняет черное платье.
Сегодня рождественская вечеринка в компании, где работает Рори. Я не собиралась туда идти, но потом подумала, почему бы и нет. У меня не было веских причин для отказа. Он пытается быть лучшим мужем и отцом, но если я буду ему мешать, мне будет некого винить, кроме себя.
И все же я нервничаю. Не знаю, что говорить, когда люди спрашивают, снова ли мы вместе. В основном потому, что не уверена. Да, я люблю его и хочу быть его женой, но он только неделю назад начал бороться со своей склонностью к трудоголизму. Значит ли это, что он изменился?
— Мамочка, ты такая красивая! — вырывает меня из мыслей Руби.
Я подпрыгиваю от неожиданности и задеваю рукой флакон с духами. К счастью, мне удается поймать его прежде, чем он упадет на пол. Поставив флакон обратно на комод, я крепко сжимаю его и делаю глубокий вдох, чтобы успокоиться. Не знаю, почему так нервничаю. Не то чтобы мы с Рори раньше не ходили на свидания.
— Потому что сейчас все по-другому, — бормочу я себе под нос.
Сегодня для нас поворотный момент.
— Мамочка, с тобой все в порядке?
Я киваю и, наконец, смотрю на свою малышку, которая одета в пижаму эльфа с колпаком. Она заставляет меня смеяться каждый день, даже когда расстроена из-за того, что происходит между мной и Рори. Даже представить не могу, что она чувствует, потому что и мои родители, и бабушка с дедушкой до сих пор женаты.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Я в порядке, милая. Ты просто застала меня врасплох.
— Ты очень красивая.
— Спасибо. Готова повеселиться со своими кузенами?
— Да, но ты ведь вернешься домой?
Я подхожу к ней и присаживаюсь на корточки, хотя в платье это сделать нелегко.