— Я уже и не помню, когда в последний раз в воздух поднимался, между прочим! — насупился ангел. — Как ты себе это представляешь?
— Буквально воочию! И надеюсь, что в полете предусмотрены прохладительные напитки, поскольку погода на этом курорте — дрянь редкостная. И чтоб без тряски! Иначе хрен я поставлю пять баллов твоей пернатой авиалинии.
Под пристальным наблюдением демона Уриил некоторое время помялся, но нехотя выпустил крылья, вновь почувствовав их тяжесть, обычно ощущаемую смазанно, когда те были скрыты, и от которой ангел совершенно успел отвыкнуть и не успел соскучиться, пока их не было вовсе.
С сомнением покосившись боковым зрением на угольно-черные перья, возникшие по сторонам от него, ангел произвел пробный взмах. Крылья дрогнули и распрямились, потоком воздуха сметая со скальных выступов мелкие песчинки. Привычное некогда движение далось с трудом, спину свело от давно забытых ощущений, в глазах потемнело. Что ж, удивляться не приходилось: Уриил перестал летать задолго до того, как потерял крылья. Никто из них больше не летал — в человеческом мире это было слишком опасно и чревато последствиями. По крайней мере, такими доводами он пытался оправдаться перед самим собой, а потом, с легкой руки Рафаила, это и вовсе стало запрещено.
Прикрыв глаза, ангел сделал ещё несколько взмахов, до побелевших пальцев сжимая кулаки, когда почувствовал тяжесть чужой ладони у себя на плече. Подошедший вплотную демон прижал его к себе, небрежным жестом стирая с щек выступившие слезы, которых он даже не заметил. Все это он проделал, не сказав ни слова, за что Уриил втайне был ему благодарен.
— Это… Ничего. Всё нормально, — спустя пару минут к ангелу начал стремительно возвращаться привычный насмешливый тон. — У меня, по крайней мере. А вот ты не боишься оказаться той самой пикирующей черепахой, если я попытаюсь перетащить тебя на противоположную сторону?
— Мой панцирь попрочнее будет, а там на дне, насколько я вижу, исчезающе малое количество древнегреческих драматургов³. Так что за меня не переживай.
— Ладно, — Уриил, слегка дрожа, потер ладони, готовясь подхватить Андраса и ринуться в неизвестность. — Я попытаюсь закинуть нас сразу на стену, но заранее советую приготовиться к нештатным ситуациям — падать придется как есть, даже без магии.
— А если тебе сначала взлететь самому? — выдвинул встречное предложение демон. — Разомнешься, вспомнишь навыки, а потом и меня подхватишь.
Ангел скривился:
— Издеваешься? Я лет пятнадцать на крыло не вставал. А тут ровной земли метров пять — если взлететь я еще и сумею… возможно… теоретически, то садиться на эдакий пятак — уволь. Проще сразу в пропасть нырнуть — шансов на выживание больше будет.
— Что-то я уже расхотел с тобой летать, — поперхнулся Андрас. — Ты точно уверен, что умеешь? А то вдруг у тебя в роду одни пингвины были…
— Слышь, страус! — немедленно вскипел Уриил, которому идея предстоящего полета все больше приходилась по душе. В конце концов, он — чертов архангел на своей гребаной прародине и будет делать все, что пожелает! — Если не намерен доставать свою голову из задницы, лучше заткнись и держись крепче, а то я за себя не ручаюсь! — Натолкнувшись на ехидный взгляд, Уриил слегка сбавил тон: в глазах напарника читались только решимость и готовность вверить ему свою жизнь — ни капли сомнений или страха. Пришлось добавить в уже рвущийся наружу бубнеж извинительных интонаций: — Провокатор хренов… Ну, понеслась!
Выкрикнув это, ангел одним плавным движением рванул вверх, на лету подхватывая Андраса под мышки и… едва приподнявшись на несколько метров в воздух, чуть было не рухнул обратно, огласив равнодушное пространство вырвавшимся из лёгких придушенным писком.
Чтобы хоть как-то побороться с выигрывающей по всем параметрам гравитацией, Уриил был вынужден махать крыльями с частотой, более свойственной пьяной стрекозе, и перемещаться по характерной для нее же траектории. Но даже так, вопреки чудовищным усилиям, он со своей ношей куда быстрее двигался не вперёд, а вниз, на дно разлома, рискуя совсем скоро убедиться в том, что таковое все же существует.
— Что ж ты жрёшь-то такое, что столько весишь! — рыком поинтересовался Уриил у Андраса, с паникой наблюдая за стремительно несущейся на них каменной громадой.
Неминуемый удар об отвесную известняковую поверхность наступил мгновение спустя: едва справлявшегося с планированием ангела неожиданным потоком раскаленного воздуха швырнуло на камни и протащило на несколько метров вниз, после чего их падение неожиданно резко прекратилось.
Поняв, что успел зажмуриться, Уриил поспешно открыл глаза, пытаясь выяснить, почему все ещё жив. Первичный осмотр никакой внятной информации не дал: перед ним был камень, много камня. А под ногами — очень много свободного пространства, выглядевшего крайне недружелюбно. Заставив себя чуть успокоиться, ангел сместил взгляд выше, заметив в мягком известняке десять глубоких борозд и напряжённые руки демона с бугрящимися на них мускулами и когтями, утопленными глубоко в породу.
— Ну, — придушенно поинтересовался Андрас, которого Уриил в приступе паники невесть когда успел обвить не только руками, но и ногами, — ещё идеи есть?
— Погоди, — чуть помедлив и пытаясь пережить возможно первый в своей жизни приступ акрофобии⁴, прошептал ангел, — дай в себя приду.
— Да ты не торопись, что там. Я так весь день могу, — с ехидством, сдобренным напряжением, отозвался демон, наблюдая, как выкрашивается из-под его когтей оказавшаяся слишком мягкой порода.
Пытаясь придумать выход из положения, Уриил закрутил головой, которая незамедлительно принялась кружиться. Понадобилось стиснуть грудь Андраса ещё сильнее, отчего тот поморщился, стараясь не делать резких движений: из-за них поверхность камня могла прийти в негодность ещё быстрее и отправить их обоих в очередной, на сей раз не запланированный полет.
— Кажется, придумал, — наконец сообщил ангел. — Ты сможешь отцепиться, когда скажу?
— Это в любом случае произойдёт, — напряжённо отозвался демон. — Зачем тебе приближать неминуемое?
— Хочу спикировать и как следует разогнаться. Так что постарайся оттолкнуться как можно сильнее, чтобы я мог расправить крылья.
— Так бы и сказал, что охота было башкой в землю уйти, а я помешал, — хмуро поддел его Андрас.
— Ничего лучше у меня нет. Я бы мог, конечно, рвануть без тебя, но ты ведь сам не вылезешь?
— Точно нет. Этот известняк от одного чиха развалится. И мы вместе с ним. Ладно, план не более идиотский, чем все предыдущие, так что командуй, как будешь готов.
— Хорошо… — Уриил отвёл крылья за спину, формируя некое подобие планера, которому предстояло раскрыться уже в полете, и медленно выдохнул: — Давай!
Дальнейшее он запомнил с трудом, полностью отдавшись собственным инстинктам и ужасу. Последнему — в особой мере. Вот демон, напрягая все мышцы тела, рывком отталкивается от отвесной стены, отправляя их обоих в свободное падение и наблюдая за тем, как от скалы в том месте, где он за неё держался ещё секунду назад, отламывается и рушится в пропасть увесистый кусок. Вот они летят по почти вертикальной глиссаде⁵, медленно вращаясь в воздухе и все быстрее приближаясь к по-прежнему невидимой земле. Вот наконец распахиваются ангельские крылья — сами, словно лучше владельца знают, что нужно делать, чтобы тот выжил, и падение резко замедляется, переходя в полет, а уже мгновение спустя Уриила и Андраса подхватывает напор воздуха, позволяя вознестись в небо.
Эйфория от давно забытых ощущений безграничной свободы полностью затопила сознание ангела, но долго не продержалась: в самой высокой точке, куда их забросил летный маневр, ему вновь пришлось энергично задействовать свое оперение, дабы их непродолжительный полет не перерос в очередной раз в такое же быстрое падение.
Интенсивно работая мышцами, Уриилу с огромным трудом удалось удержать набранную высоту и двинуться дальше к мучительно медленно приближающимся стенам Эдема. Пытаясь хоть как-то отвлечься от ноющей боли в спине и немеющих от тяжести руках, он старался занять мысли негодованием: все же с его возвращением в небо что-то пошло совсем не так, как он планировал. Безусловно, приятно было представить себя эдакой Гром-птицей из преданий индейцев, несущей в когтях тушу кита, на деле же зрелище они с демоном представляли куда более комичное: ангел в его текущем виде самому себе напоминал бешеного голубя, решившего пообедать целой коровой.