Лэрри чихнул и громко высморкался. Из глаз его, похожих на картофельные глазки, текли слезы, и он то и дело их смахивал. Глядя на него, Патрик с трудом скрывал отвращение.
— Ладно, Лэрри, не будем ходить вокруг да около. Выкладывай, зачем звал?
— Речь пойдет о Тони Джоунсе. Он тут как-то приходил ко мне и просил паспорт.
— А я тут при чем?
— Паспорт-то он просил не для себя, а для какого-то типа из Грэнтли!
Патрик насторожился:
— Ну-ну, продолжай!
Лэрри Стайнберг снова высморкался, и тут Патрик заметил, какой у него грязный носовой платок. Он хорошо усвоил, что-когда тянешь, люди становятся нетерпеливее и внимательнее.
— А заплатил он мне самую малость, — проскулил Лэрри жалобным тоном.
Патрик прикрыл веки.
— Вот что, Лэрри, за голову убийцы ты получишь свои деньги! Слово чести! А теперь выкладывай имя и фамилию этого сукина сына! У меня совсем нет настроения играть в твои игры!
— Маркхэм, — послушно ответил Лэрри. — Джордж Маркхэм.
— А Тони сказал, зачем этому типу понадобился паспорт?
«Самое важное — на десерт!» — таков был девиз Лэрри.
— В этой истории есть одна забавная деталь: в паспорте фотография Тони Джоунса! — Сделав паузу, Лэрри проследил за реакцией Келли, и продолжил: — Ну вот, мистер Келли, попробуем понять друг друга: я всего лишь посредник! И за хорошую плату готов устроить все что угодно. Но я сразу усек, что с паспортом что-то не так, и решил сообщить вам. Нет, признаться, не сразу. Сперва мне такое и в голову не приходило. Знаете, как это бывает. Я заподозрил неладное после того, как прочел в газете насчет тестирования крови в Грэнтли. Будто сам Господь меня надоумил… — Лэрри для пущего эффекта помотал головой. — С кем только мне не приходилось иметь дело! И с грабителями банков, которым надо было смыться куда-нибудь за границу, и вообще с подонками. Но, клянусь жизнью, мистер Келли, я ни за что не стал бы покрывать убийцу-садиста! До меня дошел слух, что вы разыскиваете негодяя, убившего вашу дочь, и я подумал, что мой долг сообщить вам обо всем этом!
Лэрри Стайнберг так вошел в роль, что готов был поверить в собственную искренность.
Патрик кивнул.
— Надеюсь, я вам хоть немного помог?
— Ты, Лэрри, свои деньги получишь, не сомневайся! Только бы напасть на след негодяя!
Патрик протянул руку, они обменялись рукопожатиями, и Лэрри внутренне содрогнулся, ощутив силу Келли.
Бедняга Тони! И все-таки, рассудил Лэрри, рукопожатие Келли так же надежно, как подписанный контракт. Стайнберг едва скрывал свою радость. Но даже он понимал, что сейчас она неуместна.
Покинув контору Лэрри, Патрик сел в свой «роллс-ройс» и рявкнул:
— В лавку к Тони Джоунсу, поскорее!
Уилли рванул с места, и Патрик рассказал ему по дороге о своем разговоре, с Лэрри. И пока они ехали, распалились так, что были готовы на убийство!
Эммануэль, все утро работавший в одиночку, был в полном изнеможении: Тони даже не потрудился позвонить и сказать, когда придет. Скорее всего, это произойдет вечером — у него назначены встречи с двумя джентльменами. Тони не терпел, когда Эммануэль отлучался из лавки, если даже это сулило выгодную сделку. Эммануэль сперва услышал, а уже потом увидел Келли и Уилли. Дверь с силой грохнула о стену, кипа журналов «Ежемесячник мазохиста», выставленных на полке, рухнула на пол, и журналы разлетелись по всему магазину.
— Где он? — тихо спросил Патрик Келли, но Эммануэль сразу уловил в его тоне бешенство.
— Кто? — в свою очередь спросил Эммануэль высоким писклявым голоском.
— Да Тони Джоунс, мать его!.. А ради кого мы стали бы сюда приезжать?! Ради принцессы Дианы, а?!
— Понятия не имею, он сегодня не приходил!
Уилли ухватил Эммануэля за воротник и потряс:
— Где он живет? Адрес, быстро!
В лавку зашел какой-то здоровенный мужик в рабочем комбинезоне, но Патрик вышвырнул его вон с такой силой, что тот, пролетев по тротуару, наскочил на прохожих. Владельцы соседних лавок, заметив, что творится что-то неладное, наблюдали за развитием событий с безопасного расстояния.
Эммануэль дрожащими руками нацарапал на бумажке адрес. Глаза щипало от попавшей в них туши с ресниц.
Патрик взял листок с адресом, сделал знак Уилли, и тот принялся крушить все вокруг. Эммануэль смотрел, застыв от испуга.
Что мог натворить этот Тони? Уж наверняка ничего хорошего. «Видно, придется искать другую работу», — мелькнула мысль.
Разворотив всю лавку, Уилли с Патриком удалились. Какой кошмар! Эммануэль заплакал. В лавку стали один за другим входить соседи-лавочники. Они говорили Эммануэлю слова утешения, успокаивали, а сами допытывались, что же произошло. Эммануэль высказал предположение, что Келли, возможно, разыскивал «гонцов» — судя по времени визита, такое вполне могло быть, — и лавочники поняли, что он не в курсе дела.
Уже через час весть о разгроме лавки разнеслась по всему Сохо, и это событие стало темой дня.
Люди на улице покачивали головами: Тони Джоунс вечно зарывался, вот и накликал на себя беду!
Сам Тони узнал о происшедшем всего за десять минут до того, как к его дому подъехал Келли и Уилли. Пока они барабанили в дверь, Тони вместе с насмерть перепуганной Жанетт уже катили в Брайтон, где жила их старшая дочь.
Нэнси Маркович, как она теперь предпочитала, чтобы ее называли, сидела в гостиной за чашкой обжигающего чая. Лилиан, ее невестка, застилала постели. Нэнси про себя материлась: разве это уборка? Разве так надо содержать дом? У Нэнси, когда она была помоложе, всегда все сверкало! Соседи брали с нее пример. Она обвела злобным взглядом гостиную, все, вплоть до плинтусов. Тут без пылесоса не обойтись. Ах, чего бы она не отдала в свои молодые годы, чтобы иметь такой славный дом!
Нэнси покачала головой. Эта Лили настоящая рохля, и дети все в нее. В детстве были настоящими ублюдками и такими же остались. Нэнси отпила из чашки. Не чай, а моча! Лилиан ничего не умеет, даже чай заварить! Наверняка положила в чашку пакетик на раз и залила кипятком. Настоящий чай для нее, видите ли, слишком большая роскошь!..
И сколько можно возиться с постелями? Нэнси глянула на часы на стене: скоро полдень! Она вновь покачала головой: подумать только — до самого ленча постели не убраны! Вот сука ленивая!
Нэнси потягивала чай и перебирала в памяти все мелкие и крупные промашки Лили, реальные или воображаемые, разжигая в себе неприязнь к невестке.
У Нэнси был особый дар выискивать недостатки. Это давало ей власть над людьми, и она то угрозами, то лестью использовала их в корыстных интересах.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});