он вскочил мне на плечо и что-то заурчал на ухо, то ли радуясь нашей встрече, то ли жалуясь на ужасные условия, в которых его держали, а может и то, и другое разом. Я погладил его по спине.
– Все хорошо, дружище. Я здесь, мы снова вместе. Все будет хорошо.
– Вот такой настрой мне нравится, – улыбнулся Вилорд. – Как видишь, я выполнил твои условия, Клиффорд. Помни о моих словах и постарайся выполнить обещанное в ответ, и тогда всех нас действительно ожидает светлое будущее.
– Куда мы направляемся? – спросил я.
– На остров. Тот самый, о котором я тебе рассказывал.
– Почему туда? Что там?
– Не стану портить тебе сюрприз. Мы прибываем уже завтра утром. Возвращайтесь в свою каюту, отдохните, наберитесь сил и будьте готовы. По прибытии нас будет ждать много дел…
Глава 29. Мудрец
После разговора с Вилордом дверь в мою каюту больше не запирали, недвусмысленно намекая на то, что я волен перемещаться по кораблю куда вздумается. Правда двух гвардейцев охранников никто убирать от меня не стал, и когда мы с Ярким покинули свою каюту, они последовали за нами, держась на расстоянии трех-четырех хвостов за спиной. Стараясь не замечать этого эскорта, я поднялся на верхнюю палубу, желая вдохнуть свежего воздуха, а заодно осмотреть судно.
Наверху оказалось очень холодно и ветрено. Северное море по праву считалось самым беспокойным и штормовым из всех морей Адверса. И несмотря на то, что погода стояла солнечная, а на голубом небе не было ни облачка, зелено-серое море волновалось, а белые паруса с символом клана Стрикс то и дело надувались от мощных порывов ветра. Разрезая волны, судно натужно трещало, а из хромированной трубы, торчащей примерно в центре палубы, в небо валил черный дым, возвещающий о том, что котел работает на полную мощность, приводя в движение огромные колеса, установленные по обеим сторонам кормы.
«Парящая Лиссандра» была одним из самых современных кораблей-гибридов, которые наряду с парусами использовали паровые котлы, что позволяло судну продолжать движение в любую погоду, не завися от переменчивого ветра. На смену гибридам постепенно уже начали приходить корабли полностью на паровом ходу, которые сейчас активно вытесняли речные суда, но с океанскими дела обстояли чуть сложнее, и парусники должны будут продержаться на соленых волнах еще пару-тройку десятилетий.
С Ярким на плече – зверек совершенно не питал интереса к изучению окрестностей – я прошелся по палубе, ловя на себе настороженные взгляды команды и гвардейцев. Эти люди были готовы тут же принять меры, попытайся я выкинуть что-нибудь.
«Кем они меня считают?» – задумался я. – «Человеком, склонным к необдуманным решениям? Человеком, готовым пролить кровь? Так, вроде, сказал доктор Орсон».
Меня подобная репутация совсем не радовала. Я никогда не был сорвиголовой, никогда не плевал на чужие жизни. Однако и правда, в ходе нашего бегства с Ярким из Мистрейда, пострадали люди, которые просто выполняли свою работу.
«Но что нам было делать? Сдаться? Принять смерть, только чтобы не пострадали другие?»
Казалось, что верного ответа в таких ситуациях просто не существует.
«Всегда будет сопутствующий ущерб. Так может, прав был Вилорд, говоря, что его цель оправдывает средства? Ведь, в конечном счете, я так и не узнал, чего он добивается».
Эти невеселые мысли прервало неожиданное появление в моем поле зрения Теодора Стрикса. Он возник, будто из неоткуда, хвостах в десяти от меня. И, о да, его лицо носило отпечаток нашей недавней схватки. Огромный красный ожог спускался от левого глаза вниз по щеке к самой шее и скрывался под воротом черной рубашки. Глаз был на месте, оба глаза, которые взирали на меня с холодной злобой, буквально пригвождая к месту. Яркий зарычал, завидев Теодора, и засветился, что в свою очередь заставило гвардейцев, следующих за нами, отступить на несколько шагов назад и выхватить свои револьверы. Но меня, как и Яркого, они не занимали. Только Теодор Стрикс, который, словно и не обратив внимания на действия зверька, продолжал взирать на меня. Эта немая сцена продолжалась всего секунд десять-пятнадцать, но, клянусь, я был уверен, что вопреки приказам Вилорда, вопреки всякой логике, он кинется на нас, чтобы убить и смыть нашей кровью нанесенное ему оскорбление. Однако, этого не произошло. Теодор отвернулся и пошел прочь, словно ничего и не было.
– Спокойно, парни, – обратился я к заметно нервничающим гвардейцам с оружием в руках. – Вам ничего не угрожает.
– Пусть оно прекратит, – проговорил один, указав на Яркого.
Но зверек, по мере отдаления от нас Теодора, уже сбавлял свой гнев, и мне не пришлось его успокаивать.
Я заметил, что протез правой руки Теодора Стрикса был уже восстановлен, и это впервые за все время, проведенное на корабле, заставило меня задуматься над тем, сколько же дней прошло с нашей схватки в Рамзите.
«Мы в северном море, отплыли, значит из Порта-Серении – единственного порта на берегах Селении, способного принять судно вроде Парящей Лиссандры» – прикинул я, заодно припомнив, что Ника как-то обмолвилась про покупку Вилордом судна как раз в том порту – «А до Серении от Драгоса около пяти сотен лиг, и это если по прямой, как ни один поезд не едет».
Конечно, разумнее всего было предположить, что нас с Яркими доставили в Серению тропами Хаоса. Можно было так же предположить, что корабль был уже готов к отплытию, и Вилорд Стрикс ждал на судне, что у Теодора был запасной комплект протезов и под рукой мастер, способный их поставить. Но даже так от событий в Рамзите до отплытия должно было пройти не менее суток. Прибавив к этому еще три-четыре дня в пути, я получал суток пять, и это при самом лучшем раскладе.
Очень скоро продрогнув до костей и устав от напряжения, которое вызвало наше присутствие у людей на палубе, я спустился обратно в каюту, и более не выходил оттуда, вплоть то следующего утра, когда меня разбудил доктор Орсон.
– Доброе утро, мистер Марбэт, – поприветствовал меня он.
– Припыли? – спросил я, приподнимаясь на локтях.
– Да, мы прибыли к острову. Мне приказано осмотреть вас в последний раз, после чего проводить на палубу.
– В последний раз… – мрачно повторил я