— Мне можно быть немного злым. Я вчера сдавал кровь.
Кира сразу напряглась. Она внимательно посмотрела мне в глаза, и я подумал, что они не такие уж и карие.
— И что? — спросила она.
— В ближайшие три месяца выбраковывать не будут.
— Слава богу, — вздохнула Кира.
— А вот это лишнее.
— Ты о чём?
— Об упоминании религиозного термина. Тебе нельзя, ты на хорошем счету.
Кира поджала губы.
— Ты прав. Хотя я этого и не понимаю.
— Если так, тебе пора записываться в диссиденты.
Кира налила себе ещё чаю, но вместо того, чтобы его пить, поставила чашку на подоконник.
— Ты же прекрасно понимаешь, что это бутафория.
— Что бутафория? — поинтересовался я, разглядывая календарь — такой же, как у меня, но не истыканный дротиками.
Кира чертила пальцем на стекле слова какого-то нового откровения.
— Всё бутафория, Лани. Ты делаешь вид, что борешься против властей, а они — что считают это серьёзной проблемой.
— Не люблю я это слово — борьба.
— Ты вообще не любишь конкретных слов.
— Почему же, конкретное слово «любовь» мне очень даже нравится.
— Снова будешь ко мне клеиться?
— Что ещё значит «снова», я разве когда-нибудь переставал?
Кира засмеялась.
— Ты — идиот, — сказала она и положила руки на спинку стула.
— Можно считать это комплиментом?…
Я знаю её одиннадцать лет… Хотя, нет, неверно выразился. Я знаком с ней одиннадцать лет. А знаю три года с четвертью — ровно столько, сколько Кира с Лёнечкой женаты… Абсолютно не понимаю, почему Кира вышла за него замуж. И зачем он на ней женился — не понимаю. А ещё почему-то на ней не женился я. И это самая большая загадка.
— Четыре доходит. Нас будут ждать в музее, — сказала Кира.
— Кто нас будет ждать?
— Леонид.
Ах, Леонид, захотелось сказать мне.
— Что молчишь? — Кира отошла к зеркалу и стала внимательно его разглядывать.
— Да вот думаю, как бы точнее сформулировать вопрос. Давай так: Леонид там ждёт нас или тебя?
— Какие глупости, — сказала Кира.
— Это не ответ.
— Всё-таки ты зануда, Лани.
— Не зануда, а человек, относящийся к делу с необходимой долей ответственности.
— Учебник политкорректности читаешь?
— Нет, пишу.
Синее пудингоподобное здание называлось Музеем футуризма. Об этом говорили указатели на дороге и телепередача, которую я видел на прошлой неделе — что-то про выставку новомодных естественных картин. Я их никогда не видел, но думаю, это волосяные холсты с мозаиками из кусочков ногтей. А может, и что-нибудь похуже.
Сам я никогда бы в подобное заведение не пошёл. А Кире такие скопления интеллектуальных экскрементов нравятся. Она любит ходить в галереи некрописцев, клуб «Пассатижи» и на концерты официального андеграунда.
При входе в музей стоял муляж летающей тарелки, попираемой мраморными ногами Нового гражданина. Пропорции были таковы, что статуе ничего не стоило взять валявшийся под её ногами диск одной рукой. Я бы назвал композицию: «Реванш карликов», но она уже носила имя: «К звёздам».
В самом музее, как я и ожидал, было скучно.
Единственный обходчик показался мне персонажем Туве Янссон. У него была большая бесформенная шляпа и длинный ширококрылый нос. На полосатом форменном жилете оранжевый значок-звезда о восьми лучах. Очень похожа на реквизит из космического сериала.
Я подумал, что все остальные экспонаты на фоне экскурсовода-Снусмумрика должны выглядеть просто классикой реализма. И точно, мы принялись ходить вокруг блестящих межпланетных конусов и коробок — ремонтных модулей и континентальных экспрессов, больше похожих на швейные машинки.
Мой зелёный пиджак здесь казался абстракцией.
Кира остановилась около экрана с картой районов Второго Пришествия. Рядом с ней автоматика тут же запустила голо-макет Апокалипсиса-2.
— Вот что могло бы случиться с человечеством, если бы идея Объединения не была привнесена… — случайным образом расставляя паузы, заговорил грустный голос.
Заглушая его, вопили жертвы бессмысленных войн. Остановившимися глазами они смотрели на красивые сполохи над своими домами.
— Даже не верится, — сказала Кира.
— Пропаганде с первого раза почти никогда не веришь.
Мы ещё немного походили по экспозиции.
Я отыскал голо первого контактёра и посмотрел ему в глаза. Глаза, как у всякого нормального человека, были испуганные — явная недоработка Совета по нравственности.
И зовут его забавно — Пётр Иванов. Впрочем, это, наверное, только у нас. В Англии он Джон Смит, в Китае — какой-нибудь Чанг… Национальный раритет, в общем, Кира нырнула в дверь зала Объединённых миров, и я последовал за ней. Здесь абсолютно все экспозиции рассказывали, как хорошо нам будет жить лет этак через дцать. Смотреть было не на что.
— Где же твой суженый? — поинтересовался я у Киры. — Мы уже час ходим по этой сокровищнице ущербной мысли, а Лёнечки всё нет. На твоём месте я бы начинал ревновать и беспокоиться.
— Сразу или по очереди?
— Это как тебе удобней, — сказал я и подумал, что лучше бы Лёне придти прямо сейчас. Я уезжаю, и очень важно успеть переговорить. Отвести в сторонку и рассказать о собранных данных. То-то он удивится.
Кира улыбнулась.
— А ты не думаешь, что я пригласила тебя сюда на тайное свидание?
— Не думаю.
— А почему?
— Для неверной жены у тебя слишком яркий нимб над головой.
— Звучит как оскорбление, но ты прав, — Кира села в стилизованное под space-стиль кресло.
Проектор объёмных слайдов щёлкнул и родил какую-то черно-пластиковую загогулину.
— Однако беспокоиться и ревновать я не буду, — сказала Кира, рассеянно глядя на экран пояснения. — Он наверняка сразу поехал за подарком.
— За каким подарком?
— За подарком на нашу годовщину. Мы с ним встретились в этом музее.
— О господи, — сказал я.
— С ума сошёл! — цыкнула на меня Кира. — Ты соображаешь, что это за здание?
— Ещё как. Я только не соображаю, что ж ты раньше мне ничего не сказала.
Вот и поговорил с Лёнечкой, подумалось мне.
По-моему, Кира удивилась. А может быть, даже обиделась.
— Лани, ты всё-таки друг семьи…
— Очень хорошее определение. Ладно, Кира, я же говорил, что буду здесь казаться лишним. Да ещё в праздничный день.
— Лани…
— Не спорь, я пошёл, привет Леониду.
Наверное, нужно было поступить как-нибудь иначе. Может быть, даже дождаться Лёнечку и, дежурно улыбаясь, поздравить их обоих. Может, даже пойти с ними в ресторан и посидеть за столом. Сказать нечто праздничное, поднять бокал… Только это абсурд. Так нельзя, потому что нельзя так. И вообще я всё испорчу: скажу что-нибудь не то… или Лёне по морде надаю.
Достаю из кармана диск и протягиваю его Кире.
— С годовщиной. Посмотри: на нём много занимательного.
Кира стояла где-то у меня за спиной и смотрела на удаляющийся зелёный пиджак.
А по залу Пришествия уже шёл Лёнечка.
Модельная причёска, белый костюм и букет роз. Плюс улыбка и золочёная булавка в галстуке.
— Привет, — сказал Лёня, протягивая руку.
— Виделись, — ответил я, пнул отъезжающую в сторону дверь и вышел.
На улице было тепло. Водители такси сидели на плоских каменных скамейках и пили пиво. Ветер время от времени накатывал свежей волной, и я вспомнил, что где-то в окрестностях должно быть искусственное озеро.
— Сударь, вы не подскажете, как мне найти озеро, — спросил я у одного из водителей.
Он махнул рукой в сторону аллеи акаций, я кивнул и пошёл в указанную сторону.
Озеро оказалось лужей, которую по периметру окружили жёлто-песочным пляжем. Посередине плавала яхта под оранжевым парусом. Людей не было.
Я сел на песок и стал кидать в воду камешки. Совершенно не умею заставлять их скакать по воде. В детстве вроде бы умел, а теперь разучился.
Ой, сколько всего я умел в детстве…
Во внутреннем кармане пиджака лежит диск Слава, и часа через три мне придётся ехать в Новосиб. Там он, глядишь, пригодится. Было бы, кстати, забавно, если бы я отдал Кире его, а не болванку с какими-то картинками. Стоп. А я не мог их перепутать?
Вытащил прозрачную коробочку и посмотрел на вставленный в неё золотистый кругляк — конечно же, это диск Слава. Всё в порядке.
— Можно и нам полюбопытствовать? — спросили из-за спины.
Нельзя сказать, что я подпрыгнул от неожиданности, но дёрнулся, это точно. Повернул голову — стоят двое. Как в плохом боевике — в чёрных костюмах, правда, без очков. Шатен и брюнет.
— Чем, собственно… — начал я и тут же получил ногой по уху. Пришлось упасть в песок.
Диск я выронил, а люди в чёрном его тут же подобрали и вставили в ноутбук.