Глава III.Плавание от Рио-Жанейро до Консепсьон
28 ноября 1823 г. — 2 февраля 1824 г.
Выход из Рио-Жанейро. — Плавание к мысу Горн. — Обход мыса Горн. — Предосторожности при подходе к Талкагуано. — Поездка в Консепсьон. — Встреча с президентом Чилийской республики. — Гражданская война в Чили. — Встреча с арауканцами. — Приготовления к отходу
В 5 часов утра 28 ноября при слабом ветре от N и попутном течении мы снялись с якоря, но из-за наставшего штиля были вынуждены буксироваться. Англичане были столь вежливы, что по приказу своего адмирала прислали к нам со всей эскадры гребные суда, с помощью которых мы буксировались из губы. Противное течение и продолжающееся безветрие принудили нас в полдень у самого входа бросить якорь. Это место из-за крутой зыби, которая довольно часто бывает с моря, особенно во время переменного течения, опасно для судов; наш шлюп качало так сильно, что он едва не черпал бортами. Весьма благоразумно поступит тот, кто для выхода и входа в эту губу выберет благоприятный ветер, иначе в самом узком месте, где течение бывает очень быстрым, легко может подвергнуться несчастью.
Мы определили на якорном месте широту 22°57 ю., долготу 43°3′39″ з. и взяли этот пункт за отшедший. В 10 часов вечера с берега подул свежий ветерок, которым мы тотчас воспользовались, благополучно вышли в открытое море и легли на румб StW. С ровным попутным ветром от ON мы достигли широты 39° ю., не встретив на пути ничего достойного примечания; отсюда ветры начали дуть свежее с сильными шквалами с разных направлений; воздух сделался чувствительно холоднее, и начали показываться альбатросы и киты. Находясь в широте реки Ла-Платы, в 200 милях от нее мы заметили течение 33 мили в сутки на SW 56°.
В широте 47° ю. мы выдержали сильный шторм с юга, продолжавшийся почти двое суток. В это время развело чрезвычайно сильное волнение, и один вал столь сильно ударил в наш шлюп, что, своротя его на левую сторону, отвлек от стема более нежели на дюйм; впрочем, воды в трюме прибыло немного. Вероятно, это расслабление в носовой части судна произошло от пропущения продольного болта. Подобные неосмотрительности при постройке судов могут стоить жизни многим морякам. После шторма дули умеренные ветры большей частью из NW четверти, с которыми мы прошли параллель Фолклендских островов, не видав их. Находясь между ними и Патагонским берегом, мы видели множество птиц. В полдень 22 декабря мимо нас прошло с юга китоловное трехмачтовое судно под американским флагом [США]. Американцы больше других народов занимаются ловлею китов около мыса Горн и при отправлении к нему обыкновенно высаживают на Фолклендские острова партию людей для этого же промысла и для ловли других морских зверей.
В 7 часов утра 23-го числа при довольно ясной погоде мы увидели землю Штатов, а в полдень находились от мыса Сан-Жуан на NO 39°, в 42 милях; на другой день, обогнув его, мы в полдень были прямо на О от него в 10 милях. Поверив здесь наши хронометры, которые показали долготу этого мыса довольно сходно с определенной Куком, мы направили путь к западу вдоль берега так, чтобы пройти в виду мыса Горн. Плавание в малом расстоянии от земли Штатов в летнее время бывает сопряжено со значительными выгодами, потому что близ берегов большей частью господствуют восточные ветры, а при удалении на малое расстояние к югу встречается в то же время западный ветер.
В полдень, в самый праздник Рождества, мы ясно видели на W в 25 милях мыс Горн, который нам показался довольно высоким, круглым холмом. Здесь ветер стих, мы подвигались вперед весьма медленно и заметили довольно сильное течение к северу. Находясь почти беспрерывно в виду берега, мы на другой день в 5 часов вечера прошли меридиан мыса Горн в 20 милях от него. Продолжая при SO ветре плавание к западу, в 8 часов вечера мы увидели островки Диего-Рамирец; эти голые довольно высокие каменистые островки служат пристанищем только птицам. Тихие ветры удерживали нас вблизи этих островков, которые мы потеряли из виду
28-го числа; в то же время увидели на горизонте трехмачтовое судно, лавирующее к О. Отдаляясь несколько к западу от мыса Горн, мы вскоре встретили W ветры, иногда с довольно сильными шквалами, и вынуждены были дойти до широты 59°33′ ю.; долгота по хронометрам оказалась 76°30′ з. Термометр в полдень показывал только 4° тепла [5 °C].
В первый день нового 1824 г. вдруг задул с юга свежий ветер, и мы пошли к северу по 11 узлов. 5-го числа, достигнув широты мыса Виктория, следовательно, обогнув всю Огненную Землю, мы имели право поздравить себя с выходом из границ грозного мыса Горн и с достижением Южного моря [31], совершив плавание от земли Штатов досюда в 11 дней. Отсюда мы направили путь к берегам Чили, где местом отдыха я выбрал Консепсьон.
Проделав плавание при пасмурной погоде, по большей части при западных ветрах, и не встретя на пути ничего достопримечательного, 15 января в 4 часа дня мы увидели берег близ о. Св. Марии, а на следующий день в б часов утра открылись окрестности залива Консепсьон. В полдень мы обогнули северную оконечность о. Кирикино, лежащего при входе в залив; так как ветер был слишком тих, то, не дойдя нескольких миль до места, где обыкновенно останавливаются суда, мы в 8 часов вечера бросили якорь на глубине 11 сажен, грунт — жидкий ил. Вход в этот залив так прост, что не требует объяснений; при хорошей карте можно войти в него без малейшего затруднения. В 11 часов ночи с приближавшейся к нам шлюпки еще издали спрашивали, сперва на испанском, а потом на английском языке: кто мы и откуда пришли; на наш ответ: «Русские, друзья» шлюпка пристала к борту, и бывший на ней офицер с трепетом взошел на шканцы; он от робости едва мог отвечать на заданные ему вопросы. Наконец, удостоверясь, что мы действительно русские и не имеем злых намерений, он объяснил, что причиною его робости был недавно распространившийся у них слух, будто близ Консепсьон крейсирует испанский фрегат [132]. Этот офицер был англичанин, находившийся на чилийской службе лейтенантом на корвете, стоявшем на якоре против местечка Талкагуано. После опроса он спокойно отправился и просил поднять на фор-брамстеньге фонарь как знак, что судно дружественной нации.
В 6 часов утра на следующий день я послал на берег лейтенанта Римского-Корсакова, чтобы уведомить коменданта в Талкагуано о нашем прибытии и просить позволения запастись живностью и водою. Офицер был принят весьма ласково и, получив удовлетворительный ответ, вскоре возвратился на шлюп и привез с собою лоцмана. Мы тотчас вступили под паруса и, лавируя, достигли местечка Талкагуано, где в исходе одного часа пополудни в расстоянии менее версты от селения стали фертоинг, на глубине 5½ сажени, грунт — жидкий ил. На рейде мы увидели военный чилийский корвет «Волтер» под командой англичанина капитана Симеона и два трехмачтовых английских китоловных судна. Довольно трудный переход от Рио-Жанейро до Консепсьон мы совершили в 50 дней; больных на шлюпе не имели.