Большой поклон Екатерине Николаевне. Храни Вас Господь.
Всегда Вас помнящий и молящийся за Вас
пр. А. Мень
[Вторая половина 1985]
Дорогая Юлия Николаевна! Все письма — и Ваше, и Е. Н., и X. — получил. Долго не отвечал из‑за того, что мало бывал дома. Еще и еще раз мысленно представляю сейчас Ваше положение и состояние. Многое отрезано. Отрублено. Это как бы преддверие вечности, где мы лишены всего привычного. Вы, несмотря ни на что, — человек земной. И вот Вам дается время для привыкания к неземному, которое нужно употребить, как только возможно. К Брайлю привыкнете, не отчаивайтесь. В конце концов все главные события должны происходить во внутреннем невидимом мире. Всё остальное как декорация, убирают, и остается сцена, сцена жизни, на которой нам отведена роль. Вы сделали и делаете, что могли, теперь, видимо, еще не всё сделано. Будем надеяться на помощь Божию.
Обнимаю Вас.
Ваш пр. А. Мень
03.11.85
Дорогая Юлия Николаевна! Хотя вижу, что Вам все труднее писать, но все же всегда рад увидеть Вашу руку. Недавно много думал о Вас. Мне наконец досталась книга Зандера об о. Сергии (1 том)[279], и, читая ее, мысленно переносился к тому времени, когда Вы были рядом с этим удивительным человеком. Он бы, наверно, лучше меня сумел сказать о Таинстве. В нем всегда было что‑то литургичное, а у меня более «евангелический» темперамент. Однако и мне ничто так много не дает, как Литургия. Но и все же я ощущаю ее неполноту из‑за нашей порочной практики служить за вратами, отдельно от народа. Параллельно читал покойного о. Шмемана[280] о Евхаристии. Он тоже сознает эту ненормальность. Но все его прекрасные слова разбиваются о грубую бессмысленную реальность порочного обычая. И все же… Напомню Вам, что Чаша была тогда, когда еще не было Евангелия. Что она Его Воля и Его Присутствие. Именно так Он захотел быть с нами. Думайте в воскресные дни (в соответствующий по Вашему времени час), когда мы совершаем таинство здесь. И мы мысленно, духовно и, значит, реально будем вместе.
Большой привет сестре.
Обнимаю Вас. Ваш пр. А. Мень
06.12.85
Дорогая Юлия Николаевна! Не перестаю дивиться этому «скорбному чуду» — нашей возможности общаться, несмотря на Вашу болезнь, Ваше «чистилище». Каждый день поминая в молитве Вас и сестру Вашу, думаю о том, какова мысль Божия об этой болезни. Я ощущаю ее как знак «печати», как знак «призвания», когда Господь хочет провести через темную пещеру испытаний, чтобы очистить совсем. Вспоминаю тяжкую болезнь св. Терезы из Лизье. Она видела свою болезнь и душевный мрак как парадоксальный дар милости Божией. «Большому кораблю — большое плавание». Значит надо всё пройти, чтобы лететь в вечность на белых крыльях, отряхнув всю пыль земли. В 10 утра я всегда вспоминаю Вас. Через воскресенье (начиная с минувшего, 24 ноября) это совпадает с Евхаристическим каноном. И еще я верю, что будут Вам еще открываться «внутренние пространства», которые закрыты для людей, у которых зрение нормально. Недаром некоторые подвижники подолгу жили в темных пещерах, чтобы это пространство открылось им. Я могу сказать Вам только одно — на Вашу мысль о непоправимых грехах прошлого. Есть только одна сила, которая может исправить непоправимое. И это сила Христова. Собственно, Он только потому и вошел в мрак нашей жизни, чтобы сделать это, чтобы превратить нас в «пшеницу Божию», как говорил св. Игнатий Богоносец. «Хочу разрешиться и со Христом быть», — говорил ап. Павел, но нес свой крест. Так вся жизнь наша с Ним становится временным крестоношением, умиранием с Ним, чтобы с Ним воскресать в свете.
Обнимаю издалека Вас обеих и шлю Божие благословение.
Ваш пр. А. Мень
П. С. Нет ли у Вас случайно фото В. Ильина[281]? Он есть на некоторых фото, но очень мелко.
Январь 1986
Дорогие Юлия Николаевна и Екатерина Николаевна! Получил Ваше письмо и еще раз приветствую Вас с праздником. Как бы ни была трудна Ваша жизнь, Вы богаче многих. Мы, при всей своей немощи, смотрим в Вечность и в свете ее воспринимаем окружающий мир. А многие этого не имеют, оставаясь в узких рамках видимого. А оно так насыщено несовершенством и злом, так скоропреходяще!.. Письма о. С. я переписал и бережно храню. Надеюсь, что они и в дальнейшем будут радовать тех, кто ценит его. А его авторитет у нас в Академии[282] возрос. Его часто цитируют, даже в ЖМП. Ректор (бывший) писал диссертацию, где много страниц посвящены ему. Это добрый симптом. На Западе его авторитет уступает авторитету Флоровского[283].
Но он гораздо менее глубок и скорее смотрит назад, чем вперед. Рад, что книжка до Вас дошла и пригодится.
Храни Вас Господь.
Ваш пр. А. Мень
15.03.86
Дорогая Юлия Николаевна! Спасибо, что Вы, несмотря на все глазные препятствия, все же пишете. Просьбу Вашу я понял, но сейчас у меня нет возможности пока ее выполнить. Однако я верю, что постепенно всё важное об о. С. будет собрано. Рад, что Ваша новорожденная уже вне опасности, если я верно Вас понял. Возвращаясь к вопросу об о. С., я подумал, что все же о нем уже есть много. Достаточно назвать труд Зандера, автобиографические записки и разделы о нем в историях русской философии и богословия. Сейчас готовится новый философский словарь. Там будет статья о нем. Есть о нем и в предыдущих двух словарях. Одним словом, кто будет им глубже заниматься, найдет обильный материал, кроме его собственных многочисленных трудов. Всегда молитвенно помню Вас и Екатерину Николаевну. Дай Бог Вам обеим сил.
Храни Вас Господь. Ваш пр. А. Мень
[Начало мая] 1986
Дорогая Юлия Николаевна! Христос Воскресе! Простите, что не сразу Вам написал. Множество внешних испытаний и службы этого периода не давали сесть за стол. О некоторых событиях моей жизни Вам, вероятно, рассказал И. Вы размышляете о посте: возможен ли подвиг без него? Думается, что Ваши недуги и обстоятельства вполне вменяются Вам в пост. Вы из‑за глаз и так многого лишены. По–прежнему в 9 утра я молитвенно буду с Вами. Я убежден, что все наши усилия содействуют не только нашему возрастанию навстречу благодати, но и служат общему делу Божиему, совершающемуся в мире. Наш долг — стоять твердо перед лицом зла мира: физического и прочего, сохраняя дух. Ведь это то самое, что делает Свет, который «во тьме светит».
Обнимаю Вас. Ваш пр. А. Мень
Низкий поклон Екатерине Николаевне.
[Май 1986]
Дорогая Юлия Николаевна! Как Вы? Как Ваша самочувствие? Сестра написала мне, за что я ей очень благодарен. Обеих Вас еще и еще раз поздравляю с праздником. Ее теплые строки как бы донесли до меня ее заботу о Вас. Спасибо ей. Как отрадно, что в такой момент рядом с Вами близкий и любящий человек. Впрочем, и издалека мы все с Вами, молимся, помним и желаем скорейшего выздоровления. Какие бы ни были трудности на Вашем пути, Он вас никогда не оставит (подчеркнуто Ю. Н. или Е. Н. Рейтлингер. — В. И.). Как вел, так и будет вести. По дороге, уходящей в бесконечность и свет. Сейчас, как всегда во время болезней, есть возможность продолжать писать самую лучшую свою икону: внутренний образ души, которая продала все свои сокровища, чтобы приобрести один большой драгоценный камень.
Храни Вас Господь.
Ваш пр. А. Мень
Простите за краткость. Все время в пути.
[Май] 1986
Христос Воскресе! Кончаются дни Пасхи, шлю Вам, дорогая Юлия Николаевна, праздничные приветы от всех и пожелания скорей поправляться. Искушения нередко поражают нас в самое уязвимое место, чтобы мы выстояли там, где труднее всего, — всё отдавая Ему и вручая Ему себя (ничего для себя). И у нас тут есть некоторые испытания, но Господь, надеюсь, не оставит нас[284]. Будем надеяться только на Него. Пусть Ваша болезнь и невозможность работать будет радостью пережить заботу и любовь сестры и временем внутреннего покоя. (Везде подчеркнуто Ю. Н. или Е. Н. Рейтлингер. — В. И.). «Господь просвещение мое и Спаситель мой…»[285]
Всегда Ваш
пр. А. Мень
[Май 1986]
Дорогая Юлия Николаевна! Пользуюсь случаем передать через Илью Вам низкий поклон, свою любовь, память и молитву. Хотя сейчас для меня время довольно сложное, но я верю в то, что Промысел с нами, и молюсь, чтобы Господь исполнил свою волю в Вашей удивительной, уникальной судьбе. Ежедневно Вас поминаю. Низкий поклон Екатерине Николаевне.
Любящий Вас Александр
[Май–июнь 1986]