Вся группировка советских войск в горах Дагестана (называвшаяся ранее гунибской командой) была преобразована в ботлихский освободительный отряд, которому было приказано выйти из Хунзаха и захватить аулы Чалда, Магох, Аракани, расположенные восточнее его, и Буцрро, Шахаду, Моксон – севернее. В центре войска этого отряда должны были идти на Тлох и Ботлих, на юго-западе – по Аваро-Кахетинской дороге (вверх по долине Авар-Кёйсу), а из Гуниба – на аулы Ругджа и Тлиах. Во второй половине ноября шли ожесточенные бои, и русским в районе Хунзаха удалось достичь почти всех своих целей. В то же самое время гарнизон Хунзаха немного продвинулся в сторону Ботлиха, заняв почтовую станцию Матлас и другие селения. Аваро-Кахетинская группа тоже продвинулась вперед, а 176-й полк, вышедший из Гуниба, овладел аулами Кула, Бацада, Унти (к северо-востоку от него) и Шулани, но далее на юго-запад, как было приказано, пройти не смог.
Вскоре последовал новый крупный успех горцев. 9 ноября 1-й Образцовый революционный дисциплинарный стрелковый полк вышел из Грозного в Чечне, имея приказ помочь освободить Ботлих с севера. Полк в составе трех батальонов и пулеметной команды шел, не выслав вперед горных разведчиков. В Ведене ему пришлось оставить 100 бойцов, больных и разутых. Отдохнув здесь два дня, они двинулись дальше. К югу от аула Хоночой полк был обстрелян отрядом повстанцев (150 человек), но отбил его атаку и на следующий день достиг Хоя, оставив одну роту в резерве. 16-го он, без всякого сопротивления, занял Ботлих, а 18-го две роты с полковым комиссаром двинулись в соседний аул Муни, намереваясь отбить у повстанцев два орудия, которые, как им сообщили, охранялись спустя рукава. После короткой перестрелки враг отошел в Ортаколо, захватив с собой пушки.
«Жителям Муни было приказано выплатить контрибуцию в виде продуктов и фуража; были взяты заложники, а все население разоружено; все это, вкупе с незаконной реквизицией съестного и небольших ценных вещей красноармейцами, вызвало у части жителей враждебное отношение» (Тодорский).
Экспедиционный отряд в составе 250 штыков с тремя пулеметами пошел далее на Ортаколо, надеясь захватить те самые пушки. Рассеяв защитников и заняв аул, красные бойцы принялись искать пушки, не позаботившись выставить охрану. Неожиданно с тыла появился противник и с помощью жителей Муни перерезал красным путь к отступлению в Ботлих. Отряд не сумел пробиться и был полностью уничтожен. Это событие произвело удручающее впечатление на оставшихся в Ботлихе красноармейцев, и враг, зная об этом, пошел в наступление и окружил аул.
Офицеры 1-го Образцового революционного дисциплинарного стрелкового полка, включая его командира, вступили в переговоры с лидерами противника, которые потребовали безоговорочной сдачи оружия, обещая в ответ сохранить жизнь всем бойцам и обеспечить им беспрепятственное возвращение в Грозный. Офицерам удалось убедить солдат сдать оружие, хотя последние, опасаясь измены, долго не хотели на это соглашаться. Их опасения оправдались. Мятежники, ворвавшись в Ботлих, раздели безоружных русских и убили. Спастись удалось лишь нескольким бойцам; они бежали голыми в Веден и по дороге сильно обморозились. В Ботлихе было не менее 600–700 красноармейцев с 9 пулеметами и большим запасом боеприпасов. Эта победа, естественно, укрепила дух и надежды горцев, кроме того, существенно пополнила запасы пуль. Одновременно боевой дух русских в других частях Дагестана сильно упал, особенно после того, как они узнали (не ранее 23 ноября) от администрации Терской области об «успешном» наступлении на Ботлих и Муни.
В районе, где шли основные бои, повстанцы одержали несколько побед. 29–30 ноября 282-й и 284-й полки предприняли попытку занять территорию, расположенную северо-западнее дороги, шедшей из Карадага в Тлох. Первый из этих полков, обнаружив, что дорога свободна, окопался на линии Гоцо – Могох и у Могохского моста. Один батальон 284-го полка занял Цатаних, а другой, попав в буран, сбился с дороги и, подвергшись обстрелу с фланга и тыла из Моксока, был почти полностью уничтожен. Из 148 бойцов лишь 48 солдат и 3 офицера присоединились к 1-му батальону после его отхода из Цатаниха.
Примерно в то же самое время произвели несколько разведок боем по всему фронту, но враг сумел быстро перехватить инициативу. Рота 280-го полка (48 человек) вместе с командиром батальона Чернышовым была окружена в Аркачи и уничтожена. Остальная часть этого полка подверглась неожиданному нападению в Гоцо и с большими потерями отошла в Большой Гоцатл. То же самое произошло и с 284-м полком – он был отброшен из Шакады в Гхенечутлу (между Буцро и Хунзахом). Атаку повстанцев на Матлас отбили, но в соседнем Мочоке горцы окружили партизанский отряд Богатырева, убили его самого и уничтожили весь отряд.
Полевой командир Тодорский вынужден был ограничиться обороной Хунзаха и Гуниба. Первый аул считался крепостью, а второй – лишь фортом. На рассвете 3 декабря враг атаковал Большой Гоцатл и выбил оттуда 282-й полк. К началу второй недели декабря Гуниб и Хунзах снова оказались изолированными от красных и подверглись осаде, после того как горцы овладели Гергебилом и Аймаки. Развивая свой успех, они подошли к Ходжал-Махи (10 декабря) и после рукопашной схватки выбили оттуда батальон 176-го полка, эскадрон кавалерии и роту 283-го полка. После этого, числом более тысячи штыков, они вошли в Леваши, преследуя по пятам отступавших русских, и убили еще 150 красноармейцев. Красные укрылись в Урме; однако слишком быстрое продвижение восставших не могло продолжаться до бесконечности, и, отступив, они позволили русским вернуться в Леваши.
Захват Аймаки создал угрозу для главного шоссе, идущего в Шуру. Повстанцы заняли аулы Оухли (Оглы) и Кулецма, а также проходивший рядом участок дороги. Русские, с помощью бронемашин, действовавших на шоссе, сумели вытеснить горцев из обоих аулов. Понеся небольшие потери, повстанцы ушли в Аймаки.
Наступление повстанцев на Шуру вдохновило племена Кази-Кумухского округа подняться на борьбу. Под командованием Ибрагима Хаджи они заняли аул Тчох (18 декабря) и, пройдя через Мукар, овладели аулом Кумух (24 декабря).
28 декабря 283-й полк (356 бойцов пехоты, 23 кавалериста при 9 пулеметах), выйдя из Шуры, достиг Леваши. Его сопровождали батарея легкой артиллерии и 281-й полк, численностью 300 бойцов при 12 пулеметах, недавно прибывший из Баку.
Недостаток продовольствия и боеприпасов в Гунибе и Хунзахе требовал от Тодорского приложить все усилия, чтобы освободить эти аулы. Для этого в Леваши была сформирована ударная группа, в которую вошли 281-й и 283-й полки, две батареи легкой артиллерии и два броневика. На рассвете 20 декабря эта группа под командованием Кривоносова двинулась в сторону Ходжал-Махи, а на Аймакских высотах заняло позицию небольшое отделение поддержки, которое открыло артиллерийский огонь по этому аулу. Горцы позволили русским беспрепятственно подойти к Ходжал-Махи, а потом открыли ураганный огонь, устроили вылазку и отбросили их назад в Леваши, где они удержались только потому, что у них имелись броневики. Наступление красных потерпело провал из-за того, что они шли через ущелье по главной дороге, не имея достаточного артиллерийского прикрытия с обеих сторон. Они потеряли большое число офицеров и около 160 солдат; повстанцы же пострадали в основном от огня броневиков. Горцы заняли Чауум и отбили две попытки вытеснить их оттуда (25 и 26 декабря). В последующие три дня они отчаянно пытались взять Леваши, но были отброшены с большими потерями – и снова благодаря огню артиллерии и броневиков. Стало ясно, что на главной дороге, где может действовать артиллерия и бронемашины (что было редкостью в Дагестане), попытки выбить Красную армию из населенных пунктов и заставить ее отступить обречены на провал. Скорее всего, именно с этим и было связано окончательное подавление восстания. Тодорский пишет, что «последние дни 1920 г. стали поворотным пунктом восстания в Дагестане – от побед к поражению восставших». А тем временем для пополнения обескровленной 32-й дивизии из резервов Кавказского фронта[354] перебросили свежие части: 52-я стрелковая бригада заняла Дешлагар (154-й полк) и Маджалис (156-й полк) в Южном Дагестане. До 20 февраля штаб бригады располагался в Дербенте, откуда ее поспешно перебросили по железной дороге в Азербайджан (для вторжения на территорию Грузинской республики, которое началось в последнюю неделю месяца). Командование 11-й армии отдало в распоряжение Тодорского 14-ю стрелковую дивизию (без кавалерийской бригады), из которой 40-я бригада вошла в Дагестан 26 декабря, 41-я – 1 января 1921 г., а 42-я – на следующий день.
Севернее Терской области, в Ведене, сосредоточилась 97-я стрелковая бригада (26 декабря). Наконец, 32-я стрелковая дивизия была усилена по распоряжению правительства 2-й бригадой московских курсантов, которая состояла из двух стрелковых полков и одного кавалерийского, одного резервного стрелкового батальона, одной батареи легкой артиллерии (4 орудия) и одной – тяжелой (2 орудия). Однако, учитывая ценность курсантских кадров, командующий армией запретил использовать их в каких-либо серьезных операциях.