стены вражды и подавший мир роду человеческому. Даруй ныне мир рабам твоим, укорени в них страх и друг к другу любовь утверди. Угаси всякие распри, удали все разногласия и соблазны. Потому что ты — мир наш. Тебя прославляем, Отца и Сына и Святого Духа, ныне, всегда и вовеки. Аминь.
Тот, кого я видел в зазеркалье, и парень, что сейчас неспешно поднялся на ноги — два разных человека в одном теле. Подобное открытие нисколько меня не удивляло, ведь речь шла о Максе. Не в первый раз он обводил нас вокруг пальца, правда, больше не прятался за чужими личинами. Я видел все то же лицо, те же глаза и черное пальто, неизменно укрывавшее его от зимнего холода.
— Беспечность, офицер, стоит дорого, — он медленно подошел к клиросу. Сцепив пальцы в замок, Макс поставил локти на рассохшуюся деревянную подставку.
В Капелле резко посветлело: тут и там вспыхивали с мягким треском влажные фитили свечей. Лампочки в разбитых плафонах мигнули, затем загорелись и ослепили нас.
— Что за бесовщина? — пробормотал Женя, потирая веки.
Не будь мы в такой заднице, я бы похохотал над иронией судьбы: бес называл «бесовщиной» происходящее вокруг. Однако мне стало не до шуток, потому что Даша дернулась, зашипела, и весь ее человеческий облик исчез под уродливой личиной ведьмы. Яркая алая вспышка резанула взор, но наткнулась на невидимую преграду.
Сфера метнулась обратно к хозяйке.
Даша зарычала от боли и согнулась пополам, а Гера подскочил к ней, чтобы придержать за талию. На кончиках длинных, загнутых ногтей заплясали красные огонечки, готовые в любой момент вступить в бой с противником.
По помещению разнесся короткий смешок.
— Сердце красавиц склонно к измене и к перемене, как ветер мая… — весело пропел Макс, затем раздался щелчок пальцев.
Стеклянный купол над нашими головами треснул и обнажил знакомые интерьеры. До меня дошло, что мы снова угодили в зеркальную ловушку. Только на сей раз Макс действовал аккуратно и осознанно. Будто демонстрировал свои возможности без желания кого-то уничтожить.
— Ого, — пробормотал Женя, когда над нами закружили зеркала с острыми гранями.
— Стреляй в него, — прошипел Гера, обращаясь ко мне и отпуская Дашу.
— Скажите, офицер, идиоты среди вас явление частое или, скорее, исключение из общего правила? — Макс подпер ладонью щеку. — Одна нападает бездумно, второй дает убийственные советы…
За спиной Макса заклубилась красная дымка и ударила в тот момент, когда он расслабленно оперся о клирос. Он распался на миллионы осколков, что сияющими бриллиантами рассыпались по грязному паласу и собрались напротив Даши. Мерцающая тень увернулась от магической плети, после чего раздалось едкое хихиканье.
— Ковен явно сэкономил на твоих учителях, красавица. Или погоди… Кровавых ведьм не берут на обучение, верно? Таким как ты там не место, — с издевкой протянул Макс.
— Влад! — рявкнул Гера, намекая на то, чтобы я отдал приказ стрелять.
— Ваше Превосходительство, — неуверенно протянул Женя.
Я качнул головой и поднял руку на взгляды, наполненные возмущением и недоумением. Оспаривать мой молчаливый приказ никто не стал, хотя парни готовились ринуться в бой в любую секунду.
Куда? Против зеркальщика с таким уровнем владения магии и хаоса у них нет шансов. Их, если честно, ни у кого из нас не было.
— Вылези из отражений, трусливая падаль, — ровным тоном протянула Даша, внимательно отслеживая его перемещения. — Или я перебью твои зеркала по одному.
— Ты ужасно невежлива. А как же уговоры сдаться, зачитывание прав, философские рассуждения о смысле бытия во время боя, в конце концов? Мне даже не предложат адвоката?
— С террористами не договариваются.
— Имперцы и ведьмы, вроде тебя, убили больше людей, чем я. Но преступником кличут отчего-то меня, — Макс вырос перед нами совершенно неожиданно.
Для нас. Для Даши его появление сюрпризом не стало, судя по тому, как она спокойно отреагировала на него.
— Бум.
Ее губы дрогнули, ладонь с сияющим знаком прижалась к груди Макса. Давящий шепот, читающий заклинание на неизвестном языке, змейкой проник в уши и заставил поежиться от концентрации силы.
Магия кровавой ведьмы намертво сковала дар Макса, и зеркала обратились красными мотыльками и взмыли со стрекотом под прохудившуюся крышу. Темнота вновь укрыла нас холодом и затхлостью брошенной Капеллы.
Игра закончилась, Макс улыбнулся и довольно посмотрел на меня.
— Поймала. Шустрая, да?
Я тяжело вздохнул и потер лоб. Все-таки рассудок у него повредился. Иначе как объяснить ребяческое поведение?
— В машину его, — процедил Гера, убирая пистолет. — Пусть в Петропавловке тюремщикам свои возможности демонстрирует.
— А ты здесь за тупого? — цокнул языком Макс. — Ну тот полицейский, который злобно на всех косится и выдает ахинею за факты.
— Закрой рот, — холодно приказала Даша и щелкнула антимагическими наручниками на услужливо подставленных запястьях.
— Как скажешь, красавица.
— Я сейчас вырву тебе язык.
— Ух! Насилие над заключенным и злоупотребление властью.
— Можно его ударить? — опять обратился ко мне Гера.
— Нет, — буркнул я и мрачно нахмурился. — К чему клоунада, Макс? И куда ты дел тело Якова Павловича?
Говнюк усмехнулся, маска балагура и расхлябанного идиота спала во мгновение ока. Поддавшись ко мне, он позволил мне внимательно рассмотреть его глаза. Удивительно монохромный цвет серебра. Как будто пялишься в кристально чистую воду или зеркало, где видно твое отражение.
— Я вошел сюда без сопротивления со стороны защитников парка, хотя дворец охраняется не хуже любого другого государственного учреждения. Спокойно прошел к печати, уничтожил того, кто разрушал ее и незаконно качал оттуда магию. Как думаете, офицер, долго ли я проведу за решеткой? — между жемчужных зубов мелькнул кончик языка. — И как скоро вы поймете, что это война не только за свободу, но и за власть?
Он позволил себя увести, насвистывая всю ту же песню из оперы «Риголетто».
Глава 55. Алексей
«Бах!»
Я с равнодушием посмотрел на вспыхнувший над головой фейерверк. Разноцветными искрами рассыпался сначала медведь, а потом дальневосточный тигр, который бросился на убегающего лося. Рядом охнула Вильгельмина, когда мириады оранжевых всполохов исчезли в небесах вместе с образом великолепного хищника.
Оглянувшись, я склонил голову и посмотрел на радостно скачущий народ. Петербургская ярмарка, как и тысяча других до нее, проходила в Новоладожском уезде, и притом была не самой крупной. Их в этом году, по данным