Капитан, куда идти-то? Снегом все замело, и дороги давно не чистили.
Я встрепенулся, услышав голос очкастого парня из команды Геры.
— Двигаемся к центру печати по дорожкам, Жень, а там посмотрим. Оружие наготове.
Наши опасения не подтвердились, и никакая дрянь навстречу не выскочила. Криков мы тоже больше не слышали. Будто весь лес вымер, когда тяжелые цепи упали в снег, и щелкнул затвор замка. Для верности мы немного углубились в заросли, но быстро увязли в снегу и вернулись на заметенные дорожки.
Сугробы затягивали ноги, точно трясина.
Леший старался, не иначе. А то и несколько. Потому что хорошо очерченная дорожка внезапно заплутала между деревьями, словно уползающая змея.
— Так, — Евсей замер и прислушался, — не к добру это, Ваше Превосходительство. Черти дорогу путают.
Его казаки повытаскивали из карманов флаги со святой водой, кто-то достал из-под форменных курток серебряные крестики. Раздалось отчетливое уханье, и между толстыми стволами возрастных дубов замелькали тени.
Я насчитал не меньше десятка: они двигались следом, но не приближались и угрозы с виду не несли. Просто внимательно наблюдали за нами из-за разросшихся кустарников, спящих под белой периной
— Что они делают? — спросил Гера у Даши, которая внимательно вглядывалась в зимний пейзаж.
— Не знаю, — ее растерянность липкой паутинкой легла на нас.
Если уж ведьма не знает, то нам откуда.
— Зря Савольского и Ярцева не взяли, — пробормотал Женя и со шмыганьем поправил запотевшие очки.
— Пусть наряд ждут, — буркнул Гера, затем переглянулся со мной. — Идем? — спросил между делом, и я неуверенно пожал плечами.
Шагать дальше — не факт, что куда-то выйдем. Нечисть явно не хотела, чтобы мы дошли до обозначенного на карте места. Каждые новые сто метров давались с трудом, потому что воздух наполнился густым туманом и неприятно колол кожу. Будто бы мы шли не через парк, а сквозь заряженное электричеством поле. Его искры пронизывали каждую клеточку тела, кусались и били током.
Стоило мне продвинуться вперед, как из-за деревьев показалась другая тень. Полупрозрачная фигура в окровавленных тряпках плыла в нашу сторону; ее темные волосы свисали слипшимися паклями и закрывали узкое бледное лицо. Расстегнутый плащ волочился по земле, а руки плетьми свисали вдоль худого тела.
Я понял, что перед нами призрак одной из рожениц раньше, чем она остановилась, распахнула рот чуть ли не до груди и завопила.
— Твою мать!
Кто-то из казаков плеснул в ее сторону святой водой, но призрак не отскочил. Даже, наоборот, разозлился сильнее и зашипел, точно дикая кошка. Очередной вопль, схожий с тем, что мы слышали у ворот, чуть не разорвал барабанные перепонки.
Я закрыл уши и сжался, а призрак все кричал и кричал.
— Вон! — проорала мертвая девушка и подняла мерцающие руки.
Ужас наполнил нутро, когда я понял, что на кончиках пальцев у нее тлела настоящая магия!
— Ложитесь! — рявкнула Даша.
Красная вспышка на мгновение ослепила меня, а призрак с криком растворился в мареве.
Через минуту все стихло. Выпрямившись, я потер веки, чтобы прогнать скачущие цветные звездочки перед глазами. Сияние вокруг нас постепенно потухло, и сизые огоньки принялись сплетаться воедино в знакомую фигуру.
Только теперь не одну, а целых шесть.
— Сестра, — раздался тонкий голосок призрака. Он нарастал гулом и звучал теперь повсюду.
— Почему ты сопротивляешься нам, сестра?
— Ты пришла, чтобы одолеть нас?
— Нас много, а ты одна.
— Не борись с нами, сестра, мы не хотим вредить.
Сначала призраки казались мне одинаковыми, но приглядевшись, я рассмотрел каждую из девушек повнимательнее. Они были разными: две блондинки, три брюнетки и рыжая. Из общего у всех виднелись пятна засохшей крови в районе бедер, а из-под штанин и юбок торчали босые ступни.
Собравшись в круг, призраки окружили нас. Выжидающе смотрели белесым взглядом, будто ждали от нас каких-то действий.
— Они все… — Женя поежился и отступил к Гере.
— Ведьмы, — мрачно изрекла Даша, глядя на призраков. — Все эти женщины — ведьмы. И умерли здесь добровольно.
— Милостивый боже, какая чертовщина, — перекрестился Евсей и вытянул вперед руку с флягой.
— Что значит добровольно? — прохрипел я и уставился на ту, что чуть не прибила нас магией.
Между посиневших губ мелькнул длинный язык: мертвая ведьма раскрыла пошире рот и продемонстрировала чернеющий знак на нем — перевернутый крест. Потом убрала его, жутко улыбнулась и звонко хихикнула.
А за ней рассмеялись другие призраки.
— Скажи ему, сестра, — пропела ведьма.
— Скажи! — подхватили остальные.
— Даша? — Гера повернулся к подчиненной.
— Они стали добровольной жертвой ритуала, чтобы поставить защитную печать, — выдохнула она.
— Какую, на хрен, печать?
— Ту, которая не даст хаосу прорваться сквозь разрыв на стыке лей-линий, — ответила за Дашу рыжая девушка и протянула обе руки к сестрам. Когда ведьмы образовали плотное кольцо вокруг нас, она добавила: — Если вы пришли со злым умыслом, как человек из дворца, то мы убьем вас. И тебя, сестра, тоже.
— Какой человек? — язык заплетался, но я все равно выговорил вопрос.
— Яков Павлович, — ответила она.
— Так он мертв?! — охнул Евсей.
Одна из черноволосых ведьм с короткой стрижкой, склонила голову и моргнула.
— Маг из зеркала пришел, помог нам одолеть его. Этот предатель крови горел ярко, как чучело на Масленицу. А потом мириадами звезд рассыпался, чтобы с проклятым пеплом унестись далеко-далеко.
Глава 54. Влад
Снежные кучи, преградившие вход, ослепляли взор небывалой белизной. Они были единственным, что время не тронуло здесь. Пока что, ведь с наступлением весны вся красота грозилась превратиться в грязную кучу и обнажить валяющийся повсюду мусор.
Легкая тень разочарования накрыла меня, когда я заметил следы обветшания и упадка на стенах, витражах и статуях, украшавших фасад. Кое-где облетела отделка, один из ангелов лишилась головы, а стекла местами либо треснули, либо отсутствовали вовсе. Его заменяла фанера, которая от напора ветра кое-где провалилась внутрь.
Выглядела Капелла не просто плохо, а очень плохо. За ней явно никто не следил с тех пор, как протоиерей покинул паству. Здесь даже церковной магией не пахло, оттого нечисть, вроде ведьм-призраков, спокойно разгуливала вдоль ворот. Иногда какая-нибудь из девушек морщила нос, затем вскидывала голову к острым шпилям и вглядывалась в готическое строение,