взявший в руки копье.
Новость Эхекки о приходе длинноногих заставила бросить все дела по подготовке к Долгой дороге. Навстречу движущемуся в каньон каравану срочно отправились все, кто мог. Даже лесовики, от работы которых зависело, когда они смогут отправиться в путь. Андрей ругал себя за то, что недооценил всей сложности передвижения с женщинами, детьми и тяжелым грузом. Знал же, что саней у прибрежных жителей почти нет, а значит, им придется тащить все на себе. И какова при этом будет скорость передвижения. А если бы Энзи не додумался поставить заслон и не отправил остальных налегке, опередив, таким образом, нападение темнокожих? В этом случае история семей длинноногих скорее всего завершилась бы. Пусть станет ему уроком, что передвигаться с отрядом мужчин это одно, а вот попробуй сделать это, когда с тобой еще и все члены семьи.
Увидев издалека валяющиеся на льду реки тела длинноногих Андрей поначалу похолодел. Но вроде зашевелились, когда услышали рог Энку. Он вздохнул с облегчением. Оказалось, что они шли всю ночь и просто свалились от усталости, ожидая подхода остальных. Караван сильно растянулся, они потом долго собирали отставших, которых отправили на санях в каньон, и только после этого он отправился на помощь к длинноногим оставшимся в заслоне.
И все-таки Лэпу сделал чудо-сани. Даже Энку оценил, который поначалу побаивался на них передвигаться. По льду реки, да еще по спуску, они неслись просто с невероятной скоростью.
— На этих санях и Брр можно догнать, — вынес свой вердикт Энку, который останавливался, чтобы время от времени дать сигнал своего рога.
— Это если он по льду реки будет убегать, в степи так разогнаться не удастся. И зачем тебе Брр, чтобы съел тебя? — Эхоут не упустил случая подшутить над большеносым.
Они едва не влетели на всей скорости в заслон длинноногих. Очень уж неожиданно он появился. Хорошо поставили, на месте, которое практически не просматривается и его нельзя обойти. А в случае надобности можно построить еще одно укрепление выше по течению. И бревна от разбившегося плота в «Общем походе» плота пригодились.
— Мы ждали вас завтра, — на лице Эзуми была написана искренняя радость.
— Нам помогли сани Лэпу, на льду они разгоняются быстрее чем бежит Брр.
Новость, что женщины и дети благополучно добрались до своей цели, сняла тяжелый груз с души охотников длинноногих. Можно уходить, прекратив это бессмысленное стояние на реке по большому счету закончившееся ничем. Убитый в первый день темнокожий, несколько раненых стрелами и камнями с обеих сторон, вот и весь результат. Но не последуют ли темнокожие за ними, если они покинут свое укрепление? Андрей, движимый любопытством, взобрался на баррикаду, где уже стояли Энку и Эхоут. Пожалуй, мужчины девятиглавого племени были организованнее, чем пришедшие из-за Большой реки узколицые. Те не стояли как стадо быков, рассматривая противника с расстояния доступного для стрелка из лука. Нет, они не нападут. Не сейчас.
Словно прочитав его мысли, кроманьонцы потянулись вниз по течению реки. Стояние на реке закончилось вничью.
— Бу-буу-бууу… — проводил их звуком своего рога Энку.
Больше, они их, наверное, и не увидят. Их ждет Долгая дорога.
— Гррх, — прокричали они им в спину.
Ох, тяжелая это работа
Из болота тянуть бегемота…
Вот зачем, спрашивается, было загружать вещами сани так, что теперь их и сдвинуть тяжело. Нет, будь это волокуша, проблем бы не было, но небольшое творение Лэпу грозило в любую минуту развалиться под грузом шкур, рыбы и бог знает чего еще, что домовитые длинноногие не захотели оставлять на льду реки.
— Что такое бегемот, Эссу? — толкавший сани Энку вытер льющийся по лицу пот.
— Это зверь величиной с однорога, только он в озерах живет, а не на суше — в местах, где всегда тепло и вода никогда не замерзает.
— Разве есть места, где всегда лето? — от удивления Энку остановился.
— Есть и такие, но мы никогда туда не попадем.
Большеносый надолго замолчал. Размышляет.
— А может это и есть тот самый Другой мир?
— Нет Другого мира, я уже говорил тебе.
Энку многозначительно хмыкнул, словно утверждая: «Ты говори, а мы то знаем, как там на самом деле обстоит дело».
На Болоте
— И где, Ахой, обещанные тобой грэли? — «самый мудрый» не выглядел огорченным, скорее на лице его читалось недоумение.
— Они ушли в каньон, как я предполагал.
— Почему же ты так решил, я думал, что они завернут к морю и отправятся на Закат.
— Им на помощь пришли грэли из ущелья, я видел их. С ними был и грэль, который побывал у нас в плену. Они как-то узнали, что мы нападем и перекрыли нам путь. Мы могли их убить, но тогда умерли бы и многие из наших родов.
— Тогда ты поступил мудро.
Ахой заколебался, но все-таки сказал.
— Это Авхай настоял. Если бы он не любил так сильно поесть и спать в своем шатре, то стал бы хорошим вождем.
Высокий охотник давно ушел из шатра, а старик все молчал. «Самый мудрый» из рода Оленя терпеливо ждал, не прерывая тишину, пока он подумает.
— Они уходят.
— Они уже ушли, грэли с реки без берегов.
— Не только они, но и грэли с короткой бородой из ущелья тоже уйдут. Вокруг каньона нет столько дичи, чтобы могло прокормиться несколько семей. Они вместе собираются куда-то еще — для грэлей, на которых напал Ахой, каньон это только временная стоянка, место общего сбора. По этой причине они туда и завернули, а не отправились прямо на Закат. Нам не нужно на них нападать, на этой равнине скоро не останется грэлей.
Как не странно, в голосе «самого мудрого» не было радости.
— Но мужчины всех родов уже пришли сюда, поздно отменять охоту на грэлей.
— Да, это так.
В каньоне
— Папа, а как выглядит бегемот? — Имела со своим вопросом подбежала не вовремя, как раз когда он проверял степень просушки мяса в Доме Гррх. Но все равно ведь не отстанет. И надо же, с собой у нее совершенно случайно имелась доска с глиной, которую школьники использовали в «школе» на уроках.
Художественными талантами Андрей никогда не отличался, поэтому бегемот в его исполнении получился довольно страшным — с открытой пастью, огромными клыками и недобрым взглядом маленьких глазок. Дочь аж взвизгнула от восторга.
— А где его шерсть?
— Нет ее.
Кажется, не поверила. Схватила рисунок и куда-то убежала.
Андрей продолжил обход залов Дома Гррх. Мясо, подсушенное еще осенью, по твердости напоминало камень. Тонкие куски можно было