— Должно быть, он сбежал, когда увидел, как ты открываешь дверь, — прокомментировал я.
Это, судя по всему, испугало Тэда.
— Вы так думаете? — спросил он, выпучив глаза. — Вы действительно так думаете?
В этот раз юноша не заикался.
Когда я показал фотографии Анне, она чуть не повыдирала свои седеющие волосы.
— О великий Дао! Мы ведь уже приходили к решению. Убийца должен быть человеком, — простонала она.
— Ладно, пусть это сделал человек. А затем трехпалый зашел туда, побегал вокруг тела, умчался обратно, скрылся в джунглях и…
Мой голос стих на полуслове. Анна посмотрела на меня. Я посмотрел на Анну. Мы оба вспомнили, где прежде видели трехпалую ступню.
— Лучше вернуться в Замок, — сказала доктор Ли. — Немедленно.
Шторм ослаб, и обратный путь был лишь слегка утомителен, что, конечно же, не большая проблема при возвращении. Расположившийся позади нас покойник, скрюченный и завернутый в прозрачный пластик, вызывал неприятные ассоциации с гигантским эмбрионом, опутанным плацентой.
Вернувшись в Замок, мы повлекли свой груз мимо широких луж и вдоль серых коридоров в лабораторию Анны. Я вытащил папку с собранной информацией и проверил изображения, полученные «пауком» под землей. И да, у архов действительно оказались трехпалые ступни, как на расплывчатых снимках, сделанных Тэдом!
Пока я готовил чай на конфорке под вакуумной вытяжкой, Анна позвонила Мак и потребовала от нее предоставить куб памяти, содержащий полное исследование подземных ходов.
— У тебя нет доступа к подобной информации! — прорычала эта неучтивая дама.
— Что это значит? — выпалила Анна. — У меня высший уровень доступа. Данные мне необходимы для работы.
— Ты офицер медицинской службы, «пенис-механик», а не офицер Службы безопасности! И у тебя нет соответствующего уровня доступа.
Тогда вперед вышел я.
— Капитан, у меня есть доступ ко всему, к чему и у вас, и даже больше. Высылайте этот проклятый куб, и высылайте его немедленно.
Я испытал довольно приятные ощущения. Пользоваться служебным положением, может, и не слишком хорошо, зато эффективно. Мы отдыхали, пока не появился Мишель с запечатанным контейнером, в получении которого нам с Анной пришлось расписаться. Молодой офицер подмигнул мне и отправился обратно по своим делам. Несколько минут спустя мы с Анной плечом к плечу вглядывались в монитор ее компьютера.
Очертания на записи неожиданно вздрагивали, успокаивались, снова подпрыгивали, расплывались. Робот проник в узкую щель между двумя циклопическими каменными блоками Замка. Вместе с ним мы спустились по крутым узким ступеням. Пятно яркого света прыгало из стороны в сторону, соответствуя движениям робота. Анна постоянно останавливала картинку, чтобы мы смогли рассмотреть относительно чистое изображение.
Вдоль гладких каменных стен маршировала нарисованная процессия архов, облаченных в фантастические одеяния из кожи и перьев. Выступающие вперед зубы придавали их головам жутковатый вид. В конце ступеней узкий коридор разделился на два рукава, уходящих вправо и влево, и робот приступил к исследованию. Проходы дробились и ветвились, и механизм проникал в маленькие комнатки, покрытые пестрой росписью, напоминающей мне искусство майя из Тикаля и Цибильчальтуна.
Это было просто очаровательно, но, учитывая стоящие перед нами задачи, абсолютно бесполезно. К тому моменту, когда просмотр подошел к концу, наш чай успел остыть.
— Так каким будет ваше заключение, господин полковник? — поинтересовалась Анна с оскорбительной иронией.
— Инопланетяне… — начал я.
— Архи аборигены, — поправила она. — Это мы — инопланетяне.
— Ладно, ладно. Во-первых, ты права. Архи не могли совершать убийства в Замке. Обернувшись в коридоре и увидев странное создание, человек побежит, закричит, станет отбиваться и вообще делать то, что эти жертвы не делали. Убийства должен был совершить человек. Следовательно, где-то нарушена логика.
Мы сидели и смотрели друг на друга. Чувствуя беспомощность от пустоты в своей голове, я спросил:
— А что нам известно про архов?
— То, что ты видел, — показала она пальцем.
— Я имею в виду… — Хотя что конкретно имею в виду, и сам толком не представлял. — Как они выживают в этом мире? Он столь причудлив. То неимоверный холод, то жуткая жара. Сезоны, длящиеся несколько десятилетий… Как они все это выдерживают?
— Это никому не известно, — вздохнула Анна. — Мы ведь словно нарыв на теле планеты. Люди принесли с собой только узость взглядов рудокопов — копай, переплавляй и отправляй слитки, а когда истощатся шахты — улетай сам.
Она смолкла на некоторое время, чтобы поставить подогреваться чай, а затем продолжила:
— И я не лучше остальных. Растрачиваю свое время, проводя рутинные обследования и залечивая травмы, полученные на шахтах. Так и рождается трескотня насчет «пенис-механика». В ней тоже есть правда. Но в свободное время я пытаюсь заниматься настоящей наукой.
— Что-нибудь полезное?
— Для того, чтобы разобраться с убийствами? Нет. Наоборот, мои исследования настолько далеки от этого дела, насколько только возможно. Я стараюсь разобраться с молекулярной биологией представителей местной фауны…
— Ага, — сказал я. — Понятно.
— В любом случае, ты спрашивал меня, как аборигены уживаются с этим миром. Отвечаю: мне не понятно, как вообще хоть что-нибудь функционирует на Белой. Мы все здесь настолько заняты своей практичностью, что ни у кого просто не хватает времени на демонстрацию своей разумности.
На этом нам пришлось остановиться. Я отправил Мишелю информацию, собранную на Альфе, и мы пошли обедать.
* * *
Вкратце перескажу события минувшего вечера: Мак, надувающая щеки, и глазеющие на меня инженеры, которые надеются, что о последнем злодеянии мне известно больше, чем им. Чтобы избежать вопросов, на которые я не хотел (что означает — не мог) отвечать, пришлось избегать общения, а потому я пожелал спокойной ночи Анне и максимально быстро потащил свой стареющий зад к койке.
За дверью, выходящей на террасу, было видно, как приближается очередная буря. Информация, содержащаяся в кубе, гласит, что «весенние дожди» предположительно будут продолжаться порядка сорока стандартных лет. Интересно, что бы сказал на этот счет Ной?
Я завалился в постель, но опять не сумел уснуть — в этот раз из-за постоянных молний — и, бормоча ругательства, снова поднялся, чтобы найти способ затенить окно.
Сверкнула молния. Из-за стекла на меня уставилось чудище.
Сверкнула молния. Я уставился в ответ. Ничего страшного, это ведь всего лишь животное.
Но оно впечатляет. Прямостоящее кривоногое тело покрывает грубый мех неопределенного окраса. Это кабан. Богом клянусь — огромный двуногий кабан. Волосатые уши, крохотные красные глазки, светящиеся необыкновенным поросячьим интеллектом, а еще грязно-оранжевые клыки, побелевшие там, где трутся друг о друга, два растут вниз и два вверх — и ко всему этому следует добавить плоское, дрожащее рыло, с торчащей из ноздрей шерстью…
Хотя, конечно же, то, что я вижу, не может быть кабаном да и вообще являться чем-либо виденным мной ранее. У этого зверя длинные когти вместо копыт и мускулистые передние конечности, подходящие как для ходьбы, так и для того, чтобы карабкаться по деревьям. Представьте себе огромного медведя, скрещенного со свиньей и с… с чем? Короче говоря, с чем-то.
Этот триумф манипуляций природной генетики скребет в темноте своими двадцатисантиметровыми когтями по прочному транспластику, производя омерзительный скрип. Сверкнула молния. Тварь полностью обнажила клыки, в которых не менее двенадцати сантиметров, и разочаровано отвернулась.
Сверкнула молния. Животное исчезло.
* * *
Несколько потрясенный, я продолжил поиски и нащупал выключатель на стене, которым и щелкнул. Да, хвала всевозможным богам, окно затемнилось. Я вернулся в постель и постарался уснуть.
В моей голове замаршировали процессии пернатых тварей, сопровождаемые двуногими кабанами и медведями Маяковского, существами, заманившими в засаду экипаж великого навигатора семьдесят лет тому назад, когда на Белой была зима…
Но почему же мне кажется, что во всех этих созданиях есть некое сходство?
ПУНКТ (4)
Из письменного рапорта Анны Ли, доктора медицинских наук
Я провела тот вечер в лаборатории, планируя поработать над своим проектом. Но мои мысли постоянно возвращались к телу в морозильнике.
Через некоторое время я сдалась, втащила бедного мистера Торнса на исследовательский стол и приступила к осмотру раны. И почти моментально обнаружила нечто странное.
Возможно, мне стоило незамедлительно позвонить полковнику, но мне подумалось, что он может спать. Посему я решила поговорить с ним за завтраком, не догадавшись, что, настолько устав от наших дневных приключений, могу просто проспать и упустить его по утру. И именно это и произошло.