человеком дела, был из тех, кто «дерзает, кто хочет, кто ищет», почему же именно в эти последние годы мог он измениться и отойти от активной работы в обывательскую тину?
Конечно, этого не могло быть! Гораздо правдоподобнее образ Гумилева, лично распространяющего написанные им агитационные летучки среди кронштадтских матросов, Гумилева, являвшегося душою «таганцевского заговора», сознательно идущего к опасности и только скрывающего свою кипучую контрреволюционную деятельность под маской скучающего, слегка разочарованного эстета. Именно такой образ дают нам некоторые друзья поэта.
И, конечно, так оно и было!
Таков был Гумилев – один из лучших сынов России и один из величайших ее поэтов, учивший бодрости и мужеству. Вспоминая его, хочется закончить настоящий очерк его замечательным «Утешением», так подходящим к нашему времени, когда порою опускаются руки:
Я, что мог стать лучшей из поэм,
Звонкой скрипкой, или розой белою,
В этом мире сделался ничем:
Вот живу и ничего не делаю!
Ничего я в жизни не пойму,
Лишь твержу: пусть плохо мне приходится,
Было хуже Богу моему
И больнее было Богородице!6
Г. Гинс
Мятущаяся душа. К двадцатилетию со дня смерти Н. С. Гумилева
В январе 1921 года закончил свою беспокойную скитальческую жизнь талантливый Н. С. Гумилев. Вдумчивый и своеобразный поэт, с большим дарованием, был расстрелян по обвинению в заговоре против советской власти.
Имя Гумилева стало известно со времени появления первой книжки его стихов – «Жемчуга», в 1910 году. Популярности его способствовало сотрудничество в журнале «Аполлон»1, с самого момента его возникновения в 1913 году. Гумилев примкнул к этому журналу, который поставил своей задачею служение искусству, без той надуманности, мистики, изощренности, которые увлекали в то время большинство молодых поэтов.
Красочность и прозрачная ясность влекли к себе прямого и энергичного Н. С. Гумилева, и он, обладая сильною волею и независимостью, стал скоро главою «цеха поэтов», отказавшегося от символизма и обнаружившего тяготение к классической простой форме и ясности мысли.
Группа поэтов этого направления присвоила себе название «акмеистов», от слова «акме», означающего расцвет, высшее развитие организма. Таким образом, покойный поэт стал главою «акмеистов».
В стихах Гумилева отразилась его беспокойная, неусидчивая натура, мужественная, самостоятельная, жаждущая необычного и стремящаяся к подвигу.
Его тянуло в тот мир, где человек чувствует себя слабым существом, где повсюду подстерегают человека грозные силы природы, непреодолимая стихия, страшные чудовища, звери. Он осознал слабость плоти и силу духа, и его не пугала смерть. Он любил жизнь, но не хотел подчиняться плоти, чтоб не утратить самостоятельности своего духа, жаждавшего странствий и подвижничества.
В молодые годы он ездил в Абиссинию охотиться на лесного зверя. Из Африки он привез в Петербург ценные этнографические коллекции и мотивы экзотической поэзии, которыми полны многие его поэтические произведения, собранные в сборниках «Колчан», «Шатер» и др.:
Высока была его палатка,
Мулы были резвы и сильны,
Как вино, впивал он воздух сладкий
Белому неведомой страны2.
А как только началась война, Гумилев, в то время уже тридцати лет от роду, пошел добровольцем вольноопределяющимся на фронт, был зачислен в петергофские уланы и вернулся с фронта георгиевским кавалером, с правом на производство в офицеры:
Променял веселую свободу
На священный долгожданный бой.
Об этом он пишет в стихотворении «Память» (сборник «Огненный Столп»):
Променял веселую свободу
На священный долгожданный бой.
Знал он муки голода и жажды,
Сон тревожный, бесконечный путь.
Но святой Георгий тронул дважды
Пулею нетронутую грудь.
Пребывание на фронте дало ему новые сюжеты. Он издал «Записки Кавалериста» и написал много прекрасных стихов, прославляющих воинский подвиг и внушающих спокойное отношение к смерти:
Есть так много жизней достойных,
Но одна лишь достойна смерть,
Лишь под пулями, в рвах спокойных
Веришь в знамя Господне, в твердь.
В стихотворении «Война» Гумилев пишет:
И воистину светло и свято
Дело величавое войны,
Серафимы, ясны и крылаты,
За плечами воинов видны.
Тружеников, медленно идущих
На полях, омоченных в крови,
Подвиг сеющих и славу жнущих,
Ныне, Господи, благослови3.
В стихотворении «Наступление» он воспевает Победу:
И так сладко рядить Победу,
Словно девушку, в жемчуга,
Проходя по дымному следу
Отступающего врага.
Когда настала революция, Гумилев, в чине корнета Александрийского гусарского полка, был откомандирован во Францию, в русские войска и там находился, в качестве ординарца, при военном комиссаре. Однако его тянуло в Россию и, после большевистского переворота, он через Англию пробрался в Архангельск и потом в Петроград.
Это путешествие в связи с георгиевскими крестами на груди и офицерским чином погубило Гумилева. Он был заподозрен в участии в заговоре и был, как уже сказано, расстрелян.
Поэзия Гумилева очень созвучна настроениям русской эмиграции. Тем, кто много скитался, подвергался опасностям, привык больше ценить свободу духа, чем тленную свободу жизни, – стихи Гумилева и понятны, и близки. Они отражают их собственные настроения и наполняют их души успокаивающей примиренностью:
Не верь, что неслыханным горем
Россия дотла спалена, —
То волны бушуют над морем,
Но дремлет его глубина4.
В своем предсмертном сборнике «Огненный Столп» (1921) Гумилев, подобно Пушкину в его «Памятнике», дает собственную оценку своему поэтическому творчеству. Он говорит о своих читателях:
Старый бродяга в Адис-Абебе,
Покоривший многие племена,
Прислал ко мне черного копьеносца
С приветом, составленным из моих стихов.
Лейтенант, водивший канонерки
Под огнем неприятельских батарей,
Целую ночь над южным морем
Читал мне на память мои стихи.
………………………………………………….
Много их, сильных, злых и веселых,
Убивавших слонов и людей,
Умиравших от жажды в пустыне,
Замерзавших на кромке вечного льда.
Верных нашей планете,
Сильной, веселой и злой,
Возят мои книги в седельной сумке,
Читают их в пальмовой роще,
Забывают на тонущем корабле.
Что же нравится его читателям, что заставляет их искать его стихи? Поэт