-- Мое появление это уже трагедия, - рассмеялся я. - Неужели тебе не жаль, тех поселений, мимо которых мы проезжали. Или ты приводишь меня только в те места, которые ты не стала бы защищать от моего гнева.
-- Это ты должен учиться защищать свои владения, иначе их потеряешь, - поправила она. - Таков неписаный закон для всех сюзеренов.
-- Это владения твоего отца, а не мои!
-- А могли бы быть твоими, - пожала белоснежными плечами княжна. - Я верю книгам, а в них сказано, что там, где появляется дракон быть беде. История это подтверждает. Там, где случайные свидетели видели в небе твоих подданных драконов, дерущихся друг с другом, злобно оглядывающих окрестности или просто парящих над землей, позже происходили войны и кровопролитные битвы, но ты сам наверное читал об этом.
Я кивнул.
-- Прочесть пришлось многое, но ничего не удалось изменить.
-- Ты имеешь в виду свое королевство, - Одиль открыла ставень, чтобы впустить скворца и задумчиво постукивала ноготками по раме. - Да из пепла его уже не возродишь, но ты должен позаботиться о том, чтобы твой нынешний дом не стал пеплом.
Что я мог ей ответить? Охоты возражать не осталось. Ночь и близость поселений, где зреет бунт, манила меня. В ту же ночь несколько крыш занялись пламенем. Многие клялись, что видели в небе, совсем низко над деревней ослепительно сверкавший силуэт дракона. От тонкой струи огня вспыхнул десяток другой домов. Одного дыхания было вполне достаточно, с расчетом на то, чтобы оставшимся в живых или выбежавшим из дома крестьянам удалось потушить пожар. Воду было легко доставить с ближайшей мельницы. Жаль только, что при виде дракона многие настолько перепугались, что предпочли не спасать имущество, а прятаться по оврагам. Притаившись в лесу, я наблюдал за работой наиболее предприимчивых жителей. Даже после того, как пламя немного утихло, на месте многих домов видны были лишь обгоревшие остовы, а хлева, сараи и голубятни пострадали не так сильно. Поймав за шиворот, околачивающегося в лесу Камиля, я, несмотря на возражения, отправил его помогать тушить огонь. Хоть и не охотно, но никсу все же пришлось нахлобучить берет на уши и плестись за ведром воды. Он был крайне возмущен, даже после того, как выслушал лекцию о своем безделье и больше привлекал к себе внимание не странной внешностью, а злобным бормотанием.
По крайней мере слухи о появление в окрестностях дракона распространились быстро. Вид сверкающей чешуи и золотых крыльев приводил людей еще в больший страх, чем затмение солнца. Что уже говорить о столбе огня, который зверь может выдохнуть на головы тех, кто мятежен духом. Если и были где-то припасены ножи и вилы для похода в замок, то пламя коснулось и их, и даже небольшой деревенской кузницы. Теперь все силы близких к восстанию подданных князя уйдут на восстановление домов и мастерских, и никто не рискнет сунуться в замок, охраняемый такой грозной силой.
Камиль не посмел ни на что жаловаться своей госпоже. А если бы и стал жаловаться Ротберту, то не получил бы ничего, кроме тумаков и угроз. Одиль была довольна моим поступком.
-- Только не подумай, что я восхищаюсь тобой, - предупредила она. - Когда ты не дракон, то я смотрю на твое лицо, как на произведение искусства, которое не может испортить даже скверный характер обладателя.
Своеобразный комплимент должен был мне либо польстить, либо вызвать ярость, но за годы, проведенные в замке, я научился сохранять видимое спокойствие в разговорах с Одиль. По ночам я все еще продолжал приходить к статуе Ланон Ши, но уже гораздо реже. На мраморе не было заметно ни пыли, ни паутины. Камиль заботился о ней почти так же бережно, как о своей арфе.
Его музыка с течением времени становилась все лучше, даже никс не сразу приобретает мастерство. Картины и миниатюры, которые он делал по заказу княжны, иногда выходили чуть ли не совершенно. А в другое время, когда Камиль из-за чего-то злился на меня, его кисть не могла скользить по холсту, не сделав кляксы, или не капнув краской на старый мольберт.
Одиль все чаще отлучалась по неизвестным мне причинам. Ее пряхи злобно хихикали у меня за спиной, будто устраивали заговор. Спрашивать их о чем-то было бесполезно. Они ускользали из поля зрения, как лунный свет и продолжали строить свои козни. Мне оставалось только навещать скучающего Перси и отсыпать ему монеты для посещения таверн и питейных заведений, где он собирал слухи и сплетни, чтобы потом пересказать мне. От него я узнал, что королевская гвардия начала поговаривать о возвращение достигшего совершеннолетия короля. В Ларах нашли ученого лекаря для королевы-матери, которая к тому времени захворала. Никто не мог выяснить, что это за болезнь и я подозревал, что здесь не обошлось без княжны или без Пантеи, которая пуще всех старалась угодить хозяйке. На землях княжества, куда Перси также изредка заглядывал не было больше и намека на мятеж. Дань и различные оброки своевременно поступали в казну и закрома Ротберта.
Как-то ночью мы с Перси гуляли по лесным чащобам и услышали вдали громыхание колес по проезжей дороги. Она находилась довольно далеко, но благодаря острому слуху эльфа Перси, как и я, мог улавливать все звуки. Выйдя к дороге и прислонившись к стволу дуба, чтобы остаться незамеченным я наблюдал, как карета Одиль остановилась рядом с двумя путниками: господином и оруженосцем. Княжна выглянула из окна кареты о чем-то оживленно переговариваясь со статным щеголем, и осанка, и точеный профиль даже во мгле сильно напоминали Кристиана. А очередной букет цветов, на этот раз роз, который Одиль взяла с собой в карету уже не оставлял сомнений о личности путешественника. Но как такое может быть, ведь юноша, который строил из себя героя, уехал за тридевять земель и вряд ли успел бы вернуться.
Пока я с досады царапнул ствол дерева, так, что отлетел кусок коры, путник уже успел скрыться, а карета княжны быстро покатила дальше.
Мы с Перси, конечно же, отправились в ближайший кабак. Он, чтобы выпить чего-нибудь крепкого и послушать разговоры посетителей, а я ради удовольствия вспомнить о беспечной смертной жизни.
За одним из столов уже дружно пили за здоровье молодого короля. Конечно, в таких местах, как это, посетителям абсолютно все равно в честь чего пить, ради праздника, рождения наследника, за здоровье или даже за упокой, главное был бы полон бокал, но упоминание о все возрастающем авторитете Кристина в любом случае было мне неприятно. Так быстро еще никому не удавалось прославиться. Неужели тот мальчишка, который даже с трудом не мог удержать собственных взбесившихся коней вдруг сумел приобрести популярность? Вряд ли он сумел поумнеть, хотя кто его знает. Прославленными становятся, а не рождаются.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});