-- Выходит, что вы сумели возбудить против себя не только избранное общество, но и собственных крестьян? Если вы сами не можете справляться со своими делами, то чем могу помочь я?
-- Не глупи, Эдвин, - уже более грубо сказал он. - Я вижу, как каждую ночь тебя снова и снова тянет в небеса, в свободный полет, и ты сожалеешь о том, что надоедливая совесть приковала тебя к земле. Сила, спящая внутри тебя, рвется ввысь, так послушайся внутреннего голоса, не сдерживай попусту своего огненного дыхания.
Какие заманчивые слова, они, как будто, будили дьявола, и мне с трудом удалось взять себя в руки.
-- Интересно, как восставшие крестьяне смогут приблизиться к замку, если не увидят ни одной дороги, которая бы привела их к нему?
-- Ты считаешь, что власть Одиль безгранична? - огрызнулся Ротберт. - Она еще только учиться и не сможет противостоять мощному напору.
-- А вы?
-- По твоим собственным словам, я свою былую мощь давно утратил. Раз ты могущественнее всех нас, то и будешь всех защищать.
-- Ладно, что конкретно вы хотите? - устало поинтересовался я.
Горбун развернул карту княжества и с заметным энтузиазмом начал водить по ней узловатыми пальцами.
-- Вот эту деревню, - указал он. - Спалишь ее не всю дотла, а только большую часть, чтобы остались очевидцы, способные подтвердить слух о твоей непобедимости.
-- Когда-нибудь вы призовете на мою голову драконоборца, - с притворным вздохом протянул я, конечно же, имея в виду пропавшего в туне Кристиана, который и шпагой-то как следует владеть не умел. Хватит ли у такого романтика сил, чтобы с копьем и палицей лезть в логово зверя?
-- На раздумья нет времени. Действовать надо молниеносно, как раньше, - напутствовал Ротберт, но я слушал вполуха. Деревня, на которую указывал князь, была мне знакома. Как-то раз я проезжал мимо. Крестьяне там жили в достатке, на полях золотилась рожь, исправно работали мельницы, над соломенными крышами деревянных или глинобитных домиком простирался свод лазурного неба, ни что не напоминало о том, что рядом расположен мрачный замок князя - колдуна. Мне вспомнилась крестьянка у колодца, протянувшая путнику ковш с водой и то, как я вернул ей в ковше монету. Неужели люди там могут быть настолько суеверны, чтобы из-за слухов вооружиться чем попало и напасть на знать.
-- Нет, я не могу...только не это поселение.
-- Не можешь! - Ротберт вскочил со стула, на который присел и оттолкнул его ногой, так что тот, налетев на стену, разбился в щепки.
-- Только не эту деревню, - поправил я. - Любую другую ради безопасности Одиль я готов сравнять с землей по вашему приказу.
-- Опять твой глупый романтизм, - Ротберт с досады ударил кулаком по столу.
-- Вы же знаете, что для меня существуют только ваши приказы, - поддразнил я. Должно быть, противореча словам, мои глаза опасно сверкнули, потому что Ротберт отпрянул от меня и попятился в другой конец комнаты. Его можно было понять, ведь даже сама интонация голоса, дерзкая и своевольная, ставила под сомнение мое желание исполнять чью-то волю. Даже во время заточения, когда князь приходил в мою камеру он каждый раз слышал одну фразу, непроизнесенную вслух " я жду мига, чтобы вырваться на волю", и вот этот миг настал. Перстень почти не обжигал кожу, только цепочка врезалась в шею под его тяжестью. Я поклялся, что больше Ротберт никогда не сможет завладеть этой опасной игрушкой. Он выбрал слишком неподходящего ученика и теперь мог только сожалеть об этом. Тот, в чьих жилах течет королевская кровь, вряд ли станет кому-то подчиняться.
-- Ты ведь мог бы уничтожить их одним махом, как и владения этого самого Кристиана, - обиженно пробурчал Ротберт. Пытаясь подлить масла в огонь, он натыкался все на ту же холодность.
-- Мог бы, но не стану, - я сел в кресло, откинулся на спинку и с насмешкой объяснил. - Овчинка не стоит выделки.
Я пристально уставился на сухую золу в камине, и она вспыхнула жарким огоньком. Мои молчаливые приказы никогда не оставались безрезультатными.
-- Я понимаю вашу досаду, вы хотели держать мою силу в оковах, сделать дракона кем-то вроде ярмарочного медведя, который, несмотря на избыток сил, слушается шарманщика. Надо было с самого начала понять, что такие планы абсурдны, - я скрестил руки на груди, испытующе взглянул на горбуна и снова уставился на огонь. Он всего лишь на миг съежился под моим взглядом, будто, правда, раскаивался в столь бесчестных намерениях. Наконец-то его самообладание дало трещину, как и тот корабль, сожженный прямо в море, кажется, он назывался "Баловень фортуны" и был чем-то неугоден князю.
-- Вы должны были поблагодарить меня уже за то, что в тот раз я сделал, как вы захотели, - задумчиво произнес я, не сомневаясь, что он улавливает мои мысли и изумляется так же, как драчуны, пираты и гвардейцы в таверне " Червовый валет", когда один из посетителей вдруг превратился в дракона и снес ветхую крышу здания. Из-за чего я тогда разошелся, да, кажется королевская стража, которая и днем-то боится соваться в такие места, вдруг ввалилась в игорный зал и предъявила моим смертным слугам какие-то обвинения. Одному из них я дал эликсир, чтобы приворожить рукодельницу. Все это произошло так давно, но я вспомнил, что из-за неучтивости хозяина решил отомстить ему, спалив его заведение. Тогда это был вольный порыв, чтобы внушить грубияну, что надо быть вежливым, но сейчас меня чуть ли не принуждали совершить новый налет, и это было неприятно.
-- Я очень долго заполнял для вас пробелы в книги заклинаний. Там было достаточно способов, чтобы решить любые проблемы.
-- Эти способы устарели, - пренебрежительно отозвался Ротберт. - Эффект может произвести лишь демонстрация реальной силы, а не сомнительного колдовства. Я хотел бы объяснить всю серьезность ситуации. Разве княжна и ее слуги смогут уважать того, кто ни разу не доказал им свою власть?
Ротберт, уловив какой-то одному ему слышимый призыв, зашаркал к двери, дав мне возможность подумать, а я поспешно надел камзол и направился к покоям Одиль. Она листала одну из своих книг. Пламя одной свечи освещало ее расшитый жемчугом корсет и мраморную кожу, а над свечой кружились черные мотыльки. Одиль положила на страницу закладку, захлопнула переплет и только после этого подняла взгляд на меня.
-- Говорят, что драконы всегда держаться вблизи тех мест, где должна произойти трагедия, - как-то странно произнесла она.
-- Мое появление это уже трагедия, - рассмеялся я. - Неужели тебе не жаль, тех поселений, мимо которых мы проезжали. Или ты приводишь меня только в те места, которые ты не стала бы защищать от моего гнева.
-- Это ты должен учиться защищать свои владения, иначе их потеряешь, - поправила она. - Таков неписаный закон для всех сюзеренов.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});