после краткой речи дяди Фёдора. Странный голос — спокойный, равнодушный, словно обсуждались не вопросы судеб миров и народов, а так… по мелочи. Типа, «а что нам сегодня сбацать на ужин». Хотя, быть может, немало найдётся людей, для которых вопрос ужина и в самом деле важнее, чем выживание цивилизации. В конце концов, цивилизация — это что-то очень глобальное, а жратва — вещь пусть и приземлённая, но необходимая каждодневно.
— Потом? — дядька чуть приподнял бровь.
— Вы сказали, что меня хотят убить, — всё с тем же равнодушием пояснила Лена. Смотрела она прямо перед собой, фактически в стену, то ли намеренно избегая встречаться с кем-либо взглядом, то ли по-прежнему пребывая в заторможенном состоянии после дозы снотворного. — Это понятно. Вы сказали, что мне необходимо пройти этот Ритуал. Это тоже понятно, вам дали поручение, вы его выполняете. Непонятно другое, зачем этот Ритуал лично мне? Что он изменит?
— Как только ты пройдёшь ритуал, всё кончится.
— Правда? — вопросительная интонация в её голосе всё же присутствовала, но я чувствовал, что в том, какой последует ответ, она не сомневается. Не дура же явно, тут, пожалуй, всем присутствующим понятно.
— Нет, разумеется, — скривился мой наставник. — Это я так… прости, не мог удержаться. Ничего не изменится, Лена. За тобой по-прежнему будут охотиться и убьют при любом удобном случае. Возможно, Ритуал даст тебе что-то, что позволит выжить… какое-то время. Или не даст ничего.
— Тогда зачем?
— Каждый суаши должен пройти Ритуал, — сказал, как отрезал, дядька.
Мда, аргументец. «Я дерусь просто потому, что дерусь», как говаривал незабвенный Портос. И сразу вспоминается старая шутка насчет анализов — если от того, хорошие они или плохие, не зависят последующие действия, на кой чёрт вообще эти анализы делать? Тратить время впустую? Люди имеют право знать. Как же, три раза «ха». Блаженное неведение иногда куда полезнее — нервы не треплешь себе и окружающим. Понять дядьку можно вполне, он получил приказ, от исполнения которого, насколько я понял, отказаться не может физически. Пусть кости того, кто отдал распоряжение, давно истлели — но он-то жив. Но и позиция Лены вполне предсказуема, она, насколько я понимаю, по натуре не боец. Авантюристка немного, это да, но привыкла идти по жизни без особого напряжения.
Да и вообще, человек — ну, пусть не каждый, пусть один из десятка, пусть один из сотни — способен горы свернуть, если впереди маячит ясная и, что важнее, хоть в какой-то мере достижимая цель. А если цели нет? Вернее, она-то есть, называется «выжить», но шансов на успех ноль целых хрен десятых. Лена это понимает, да и наставник её не разубеждает особо. Стоит ли бултыхаться в кувшине в расчёте исключительно на то, что под лапками каким-то чудом сформируется комок масла? Не из молока даже, из ничего.
А с другой стороны, прекратить дёргаться и пойти ко дну — это что, лучше?
— Позвольте уточнить, — не меняя тональности, продолжила Лена, — верно ли я понимаю, что крепость находится в осаде и среди тех, кто готовится к штурму, могут быть и эти… — она замялась.
— Ша-де-синн, — любезно подсказал Руфус.
— Да, они самые.
— Сейчас их, возможно, нет, — в голосе дядьки уверенности не слышалось ни на грош. — Но настораживает тот факт, что прорвавшиеся в крепость эльфы использовали яд, смертельный именно для суаши и суашини. Кто бы ни стоял за очередной попыткой проверить на прочность стены Каэр Тора, без участия ша-де-синн тут не обошлось.
— Выстоит ли крепость, если ша-де-синн примут участие в штурме? А если их не будет?
В зале вновь повисла тишина, все взгляды упёрлись в хозяина. Признаться, я ждал, что могучий арраук сейчас оскалит клыки и заорёт, что стены здесь вообще неприступны и никакая крыса, какое бы имя она ни носила, не сумеет… ну и так далее. В конце концов, уважающий себя воин и полководец в присутствии гражданских просто обязан поступить именно так.
Но суарр молчал. Молчал долго, словно взвешивал мысленно и возможности своих сородичей, и последствия своих слов. Затем ответил с явной неохотой:
— Аррауки — хоррошие воины. Быть может, лучшие в этом мирре. Каэр Тор — хоррошая кррепость, быть может… нет, тут уж наверрняка лучшая в этом мирре. Но исторрия говорит о том, что прротив ша-де-синн мы не устоим. Без них у людей и эльфов почти нет шансов.
— Так не лучше ли, господин Оррин, Фрейр, Теодор, Фёдор… не лучше ли мне просто выйти из крепости. Или умереть каким-нибудь иным способом, так, чтобы избежать ненужных жертв?
Если честно, не слишком-то я верю в такую жертвенность. Вот дядька, пожалуй, может подставить грудь, защищая Лену. Или меня. Правда, насколько я понял, Лена для него по-настоящему важна, а я так, просто привычка, не родственник ведь. Ну хорошо, Фрейр готов умереть, защищая возрождённую, заодно готов положить и сколько угодно сподвижников ради этой благой цели. С ним всё ясно, он приказ получил. Солдат — особенно, хороший солдат — понимает, что иногда выполнение боевой задачи важнее, чем жизни отдельных личностей. А Лена — и в самом ли деле готова расстаться с жизнью? Или она это не из благих целей, а просто как та лягушка, чтобы не бултыхаться впустую, не имея надежды на спасение.
— Когда-то давно, — прогудел Растер, на этот раз продемонстрировав-таки массивные клыки и больше обычного перемежая слова рычанием, — мы прриняли неверрное ррешение. Вторрой рраз мы этого не повторрим. Каэр Тор будет срражаться.
— Не лучше, — тут же занял аналогичную позицию мой наставник. — Есть большая разница между понятиями «шансов мало» и «шансов нет». По словам уважаемого Руфуса, у нас есть союзники. Ламии и другие обитатели его мира. Что до Ритуала — утверждать не берусь, но, возможно, для того, чтобы создания Сирилл признали в тебе, Лена, истинную суаши и подчинились, его необходимо пройти.
— И продолжить войну? — она покачала головой. — Для чего? Чтобы прожить лишний день? Год?
— Позвольте? — я поднял руку, хотя давно уже вышел из школьного возраста. Дядька посмотрел на меня с некоторым удивлением, мол, «кто это тут осмелился голос подать», но кивнул, предоставляя возможность высказаться.
Признаться, Лена меня волновала не так чтобы очень. По канонам романтических историй, я вообще