уроками, пока сестра не сообщила о его достижениях.
— Мои родители остановили их. Они хотели, чтобы я концентрировался только на том, что полезно для моей конечной роли.
Стефано не мог избавиться от чувства горечи. Его оценки по другим предметам не стали ниже. Мать и отец никогда бы не узнали об этих уроках, если бы сестра молчала, как он умолял. Но для родителей все, что не имело отношения к роли будущего графа, было ненужным. Они проигнорировали тот факт, что это нравилось ему. Для них это не имело значения. Он пришел к пониманию, что в конце концов все, чем он был для них, — винтиком в колесе их династии.
— А сейчас ты не хочешь снова начать играть?
— Сейчас я слишком занят.
— И чем же занимается личный секретарь принца?
— Всем, что его высочество попросит, лишь бы это было законно.
— А если он попросит тебя жениться на дочери злейшего врага, чтобы восстановить мир между народами?
— У Лассерно нет злейших врагов, но, если бы он попросил… — Стефано кивнул. — В прошлые века члены моей семьи выходили замуж, чтобы служить интересам княжества. Это сделало Лассерно могущественным, а мою семью — богатой. Никто не жаловался.
Глаза Люси сузились, губы сжались в тонкую линию.
— Это… это ужасно. Это не похоже на отношения лучшего друга и работодателя, а скорее на… рабство.
У него никогда не было такой поддержки. Стефано всегда поддерживал других. Его брат и сестра, Алессио в роли Щита Короны. И все же он испытал облегчение, что есть кто-то, кто может думать о нем, в кои-то веки поставить его интересы на первое место. Чувство благодарности разлилось в нем теплой волной.
— Мои мать и отец также женились в интересах Короны, и брак был успешным. Они были известной, уважаемой семьей. То, что они оказались не очень хорошими родителями, с браком по расчету не связано… А что произошло у тебя?
Люси обхватила себя руками за талию, повернулась и посмотрела сквозь ряд окон на холодный и серый пейзаж за окном.
— Когда-то влюбилась по уши, а теперь страдаю после расставания.
Люси по-прежнему отвечала односложно. Он знал, что может ее разговорить, вытащить все подробности. Он это умел.
Но сейчас единственные вопросы, которые он должен был задавать, касались ее семьи. Ее дедушки. Почему же у него не хватило духу задать их? Она казалась такой потерянной, что он не осмелился задеть ее раны.
Позже. У Стефано было время.
— Не волнуйся, Люси. Алессио женился по любви. И я уверен, что он позволил бы то же самое мне.
— Значит, ты хочешь сказать, что все это нормально и ты никогда не хотел заниматься чем-то другим?
Стефано никогда не думал об этом — даже в детстве. Вся его жизнь была посвящена его служению Короне. И все же каким-то образом он потерпел неудачу.
Люси заставила его усомниться в роли, в которой он родился. Но если он начнет задавать эти вопросы, они могут никогда не прекратиться… Могут привести к выводу, что его жизнь и самая прочная дружба были ложью. И если это так и он теперь свободен то, что же он делает, выслеживая пропавшие драгоценные камни?
У него не было ответа на этот вопрос, который тяжелым грузом лежал у него на сердце.
— Я граф Варно, — представился он. — Щит Короны. Это моя жизнь, к которой я должен вернуться.
— Тогда я больше не буду отнимать у тебя время, — сказала она почти шепотом.
Стефано испугался, что оттолкнул Люси своими словами. Ему было хорошо рядом с ней. Для него было счастьем видеть ее улыбку и слышать ее смех.
— Завтра, если хочешь, я могу устроить тебе настоящую экскурсию.
— Это было бы чудесно.
— А сейчас, как ты думаешь, сможешь ли ты найти дорогу обратно в знакомые комнаты замка?
— Не беспокойся обо мне. Все будет в порядке.
Глава 6
Люси проснулась в огромной кровати среди хрустящих, чистых простыней. В комнате пахло камином и уютом, но не только… Опьяняющая пряность, богатая и глубокая, которая дразнила, искушала.
Только спустя несколько мгновений она поняла: это был запах Стефано.
Все же ночевать здесь было плохой идеей. Прошлой ночью она представляла его лежащим в этой постели, думала о том, как ее тело соприкасается с его, и теперь эти мысли не шли из ее головы.
Пытаясь отвлечься, она начала рассматривать балдахин над головой, богато расшитый изображением ночного неба. Созвездия в желтых и золотых тонах. Эта картина напомнила ей те несколько походов с дедом, когда они смотрели в темную ясную ночь на звезды. Она скучала по этим звездам. Ночное небо в крупных городах Европы было оттенено светом городов, и невозможно увидеть что-то особенное.
Она потянулась к телефону и увидела сообщение от Стефано. Хозяин замка написал, что оставил завтрак за дверью, и приглашал ее после завтрака прийти в гостиную.
Горячий шоколад и бутерброды были аккуратно оставлены на подносе. Забота Стефано согрела ее. И все же ее терзала мысль, что им необходимо поговорить о скрипке… Пока она в снежном плену, ей не хотелось поднимать эту тему. Если разговор пойдет не очень хорошо, у нее должна быть возможность сбежать.
После завтрака Люси прошла в гостиную.
Стефано появился в поле зрения, расхаживая взад-вперед и приглаживая рукой темные волосы. Его челюсть была покрыта щетиной, будто он не брился этим утром.
Его тело было напряжено. Он говорил по-итальянски, но Люси хватило интонаций, чтобы понять — Стефано в гневе.
Ее сердце подпрыгнуло. Тошнотворное нервное напряжение вернулось. Она вспомнила подобные разговоры между родителями. Мать была на гастролях, а отец по вечерам изливал ей по телефону всю свою ненависть и желчь, когда думал, что дочь спит. Люси же наблюдала за ним в приоткрытую дверь, а потом пряталась под одеялом от страха.
Точно так же, как в детстве, при виде Стефано она замерла, желая спрятаться, не нуждаясь в напоминаниях о кошмарах ее детства. Он поднял голову, стиснул зубы, его взгляд был холодным и жестким. Люси сжалась в комок и сделала шаг назад. Миг спустя на лице Стефано отразилось узнавание. Его глаза чуть расширились, щеки порозовели. Он что-то пробормотал в трубку и отключился.
— Люси.
Ее имя было произнесено без тени гнева. Вместо этого голос Стефано прозвучал даже грубо.
— Ты явно занят, — сказала она. — Все в порядке. Мы можем осмотреть замок в другой раз.
— Нет. У меня есть для тебя время, я