каждое из коротких бессмысленных словечек соответствовало определённой букве алфавита. Хорошо, что в шифровке сохранялись знаки препинания и разбивка на слова, это очень облегчало задачу. Мне почти сразу удалось догадаться, что «фью» обозначает букву «и» – поскольку однобуквенное слово, стоящее между двумя другими словами и не после запятой, скорее всего, ничем другим быть не могло.
Следом я занялась короткими словами из двух и трёх букв. Трёхбуквенное «бом-уф-бом» с совпадающими первой и последней буквами могло означать «как» или «или», но букву «и» я уже знала, и её тут не было, а значит, это было «как». Я получила буквы «а» и «к».
Трёхбуквенное «эй-му-бряк», встречавшееся в тексте два раза и оба – после запятой, почти наверняка значило «что» – и дало мне ещё две буквы.
Одна за другой остальные буквы тоже вставали на место, и на листке предо мной начали проявляться слова. Каждая новая отгаданная буква тянула за собой следующие догадки и открытия. Это как заполнять пробелы в игре «Виселица».
В законченном виде послание читалось так:
«Мне трудно объяснить то, что случилось. Не знаю даже, как и почему это произошло. Так было – вот всё, что я могу сказать»[4].
Я сразу же узнала первую фразу из «В сумраке зеркала» Агаты Кристи. Это короткий рассказ из сборника «Последние дела мисс Марпл». Мама читала мне его вслух, когда я была маленькой. Мне всегда нравились книги, рассчитанные на более старший возраст. Но какое отношение этот рассказ имеет к делу сейчас? Я снова посмотрела на первую часть загадки. «Приходи ко мне в гости в нидерландские сады». Почему эта фраза вызывает у меня какие-то смутные ассоциации? Ну конечно же! Я же видела синюю табличку Английского Наследия, посвящённую Агате Кристи, на том доме, в котором она когда-то жила, по адресу Шеффилд-террас, 58 – в Холланд– парке!
Я отправилась на поиски Баи и мистера Чжана и нашла их за столиком в ресторане. Они склонились над какой-то карточной игрой.
Баи застенчиво посмотрела на меня.
– Мне сейчас, конечно, надо быть на кухне, но мы с дедушкой поспорили.
– О чём?
– Если я выиграю, он мне разрешит в субботу вечером взять машину.
– Удачи!
Мистер Чжан оторвал взгляд от карт.
– Она не выиграет, – спокойно заверил он. А потом внимательно посмотрел на меня. – Уже уходишь?
– Да. Спасибо за всё.
– Поняла, что тебе нужно?
– Ага.
Он улыбнулся и подмигнул мне. (На самом деле подмигнул! Он не перестаёт меня поражать!) Я зашагала к выходу.
Мне надо было доехать по Центральной линии метро от станции «Оксфорд-Серкус» до «Ноттинг-Хилл-Гейт».
Путеводитель говорит, что оттуда девять минут ходьбы до Шеффилд-террас. Я дошла за семь с половиной.
Номер пятьдесят восемь оказался белым четырёхэтажным домом. Ко входу вели ступеньки. При мысли о том, что тут жила Агата Кристи, меня охватила дрожь. Не в силах удержаться, я остановилась на мостовой перед домом, закрыла глаза и переключилась. Теперь я видела, как по чёрной лестнице спускаются две горничные с ворохом грязного белья и ночными горшками. Сама Агата сидит в кабинете в глубине дома с видом на сад. Перед ней пишущая машинка «Ремингтон», на которой она привыкла работать. Вот сейчас Агата обдумывает преступление, жертвой которого станет какой-нибудь очередной простак.
Вернувшись в настоящее, я сосредоточилась на испытании. Все здания по эту сторону улицы были обнесены высокой стеной, а синяя табличка висела высоко, примерно на уровне окна второго этажа. А значит, с тротуара толком разглядеть её я не могла.
Однако выходящая на улицу дверь была открыта. На пороге дома стоял прилично одетый мужчина: тёмный костюм, белая рубашка, аккуратная стрижка, лакированные туфли – лакей?
– Простите, можно мне подойти поближе? – окликнула я его.
Он улыбнулся и кивнул, а я прошла под аркой и подобралась к синей табличке как можно ближе – но от самого дома видно было ровно то же, что и с тротуара. Самая обычная синяя табличка, ничего странного, нового или подрисованного.
Я так сосредоточенно разглядывала табличку, что напрочь позабыла о человеке, которого приняла за лакея. И аж подскочила, когда он обратился ко мне:
– Что-то конкретное ищете?
Я улыбнулась:
– Простите… Я просто большая поклонница…
– Мисс Фрикс? – уточнил он. Я остолбенела.
– Э-э, да…
– Можете сказать мне название?
Я нахмурилась было, но тут поняла.
– «В сумраке зеркала».
Он кивнул и вытащил из внутреннего кармана пиджака конвертик.
– Благодарю вас, – сказала я.
– Ваша мать была потрясающей женщиной, – пробормотал он.
– Вы знали мою маму?
Но он лишь снова кивнул мне и зашагал прочь по улице. Никакой не лакей, а… агент Привратников. Агент, знавший мою маму!
Я посмотрела на зажатый в дрожащей руке конверт. Неподписанный – пустой белый прямоугольник из толстой дорогой бумаги. До смерти хотелось скорее открыть его, но не у всех же на виду! Я с сожалением засунула его в рюкзак и направилась домой, обдумывая короткую встречу. Этот человек знал мою маму! Как жаль, что я не бросилась за ним бегом вместо того, чтобы стоять столбом, сжимая в руке конверт.
Едва переступив порог нашего коттеджа, я достала конверт из рюкзака и надорвала его. Внутри оказался маленький квадратный листок с одной-единственной буквой «А». Я прикинула в голове возможные варианты. «А» может означать… да столько всего! Само собой, Агата – Кристи и Фрикс. А ещё – агент, и алиби, и аномалия…
Не было никакого смысла даже пытаться разгадать эту подсказку, пока я не получу дополнительную информацию. Наверняка это лишь часть послания, которое станет понятным, когда я пройду два остальных испытания. Первое я закончила успешно – расшифровала код и получила букву «А». Я продвигаюсь! Я скоро стану полноправным Привратником!
Я медленно добрела до кухни, где облачённый в халат папа, судя по запаху, жарил картошку с рыбными палочками.
– А почему ты в пижаме? – спросила я, чмокнув его в щёку.
– Привет, Агги. А, просто не хотел запачкать лучший костюм.
– Ну, его чуть-чуть украсить не помешало бы.
– Ну тебя! Опять будешь издеваться над тем, как я одеваюсь?
– Пап, вот если бы ты согласился сходить со мной по магазинам…
– Но мне нравится мой гардероб!
– Мне просто хотелось бы видеть тебя в чём-нибудь по фигуре. – Папа отлично сложён – высокий и широкоплечий, мог бы и одеваться так, чтобы это подчеркнуть. – Дай мне шанс. Я же всего лишь хочу одеть тебя