Читать интересную книгу Победитель страха - Пал Бекеш

Гудение на миг застопорилось, сбилось с ритма.

— Эй! Что это ты вытворяешь? — оторопело вопросил Внутренний Звон.

— Пою. А что, разве нельзя? — и Трусишка продолжил:

Эх, да, тири-тири-та,Эй, гой-я, гой-я, гой,Над тропой склонилась.

— Но... не... да ведь чепуха невообразимая получается! — возмутился Внутренний Звон. — Бред какой-то! Ты поёшь, когда я должен гудеть!

— Дрожу, трясусь, но от песни не отрекусь. — Трусишку и впрямь бил колотун. — Этой песне я у матушки научился. — Он ухватился за песню, как за соломинку, и продолжал петь. И вот ведь что удивительно — голос его звучал всё чище и звонче, всё громче:

Парень шёл тропою,Ветку взял с собою.Эй, гой-я, гой-я, гой.Ветку взял с собою.

Внутренний Звон, не зная, как быть, растерянно, сбивчиво гремел:

— Совсем обнаглел, что ли? Песни он, видишь ли, распевает... у матушки научился... А мне как же теперь внутрь проникнуть? Ну-ка, прекрати немедленно!

Однако Трусишка не только не прекратил, но упрямо продолжал пение. Слова следующего куплета он позабыл, но не смутился, а запел песню сначала:

Веточка зелёнаяНад тропой склонилась.Эй, гой-я, гой-я, гой,Над тропой склонилась.

Перед вторым куплетом он на миг умолк, чтобы набрать в грудь побольше воздуха. И тут его вдруг поразила тишина. Гудение прекратилось, словно его и не было.

— Эй... — шёпотом послал он сигнал в темноту. — Эй... — но ответа не последовало.

На всякий случай Трусишка затянул снова:

Парень шёл тропою,Ветку взял с собою.

Со скрипом распахнулась дверца люка, и пещеру огласил ликующий вопль:

— Браво! Чудесно! Брависсимо! Вот это я понимаю!.. Второе испытание пройдено.

— Пройдено? — у Трусишки сорвался голос. — Когда? И как?

— С Внутренним Звоном вы управились! Ведь он исчез, не так ли? Пропал! Сбежал без оглядки! — Конторщик сверкал, как начищенный сапог.

— С чего ему было сбегать?

— Как с чего? А веточка зелёная? Ведь тот, кто распевает песни, которые перенял от матери, вовсе не пуст внутри, а если он не пуст, значит, и Внутренний Звон не может туда прокрасться, а ежели он не может внутрь пробраться, тут ему и крышка. Лавочка его накрылась! Лихо вы с ним расправились!

Трусишка не мог оправиться от изумления.

— Надо же!.. Сбежать из-за веточки зелёной... — пролепетал он.

— А то как же! Между нами будь сказано, — шёпотом перешёл на сплетни Конторщик, — хотя Внутренний Звон вроде бы не из простых чудищ будет, на самом-то деле он дутая величина, сам про себя раззвонил всему свету. Я бы сказал, недостойное поведение, не правда ли? Вообразил о себе и о своих чудовищных способностях невесть что, а вздумай кто пустеть не так, так он гудит, сразу же летит с катушек долой. Слабак, что говорить... Ну ладно, что-то мы заболтались. А вам предстоит третье и последнее испытание.

— Премного благодарен, но больше не намерен испытывать судьбу. — Эти слова были произнесены звонким, чуть ли не решительным голосом и одинаково поразили как говорящего, так и слушающего.

— Споры и пререкания отменяются. Вам предстоит задуть Призрачный Огонёк. Таково последнее задание. Всё надо выполнить до конца.

— Не буду я ничего задувать!

— Тогда пеняйте на себя! — Конторщик в сердцах захлопнул дверцу люка.

Глава двенадцатая,

от первого до последнего слова призрачная

Послышался тихий шелест, а затем во мраке вспыхнул крохотный дрожаший голубоватый огонёк. Колеблясь из стороны в сторону, он стал приближаться.

Трусишка встрепенулся и сперва по обыкновению впал было в панику. Однако при виде пляшущего огонька его вдруг охватило новое, неведомое чувство. «Какое прекрасное, завораживающее зрелище», — подумал он, не сводя широко раскрытых глаз с язычка пламени.

Позади огонька возникла стройная, одетая в белоснежное платье девичья фигура; лицо пришелицы было таким же белым, как и ее одеяние, шею обрамляло пышное зелёное украшение наподобие бахромы, и лишь когда незнакомка приблизилась, стало видно, что это водоросли, а с белокипенного одеяния стекает вода.

— О-о! — восхищённо прошептал Трусишка. — Волшебство!

— Глупый ты, паредь! — произнесла в нос девица охрипшим голосом. — При чёб здесь волшебство? — Она оглушительно чихнула.

— Сказочная красота! — хлопая ресницами, любовался огоньком Трусишка.

— Вердо забечедо! Во всёб чудовишдоб бире с диб дичто де сравдится. Впрочеб, охи и ахи в стороду, пора приступать к делу. Я должда с тобой расправиться, — она сделала кокетливый пируэт, — до прежде дазову себя. Я — Болотдый Огодёк, Призрак высокого радга, до весьба удачдо баскируюсь. Кстати, божешь дазывать бедя Призочкой. Хотя для тебя это уже деваждо. Будеб здакобы, — она протянула руку, холодную как лёд.

— Голова кругом идёт, — признался Трусишка.

— То ли ещё будет. Сейчас приступлю к гипдотическобу воздействию, — снова чихнуло призрачное существо.

— У тебя что, простуда?

— Ду да, грипп, чтоб его гриф заклевал! Да рабочеб бесте, то бишь в болоте, бокро и холоддо.

— Прошу прощения, ты работаешь... в болоте?

— Вот ибеддо. Таб, где собираюсь тебя утопить. А-а-пчхи! Без простуды в дашеб деле шагу де ступишь.

— Выпила бы ты чайку с мёдом! При насморке первое средство.

— Правда?! — девица тотчас же записала на листе осоки: «чай с медом». — Пабять подводит, — пожаловалась она. — Всё приходится записывать.

Спасибо за совет. До прежде работа, а уж лечиться буду потоб. Сперва твои бучедия, потоб боё лечедие. Хи-хи!

Барышня тщательно высморкалась в большой лист водяной лилии и широко взмахнула своим призрачным светильником, за трепещущим огоньком которого Трусишка по-прежнему неотступно следил взглядом.

— Бой придцип работы заключается в следующеб, — перешла призрачная девушка на строго официальный тон. — Я буду забадивать тебя огодькоб, а ты пойдёшь, пойдёшь за бдой следоб. Заведу тебя в болото, ты дачдешь в дёб увязать, постепеддо погружаться, и, сколько ди бейся, сколько ди брыкайся, а сгидешь как тедь в погожий дедь.

Девушка отступила, зазывно помахивая светильником, а Трусишка, не сводя с неё глаз, шагнул следом: красота притягивала, завораживала его. Разве может быть что-либо более колдовское и дурманящее для знатока великого множества чудесных сказок и историй, нежели красота? Нет, не может. Вот они и шли.

Призочка опять чихнула и, вытирая нос, укоризненно проворчала:

— Ду и клиедт бде чуддой попался! Вроде как и де рвёшься в чудовище обратиться. Опобдись, паредь! Твоя задача — задуть блуждающий огодёк. Зря ты учёдых кдижек дачитался, оди тебе впрок де пошли. Эй, очдись! Дечего да огодёк пялиться, его задуть дадо!

Однако заворожённый прекрасным зрелищем Трусишка позабыл обо всём на свете: об угрозе нашествия чудовищ, об испытаниях, мрачной пещере, да, пожалуй, и о своих страхах. Шёл и шёл, ведомый блуждающим огоньком, шёл, влекомый красотою, не задумываясь над тем, куда заведёт его этот путь — в трясину, в топь, в зыбкое болото.

— Едидстведдый способ для тебя избежать позордого кодца, — вновь остерегла его девица, уже явно нервничая, — это сопротивляться. Обородяйся, де то заведу в болото! — и она, зазывно изгибаясь, извиваясь, изощряясь, окликала, звала, манила за собой — всё как по колдовской науке положено, — Иди сюда, иди сюда... Да что за даказадье за такое! — наконец взорвалась она яростью. — Ты должед одолеть, победить бедя! Должед — слышишь? — задуть призрачдый огодёк!

— Мне бы только видеть тебя, красота несравненная, хоть бы коснуться тебя! — слегка пошатываясь, вымолвил Трусишка.

— Выкидь эту дурь из башки! Задуешь огодёк — выдержишь третье испытадие, слышишь?

Но Трусишка ничего не слышал.

— Тогда все препятствия устрадятся и ты дакодец стадешь чудовищеб!

— Не стану, — чуть слышно прошептал Трусишка. — Я хочу обнять тебя, о Прекрасная...

— Что за безбозглый попался! — с досады она чихнула несколько раз подряд. — Дубаешь, бедя так просто загасить? Вряд ли тебе удастся. До ты обязад хотя бы попробовать. А ду, задуй огодёк!!!

— Как же я могу задуть такое чудо? Готов следовать за тобой, Прекраснейшая, куда угодно...

— Даже де попытаешься задуть? — сердито топнула ногой красавица. — Слабо попробовать? Де задуешь бедя?

— Де задуешь бедя... — пробормотал как заклинание Трусишка.

— Ах, как этот окаяддый дасборк декстати! — с отчаянием вскрикнула Призрачная Красотка, вздымая руку, держащую светильник. — Будь я здорова, уж я бы тебя уговорила! — Она приготовилась было сказать ещё что-то, набрала полную грудь воздуха и... оглушительно чихнула. Прямо на потрескивающий голубой язычок пламени. — Ааа-пчхи!