— Смотри, как это делается, недоумок! — взревел колосс и изобразил, как это выглядит, когда кто-то со страха
пищит, скулит и хнычет,
визжит и завывает,
в истошный рёв впадает.
— Вот это класс! — одобрительно заметил Трусишка. Он, как никто другой, способен был оценить умение и профессионализм.
— А теперь пошире раскрой глаза и уши, недотёпа! Последует гвоздь программы! Непревзойденный шедевр! Рекорд рекордов! Пик свершений! Да что там — само Абсолютное Совершенство!
И действительно воспоследовал ни с чем не сравнимый финал.
Трусишка готов был наградить аплодисментами блистательное исполнение Великого Абсолюта, но... прежде чем решился на эту акцию, аплодировать уже было некому, потому как бесформенная туша на глазах стала
опадать, сдуваться, никнуть,
съёживаться и сжиматься,
сплющиваться и сужаться,
убывать... сошла на нет
и стала... как не бывало.
Всё именно так и происходило.
— Браво! — выкликнул Трусишка, на миг позабыв о своих страхах, и голос его прозвучал чётко внятно. — Вот это я понимаю — совершенство! Кто бы мог подумать!..
Ответом ему было молчание.
— Ау! — он несколько оробел. — Куда же вы подевались?
Слепящий луч света прорезал темноту, и где-то далеко в вышине в отверстии люка появилась уродливая башка Конторского Чудища.
— Поздравляю! — завопил он. — Победа, победа, победа! Наш почтенный клиент выдержал первое испытание.
— Я? — обомлел Трусишка. — Что вы имеете в виду?
Конторщик продолжал изливать свои восторги.
— До чего изощрённый приём! Ведь следовало учесть, что Великий Абсолют не выносит, если кто-либо пытается превзойти его хоть в чём-то. А вы, уважаемый клиент, умело этим воспользовались.
Трусишка не мог прийти в себя от изумления.
— Да у меня даже и в мыслях не было...
— Ах, к чему эта ложная скромность! Превосходный трюк! И вот вам, пожалуйста, Великий Абсолют попался! — он заговорщицки хихикнул. — Чересчур перепугался, верно? А можно сформулировать и так: перетрусил вдрызг, в пух и прах!
— Куда же он делся?
— Говорю же — разлетелся в пух, обратился в прах. Был, да сплыл! Остался пшик! Конечно, — поубавил голоса Конторщик, — между нами говоря, он ведь далеко не из самых умных среди нашего брата чудовищ. По мнению недоброжелателей, до Беспредельного Совершенства ему пилить и пилить без конца и края, то бишь без предела.
— Ах ты, убогий какой...
Трусишка вдруг почувствовал необъяснимую жалость к недалёкому умом колоссу, но Конторщик мигом одёрнул его.
— Никаких сочувствий-сожалений! Приступаем ко второму испытанию.
— Спасибо, с меня хватит. Пора и честь знать. Отправляюсь домой, к себе в Рощу.
— Эк, разбежался! — с ухмылкой ответил Конторщик. — Надеюсь, вы не всерьёз? Взять да ни с того ни с сего смыться с экзаменов? С вами обхохочешься! Итак, вторая задачка будет потруднее предыдущей, зато окупится тому, кто ничем не поступится! У нас на очереди Внутренний Звон. Извольте с ним справиться!
Дверца люка захлопнулась, и Трусишка опять остался один в непроглядном мраке пещеры.
Глава десятая,
ИЛИ
Несколько слов о ностальгии
Вынужденный ожидать очередного сюрприза, Трусишка предпочёл думать о своих любимых книгах и пытался представить себе, чем заняты сейчас его друзья.
Чутьчутик наверняка подравнивает деревья, так что от веток лишь щепки летят.
Пылемёт знай себе взметает пыль, где ни пройдёт, там земля становится рыхлой, травка живее растёт и крот быстрее роет свои ходы.
Уборщик, насвистывая, пылесосит почву у подножия деревьев, а может, в излишнем рвении опрыскивает лаком гроздья бузины, чтоб ягоды пуще блестели.
И все они ждут его возвращения, надеются, что он спасёт библиотеку и их самих избавит от угрозы.
Но сколь ни богата была его фантазия, Трусишке ни за что не догадаться, чем в действительности занимаются обитатели Рощи, пока он в тёмной пещере дожидается таинственного пришельца, именуемого Внутренний Звон.
В Роще шло переименование всех уголков. Странник срывал привычные опознавательные таблички и заставлял переписывать их заново.
Что это были за названия!..
Территория Террора
Проход для Ползучих Гадов
Спуск в Никуда
Тропа Тревоги и Трепета
Дупянский тупик
Просека Усекновения Непокорных Голов
Как только новая табличка была приколочена на место прежней, к стволу какой-нибудь старой сливы, Странник разражался самодовольным хохотом, а остальные — рыданьями.
Трусишка об этом, понятное дело, даже не догадывался. К счастью для него. Хватало ему и своих забот.
Глава одиннадцатая,
где выясняется, что если уж видимое чудовище - крепкий орешек, то невидимое и того крепче
Внезапно экзаменационная пещера наполнилась глубоким, низко звучащим гулом, отдававшимся в животе.
Трусишка подскочил и на миг не без удовлетворения подумал, что дрожь его сделалась крупней, уверенней и более богатой оттенками, чем когда бы то ни было. «Неужели урок несравненного и незабвенного Абсолюта пошёл мне на пользу?» — мелькнула у него мысль.
Гул приблизился.
— Ты кто такой? — поинтересовался Трусишка.
— Если не ошибаюсь, ты именно меня дожидаешься, — прогудел рокочущий низкий голос. — Я — Внутренний Звон.
— Вообще-то говоря, я никого не дожидаюсь, меня тут почитай что нету, потому как я случайно, ненароком...
Однако никакие отговорки не помогли.
— Ну так разберись со мной! — прогудел незнакомец. — Ведь это твоя задача.
— Каким образом? — ухватился за его слова Трусишка. — Как, спрашивается, я могу с тобой управиться, если я тебя даже не вижу?
— В этом весь смак, — незнакомец придвинулся ближе. — Справиться с чудовищем, которое видишь, нехитро. Но и неинтересно. А ты поди совладай с невидимкой! Вот я, например, — голос, всего лишь звук. Зато какой! Давай, попробуй справиться со мной и не спрашивай, как да каким образом. Это твоя проблема. Вон ведь даже в песне поётся: «Коль чудовищем хочешь стать, надо в пекле побывать».
— В песне по-другому поётся...
— Не отвлекайся! Если хочешь понять мою сущность, открою тебе небольшой секрет: на самом деле я таинственный Внутренний Звон, но в данный момент пока всего лишь Внешний. Так что будь начеку!
Трусишка ничегошеньки не понял из сказанного, однако у него не хватило пороху выпытывать у бесплотного чудовища подробности. Пускай бросит в него камень тот, кто на его месте пустился бы в расспросы. Но нам-то с вами надо знать, с кем бедняга столкнулся на сей раз.
А Внутренний Звон оказался из самой гнусной породы чудовищ: коварная тварь, промежуточная меж чудовищами внешними и внутренними. Его звучный, зычный, гулкий голос спервоначалу мог бы даже показаться приятным, и всё же вряд ли сыщется в «Малом определителе чудовищ» более губительное зло, чем этот тип. Смекнёт, где для него подходящее местечко, и сразу давай действовать. Ему лишь бы место пусто было. Если пустота снаружи — поселится там. Но это лишь начало.
Звук всё усиливался, мучительно отдаваясь в барабанных перепонках.
— Дальше что? — прокричал Трусишка, зажимая уши ладонями, но напрасно: чудовище прокралось сквозь щёлки между пальцами.
Знал бы несчастный, что последует дальше! Ведь мерзкий Голос имеет обыкновение постепенно обволакивать намеченную жертву и гудеть в уши, расшатывая барабанные перепонки до тех пор, покуда не опустошит жертву изнутри. Улетучивается всё, что когда-то находилось внутри: разбегаются прочь мысли, пустеет душа. Тут-то и наступает для чудовища великий момент! Когда жертва опустошена окончательно, негодяй заполняет собой пространство и превращается из Внешнего Звона во Внутренний. Угнездится, укоренится на новом месте и теперь уже звучит внутри тебя.
Трусишка бегал взад-вперёд во мраке.
— Замолчи! Умолкни сейчас же! — кричал он.
— Ага, пустеешь помаленьку! — гудел голос. — То ли ещё будет! Конец — делу венец...
Конец имелся в виду очень простой. Внутренний Звон гудит внутри, пока жертва сносит. Но долго такую пытку не вынесешь. Да и как её вынести, если у тебя внутри пустота!
«Значит, конец мне придёт здесь, в этом тёмном колодце», — подумал Трусишка и заплакал горькими слезами. Затем вскинул голову: эх, помирать, так с музыкой!
И тоненьким-тоненьким голоском затянул старинную народную песню: