Он исчез также тихо, как появился.
На следующий день мы сделали пациентке ещё одно переливание крови. Вечером она пришла в себя. Назвавшись Сиу, женщина рассказала, что работала раньше в дорогом борделе, в южной части города, но не угодила знатному клиенту и её в наказание выбросили в Северном Брандбурге на улице, пригрозив, если вернется, пустить на потеху… жестоким извращенцам. Хорошо, что её нашел Дрозд и взял под свое покровительство. На вопросы о произошедшем, почему она оказалась без сознания на улице, Сиу ответила, что не помнит. Она находилась в местном борделе – штаб-квартире Дрозда и его банды. Покровитель оставил ей какой-то пакет, сказав, что за ним придут. Предполагаю, в пакете находился опалум, либо другая подобная дрянь. Дальше Сиу пояснила, что все было как в тумане: зашли какие-то люди, много. К ней за столик подсела незнакомая очень красивая темноволосая женщина в богатом, неподходящем такому месту платье, что-то сказала и…все. Да, ещё она запомнила просто одетую темноволосую девочку лет двенадцати, стоящую в дверях, любопытно оглядывавшую все вокруг.
Ничего не поняв, да, честно говоря, не горя желанием разбираться с преступными делами творящимися, в Слободке, мы с чистой совестью выписали Сиу через пару дней, когда ей стало значительно лучше, завертевшись в круговороте жизни, пациентов и личных дел.
Я сделал предложение…Да что же такое! Никак не вспомню как звали невесту! А, Серафина! Мы готовились к свадьбе. Мама радовалась больше всех. Я стал меньше времени проводить на работе, больше уделяя внимания ухаживаниям. Отец уже велел приготовить загородный дом на побережье океана для медового месяца.
Хубер мягко пенял, что я забросил Слободку, когда мы пересекались с ним на основной работе время от времени. Он прекрасно все понимал. Лишь однажды вскользь напомнил:
− Кауф, помнишь ту анемичную пациентку, в красном платье?
Я конечно вспомнил, но скорее не её, а давнего знакомца Дрозда, в связи с нею.
− Она ведь потом умерла! – неожиданно закончил он. Эта новость меня сильно удивила: ведь девушка была совершенно здорова, когда мы её выписали. Я не хотел вдаваться в подробности, но все-таки не удержался и спросил Хубера:
− Как? Её убили?
− Нет, - он дернул плечами, - Несколько дней назад она поступила к нам снова с тем же диагнозом. Только в этот раз не помогли ни переливания, ни лекарства. Женщина скончалась, не приходя в сознание.
Он помолчал немного, видимо решая, стоит ли говорить, но все же добавил:
− Ты себе не представляешь, какие проблемы теперь у нас из-за неё! Это похоже неизвестная болезнь. В Слободке прямо какое-то поветрие! Уже шесть пациентов с похожими симптомами. Боюсь, скоро не будет хватать донорской крови! Пока кроме той женщины никто не умер, но расслабляться рано. Да ещё… Криминальный король по прозвищу Дрозд, забрал её тело и обещал разобраться…Я уже перестал уходить из больницы после захода солнца – чем черт не шутит! Это ведь Северный Брандбург, власть кайзера здесь признается только после местных авторитетов. В общем, вовремя ты перестал посещать Слободскую больницу.
Было очень совестно перед другом, но я совершенно не знал, чем могу помочь в данной ситуации. Посоветовав соблюдать осторожность и поставить в известность гвардию, я вновь окунулся в счастливые хлопоты по подготовке к свадьбе.
Как-то, возвращаясь с работы – нужно было закончить дела, передать своих пациентов в Главной городской больнице – столкнулся с кем-то в дорогом черном пальто. Обернувшись, чтобы извиниться, я натолкнулся на каменный взгляд знакомых водянисто-голубых глаз. Плотно сжатые губы, казалось, кривились в хищной однобокой улыбке из-за шрама на щеке. Слова извинения застряли у меня в горле.
− Привет, доктор! – спокойно произнес он. Я неосознанно провел левой рукой по боку, ища шпагу. Тщетно конечно: я никогда не брал на работу оружие. Он отметил движение, спокойно проводив мою руку глазами.
− Наш мир странное место, - без всякого выражения продолжал Дрозд, - Я тебе говорил обращаться ко мне с проблемами, а сам пришёл к тебе.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Чтобы скрыть удивление и, чего греха таить, испуг, я спросил:
− Что случилось?
− Пойдём-ка куда-нибудь, где можно переговорить без лишних ушей.
Мы зашли в ближайшее питейное заведение, устроившись за угловым столиком. Дрозд заказал себе овощной сок, пояснив в ответ на мой непонимающий взгляд:
− О таком лучше рассказывать трезвым. Потом поймёшь. А ты лучше выпей.
Я заказал себе то же, что и он, не желая терять контроль в такой компании. Он некоторое время собирался с мыслями, потягивая сок, скорее по привычке стреляя глазами по помещению, словно вычисляя слежку.
− Сиу вернулась, - слова его упали словно тяжелые камни. Видя, что мне ничего не понятно, он пояснил:
− Твой дружок доктор не справился, она умерла. Я похоронил её. Она вернулась.
Если бы передо мной в тот момент сидел кто-то другой, я бы засмеялся. Согласись, глупое заявление, что кто-то вернулся с того света?
Циана без улыбки заметила:
− Учитывая, что произошло с тобой, не такое уж и глупое.
Венсан хмыкнул, показав слегка удлиненный правый клык.
− Ну да, это я сейчас такой умный. А тогда его заявление показалось мне полнейшим бредом. Не забудь, Новый Гампас во все времена был прогрессивным государством, а в таком обществе обычно наблюдается существенный перекос в сторону рационализма и прагматичности.
− Могу добавить, что маги в этом могут поспорить с кем угодно, просто у них взгляды шире.
Венсан опять немного насмешливо поднял бровь, но спорить не стал.
− Так вот, Дрозд утверждал, что Сиу приходит по ночам к его жилищу, скребется, стучит в окно, зовет по имени. При этом он ощущает такой животный ужас, что это сложно передать.
− Ты умный, доктор, думаю разберешься. Я не знаю, что это такое, почему моя женщина никак не упокоится. Знаю одно: она точно была мертва, когда мы положили её в гроб и засыпали землей. Ещё одно. Мне кажется, это связано с Сиу, не спрашивай, как. Просто чувствую и все. В Чумной Слободке стали пропадать люди: женщины, мужчины, маленькие дети. Некоторые возвращаются, но ничего не помнят; некоторые пропадают насовсем. А твой друг-доктор дурак. Я пытался ему сказать, но он ничего не понял, а только стал шарахаться, как от зачумленного.
− Чем же я могу помочь? – спросил я, в тайне прекрасно понимая бедного Хубера.
− Разберись, доктор. Я буду помогать, чем смогу, обращайся. Здесь что-то такое… В общем касается всех: без разницы – бедных, богатых…
Во подавленном состоянии после этой встречи я отправился домой, твердо решив заглянуть к Хуберу в Чумную Слободку, как только выдастся свободная минута. На пути мне попалась невероятно красивая женщина с волосами цвета воронова крыла. Она улыбнулась уголками губ, и я поймал себя на мысли, что моя дорогая Серафина не идет ни в какое сравнение с нею. Заглядевшись на красотку, я чуть не толкнул девочку лет двенадцати, с грустным лицом стоявшую у ограды парка.
На следующий день в Главной городской больнице я встретил Хубера. Он отозвал меня в сторону и сказал:
− Кауф, у тебя будет время заглянуть ко мне в Слободку? Творится что-то странное.
Я отметил его болезненный вид и затравленный взгляд. Уже на следующей неделе должна была состояться свадьба, потом мы с Серафиной уезжали на побережье. Времени оставалось в обрез.
− Тогда сегодня, пойдемте, - согласился я. Хубер, казалось, обрадовался, засуетился.
− Раз ты готов, пойдем сразу на место, - заявил он, - Это не далеко. Нужно, чтобы ты увидел!
Заинтригованный, я отправился с ним по грязной мостовой, между обшарпанных зданий, с висящим на веревках застиранным бельём; подворотен, населенных бродячими животными и замурзанными детьми; людей в унылой, местами оборванной одежде, похожих на тени. Мы вошли в какое-то здание, ничем не отличавшееся от других.
− Я его привел! – срывающимся голосом провозгласил Хубер, протягивая руки к кому-то, кого я сразу не смог разглядеть в темноте, царящей в помещении, - Дьюкесса! Я его привел!