Когда она начала говорить, я засмеялась, но перестала, увидев ее реакцию. Это было мое упущение: я должна была заметить ее состояние. Я попросила у Гиты прощения за то, что непреднамеренно ее задела, но этим не исправила положение. При следующей встрече она сказала: «Я думала про прошлый раз, я очень обиделась. Вы были какая-то не такая, как всегда. Сначала я разозлилась и решила, что не буду к вам больше ходить, потому что вы такая же, как все. Но через пару дней до меня дошло: вы всегда относились ко мне с пониманием. И тогда я задумалась, а почему, собственно, я так обиделась. Вы ведь заметили свою ошибку и сразу извинились. Я даже испугалась, как в одну секунду подумала, что вы желаете мне зла. И еще я вспомнила, что делала так много раз – не давала людям шанса исправить ошибку».
Как видите, Гита успешно работает над собой. Она не только осознала, что раньше не дала бы мне возможности оправдаться, но и поняла, что ее реакция несоразмерна ситуации. Она задумалась и сама удивилась своей резкой антипатии ко мне. Если бы не ментализация, Гита на следующей встрече сообщила бы, что я садистка и нарочно обидела ее. Мы обе так и не поняли бы, что произошло, и я не смогла бы загладить свою вину.
Ментализация дает основу для понимания своих и чужих мыслей и полезна в самых разных аспектах жизни. Она помогает вести себя искренне и лучше понимать, что мы думаем о том, что думают или делают другие (потому что не можем знать этого наверняка), воспринимать это не через призму своей травмы. Еще благодаря ментализации мы способны признаться себе в своем незнании.
Посмотрите на иллюстрацию ниже.
Иллюстрация 5.1. Основные концепции ментализации
ПОДРОБНОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ МЕНТАЛИЗАЦИИ
Ментализация включает в себя рефлексивное мышление и эмоциональную аутентичность, способность к искренности, сочувствию к себе и другим, что считается залогом психического здоровья. Например, сохрани Гита убеждение, что я – садистка, это свидетельствовало бы о сильной диссоциации, несовместимой с ментализацией. В состоянии диссоциации человек не способен предполагать, что думают другие, и осознавать, что их мысли отличаются от его, поэтому подозревает в окружающих злодеев и не сомневается в своей правоте.
Помните, как важно жить в согласии со своим разумом, осознавать, кто вы, и оставаться собой. Без этого не вернуть себе идентичность, утраченную в результате травмы. Анализируйте эмоциональные ситуации с учетом того, что у вас нет ответов на все вопросы, а прежде чем действовать, отрефлексируйте свои мысли, эмоции и поступки. Не забывайте, что мы не знаем всех аспектов своего сознания и психики. Интерес к тому, как работает наше сознание, дает скромность – осознание того, что наши знания не безграничны. Иногда мы просто не можем судить ни других, ни себя.
Поэтому я подчеркиваю, что основное внимание надо направить внутрь, а не наружу. Пережившие травму склонны сосредоточиваться на внешнем мире в целях обеспечения своей безопасности. Но это мешает увидеть себя. В некоторых случаях кажется, что если снаружи ничего не напоминает о травмирующем прошлом, значит, и внутри все хорошо. Но без внутреннего фокуса не осознать свои эмоции, не обрести интерес и эмпатию, которые нужны для нормальных отношений с собой и окружающими.
Еще одна важная для психического здоровья вещь – принятие несовершенства. Многие люди с кПТСР ищут убежища в воображаемом идеальном мире без разочарований и трагедий. Но это невозможно, и осознание этого – тоже аспект ментализации.
НАДЕЖНАЯ ПРИВЯЗАННОСТЬ И МЕНТАЛИЗАЦИЯ
Способность к ментализации часто обусловлена качеством привязанности в ранние годы, в результате чего формируется индивидуальный стиль привязанности, как утверждает в числе прочих Джон Боулби. Например, если дети не ощущают себя в безопасности рядом с опекунами, то есть не могут прогнозировать поведение своих родителей или родители ведут себя непоследовательно, то во взрослом возрасте у таких детей формируется дезорганизованная привязанность. Ее также называют привязанностью избегающего типа. Среди переживших травму и страдающих от разного рода зависимостей это самый распространенный тип привязанности. В числе его признаков – неспособность определить степень безопасности ситуации, в которую вы попали, и вы всегда в ожидании отвержения и разочарования.
Люди с надежным типом привязанности росли с опекунами, которые большую часть времени (никто не совершенен) давали им ощущение надежности и безопасности, поэтому ожидают от окружающих последовательности в поведении, и никакие разочарования и проблемы в отношениях их не смущают. Например, женщина с надежной привязанностью может переживать, что мужчина несколько раздражен, злится или недоволен, но знает, что потом все нормализуется. Временное пренебрежение не вызовет у нее ощущение брошенности и ненужности. С внутренним разочарованием эти люди справляются самостоятельно или при поддержке близких. Они не так боятся зависимости, потому что понимают, что для выживания и достижений необходима взаимозависимость между людьми. Переживших травму зависимость пугает, вызывает тревогу и страх.
Исследователи описали аспекты надежной привязанности, влияющие на способность к ментализации. Это то, к чему следует стремиться в любых отношениях.
• Рефлексивность.
• Живое самосознание.
• Свежесть диалога.
• Эмпатия.
• Скромность.
• Отсутствие самообмана.
• Способность менять точку зрения.
• Сострадание.
• Принятие несовершенства.
Простые понятия, но их не так просто усвоить. Универсального пути к этому нет, но я считаю, что ментализация и понимание себя начинаются с аутентичности. Она тоже нелегко дается, особенно пережившим травму, потому что они склонны подстраиваться под чужие ожидания в целях самозащиты. Иногда это создает базу для успеха в карьере. Вот пример Джеффа.
Джефф вырос в одной из развивающихся стран, а его родители были врачами и много ездили по работе. Опасность была как во внешнем мире, так и внутри семьи: постоянно висела угроза насилия на религиозной почве, а отец частенько срывал раздражение на Джеффе и других детях. Все знали, что отец Джеффа изменяет жене, иногда с очень юными девушками, но вслух никто не говорил об этом. Джефф много времени провел в интернате, это закалило его характер. Там же он проявил недюжинный талант в области компьютерных знаний. Джефф добился больших успехов в профессии, возглавил ряд компаний и является признанным специалистом в своей сфере. Обратиться к психологу Джеффа побудило непонимание того, кто он и чего хочет. При этом он всегда знал, что чувствуют другие. На заре своей карьеры он принял ряд удачных решений, но с возрастом ему начали часто говорить, что он дистанцируется от подчиненных и не понимает их, поэтому делает неверные выводы. Это сильно обеспокоило Джеффа, но он искренне не понимал, что люди имеют в виду, говоря, что он слишком резок и отстранен. Такие жалобы совершенно обескураживали его.
В поиске аутентичности
Как мы видим в ситуации с Джеффом, можно быть успешным без аутентичности. Такие люди, как он, часто испытывают проблемы с ощущением реальности, когда взрослеют или при изменении культурных норм. Джефф старательно угождал коллегам и начальству, убежденный, что хорошие отношения возможны, только если радуешь других. В этом есть доля истины, но некоторые коллеги женского пола решили, что Джефф пренебрегает их способностями, а видит в них только слабый пол. Уточню, что Джефф никого не домогался, однако его попытки по-человечески понравиться порой выглядели неуклюжими. Травма мешает сознанию взрослеть, поэтому многие продолжают пользоваться детскими приемами. Многие приходят к выводу, что единственный способ выжить в этом мире – это угождать другим. Наблюдая за изменяющим отцом, Джефф не научился видеть в женщине ровню, которая не нуждается в плоских комплиментах, чтобы чувствовать себя привлекательной. Таким, как Джефф, нужно учиться нормальному общению, и обучение начинается с аутентичности и признания того, что мы не всё знаем.
ПРИЗНАНИЕ ТОГО, ЧТО ЗНАЕШЬ НЕ ВСЕ
Аутентичность начинается с осознания того, что мы не можем знать, что думают другие. Уверенность в обратном – признак неспособности к ментализации, когда свое предположение о чужих мыслях принимают за факт и в соответствии с этим действуют, нисколько не сомневаясь и не пытаясь посмотреть на ситуацию с точки зрения другого человека. При травмирующем опыте человек вынужден угадывать чужие мысли, и иногда это получается. Например, мальчика травят одноклассники, и он делает вывод, что надо их избегать и не оставаться с ними наедине. Он предполагает: «Они хотят меня обидеть, но я знаю об этом и могу это предотвратить». Это пример того, как знание может защитить нас.
Но если вокруг много угроз или если понимание угрозы сформировано травмой, а не фактами, порой опасность видится там, где ее нет.
Рассмотрим пример травмирующих событий с большим числом свидетелей. По данным ряда исследователей, для переживших эту травму был облегчением тот факт, что многие видели, что произошло, и разделяли их чувства. Для валидации чувств необходимо подтверждение того, что происшедшее реально, из внешних источников. Если переживания некому