Читать интересную книгу Ушедшее лето. Камешек для блицкрига - Александр Кулькин

— Вот ведь не додумали. Оборудование вывезли, а лес оставили. А ведь он же денег стоит.

— А паровоз чего оставили? — поинтересовался я.

— Так он узкоколейный, что с ним сделаешь-то?

За разговорами не заметил, как мы подъехали к реке. Железная дорога шла здесь по высокой насыпи, а грунтовка притулилась внизу. Так что, когда нас тормознул караул ведомственной охраны, моста я еще не видел. Подошедший к нам стрелок, явно был начальником караула, судя по висевшей на брезентовом ремне кобуре, но его петлицы были мне незнакомы. Вышел из машины, и протянул ему свое командирское удостоверение:

— Заместитель командира добровольческого батальона Листвин. Где тут мои бойцы?

До вечера я провел время с первым взводом. Рыли окопы, блиндажи. Песчаный грунт поддавался легко, но тут же осыпался, так что пришлось отправить бойцов на заготовку лозы. Делали плетенки и ими укрепляли стенки. На накат я решил взять бревна с мебельной фабрики. Охрану моста пока осуществляли стрелки НКПС, хотя их старший уже намекал на смену. Я пообещал сменить их только завтра утром, и тут же предложил показать мне каморы под взрывчатку. Старшой отшатнулся от меня, как черт от иконы, и ледяным голосом заявил, что это секретные сведения. И вообще все чертежи хранятся в спецотделе, а он ничего не знает. После чего сухо распрощался, и быстро ушел в свою караулку. Я пожал плечами — если хочет звонить в НКВД, то Строков ему все объяснит, и даже точный адрес укажет для следования. Это время окутывало меня знакомствами, бытом, как раковина-жемчужница попавшую в неё песчинку. Но я знал то, что эти люди подсознательно не могли принять. Я знал, что через месяц фашисты займут город мимоходом, как на прогулке. Никогда я не мог принять этого знания, хотя и мог понять. Ладно будет день, и тогда посмотрим. Пока надо делать свое дело. Вернувшись на позиции я натолкнулся на яростный спор. Спорили комвзвода и мой водитель. Насколько я понял из доносившихся криков, они не могли определить место для пулемета. Остановившись за кучей лозняка и закурив, решил немного послушать. Васильевич, постоянно ссылаясь на гражданскую, где он из пулемета косил белопанов, требовал расположения пулеметчиков в ложбинке холмика. Комвзвода вяло отбивался, и предлагал поставить гнездо на верхушке. Павел Васильевич разошелся не на шутку, правда его особо аргументированную тираду я не расслышал. Паровоз, тянущий за собой длинный состав, дал гудок, и увеличил скорость. Спорщики помолчали, провожая взглядом теплушки с торчащими из полуоткрытых дверей унылыми коровьими мордами, и платформы с большими деревянными ящиками, но как только стих перестук колес, вновь стали спорить.

— Ну что вы молодежь, понимаете!? — горячился водитель, — Ну кто же пулемет на верхушку втыкает? Там же его сразу и накроют! Ты его припрячь маленько, а как вражина попрет, тут и коси их как травку по росе.

Докурив, выбрался к спорщикам:

— Ну что шумите, товарищи?

— Товарищ старший лейтенант! — как за спасением, кинулся ко мне комвзвода — Да попросите вы у караульщиков, что бы этого умника к реке допустили! Из-за его упрямства мы до победы гнездо для пулемета не сделаем!

Павел Васильевич нахмурился:

— Вот-вот, командир! Толкового человека, так посылают подальше, а сами сдохнуть собираются, героически. По врагу не разу не стрельнув. Я две войны с пулеметом прошел, сколько лет прошло, а помню до сих пор, как «Максим» разбирать.

Он на секунду задумался, потом гордо вскинул голову, и звучно начал декламировать:

Помни, братцы, для разборкиНам не надобно отвертки,Пальцы, руки, голова,К ним в придачу два ключа —Вот и все, с чем без заботРазберем мы пулемет.Первый шаг. Прием простой:«КРЫШКУ КОРОБА ОТКРОЙ».Все, что видишь на картинкеТы проделай без заминки:Ручки крепче обхвати,На застежку поднажми.Сделав это, не зевай —Крышку кверху поднимай…

— Интересно, очень интересно. А что дальше? — спросил я, протягивая открытую коробку «Казбека» сержанту и Васильевичу. Польщенный похвалой, старый пулеметчик взял папиросу, прикурил, и подобревшим голосом ответил:

— Да там, товарищ старший лейтенант, целая поэма. Я ее до завтра читать могу. Почти семь лет, чуть ли не каждый день разбирал и собирал максимку, и стихи эти до смерти уже не забуду.

— Вот и хорошо, приедем в расположение, сразу же и запишите. А пока пойдемте, на месте осмотримся.

Мы поднялись на холмик, и я стал внимательно всматриваться в раскинувшее перед нами поле.

— На поле сыро? — спросил, изучая поросший травой простор. Кустарника было мало, и кое-где торчали пучки камыша. Правда камыш был уже желтоватым. Сержант пожал плечами:

— Всегда было сыро, но сейчас лето сухое. Не знаю.

— Да, воды в этом году маловато, — поддержал его Васильевич. — Наверное уже все высохло.

— Это плохо, — задумчиво сказал я, спускаясь с холмика, потом повернулся к Збицкому и приказал: — Позицию для пулемета оборудуйте там, где Павел Васильевич предложил, место хорошее.

Дождавшись «полуторку» с красноармейцами второй роты, с радостью увидел среди них нашего Зайца, вот кто у меня отправится на мебельную фабрику. Но старшина, поспешил ко мне со встревоженным выражением лица:

— Товарищ старший лейтенант, разрешите обратиться. — и получив разрешение, продолжил, понизив голос: — Непорядок в батальоне.

— Что случилось?

— Капитана в санчасть фельдшерица положила. Он сознание потерял в канцелярии.

— Вот, дьявол! — я стукнул кулаком по ладони, — Кто сейчас командует? Политрук?

— Да, он. Просил вас разыскать и поторопить с возвращением.

— Ну, это понятно — согласился, потом вспомнил, с кем разговариваю, и перевел разговор на другое: — Вы партийный, товарищ красноармеец?

Заяц приосанился:

— Еще с двадцать четвертого года, «Ленинский призыв».

— Это замечательно, у меня к вам просьба как к большевику. Блиндажи мы выкопали, и теперь нужны бревна для их перекрытия. Бревна и доски есть на мебельной фабрике, необходимо их оттуда вывезти. Машину я вам оставляю, думаю что за пару рейсов вы завезете нужное количество. Я по дороге в батальон прикажу милиции вам не мешать. Так, — быстро вспоминал, что еще надо, — до темноты продолжайте работу, где командир взвода?

— Так он дела принимает у здешнего.

— Това-а-арищ красноармеец. — укоризненно протянул я. — Мы в армии, значит сейчас происходит смена караула. Ну ничего, привыкнете. Оставайтесь с этим взводом, и помогите командиру. Что-то он у вас молодой.

— Конечно молодой, только тридцатник недавно разменял. Но командир дельный, — вступился за своего комвзвода старшина.

— Вот вы ему и помогите. Ужинали? — поинтересовался я, смотря за разгрузкой полуторки. Хотя машина и стояла на другом берегу реки, но штыки примкнутые к карабинам, ярко сверкали в солнечных лучах, позволяя наблюдать за движением бойцов.

— Нет, но с собой взяли термоса. Абрамзон привез из города.

— Молодец. Пойдемте, старшина. Вот еще что, накормите бойцов НКПС. Что-то их начальство, про них забыло.

Мы перешли на другой берег, по техническим мосткам. Как-то немножко страшно было идти под настилом моста, в полумраке, наблюдая, как сверкают волны под ногами. Ну боюсь я высоты, что же тут сделаешь. Главное, что перила были целы. Возле машины уже строился сменившийся взвод, люди были рады, что кончилась тяжелая работа, и впереди — отдых. Некоторые, с любопытством рассматривали карабины, но и их отделенные уже подгоняли в строй.

Подошел к сержантам, и выслушав рапорт, распорядился:

— Немедленно отомкните штыки. Придется заступать в караул на мосту, и с какого-нибудь эшелона вас может обстрелять охрана. Эти штыки не игольчатые, и сразу в глаза бросаются. Так, а вам придется задержаться, — обратился я к сменяемому комвзвода. — Надо привезти бревна, и чем быстрее вы это сделаете, тем быстрей вас сменят. К бойцам я сам обращусь. Взвод построен?

— Так точно.

Подойдя к строю уставших красноармейцев, и набравшись храбрости, негромко сказал:

— Товарищи красноармейцы. Вы отлично поработали, и я объявляю благодарность всему личному составу.

— Служим трудовому народу! — пусть, нестройно, но с чувством откликнулись солдаты. Я вздохнул, и продолжил:

— Надо завезти бревна для блиндажей. Грузовая машина у нас только одна, а на моей, даже одного бревна не подвезешь.

В строю прокатился, и быстро стихнул смешок, а я закончил:

— Вы понимаете, что до казарм идти долго, поэтому прошу вас еще немного поработать. Надо, хотя бы, два рейса сделать.

Люди молчали, потом один отделенный повернулся к строю, и пробасил:

— Командир прав. Чем быстрее загрузим, тем быстрее уедем. Надо, значит, надо. — потом повернулся ко мне, и козырнул: — Приказывайте, товарищ старший лейтенант.