Потом Гарри услышал негромкие шаги, и в следующее мгновение игрок вышел под свет их фонариков.
Гарри ожидал увидеть какого-нибудь бродягу с длинными засаленными волосами, закрывающими половину лица, одетого в лохмотья и сверкающего во тьме безумными глазами, но игрок был коротко подстрижен, гладко выбрит и носил военную форму без знаков различия. Даже практически полный штурмовой обвес не мог скрыть невероятную худобу этого персонажа, и можно было даже подумать, что последователи с едой спускаются к нему не каждую неделю.
Под мышкой игрок держал каску с тактическим фонариком, а на плече у него висел карабин.
— Принесли? — спросил он.
— Полагаю, что да, — сказал Гарри.
Арчи снял с плеча довольно объемную сумку и кинул ее под ноги игроку.
— Но я все еще не понимаю, почему ты не мог взять деньгами, — сказал Гарри.
Игрок склонился над сумкой, расстегнул молнию, вгляделся в содержимое и удовлетворенно хмыкнул.
— Скоро эти ваши деньги будут никому не нужны, — заявил он. Он говорил на типичном диалекте кокни, но Гарри приловчился и умел разбирать речь практически любых сословий.
— Ты что, коммунист?
— Еда и патроны — вот что имеет значение, — сказал игрок. — Еда и патроны — вот единственные ценности мира, который грядет.
— Похоже, не коммунист, — сказал Гарри.
— Вы оплатили мое время, — сказал игрок. — Так задавайте свои вопросы и уходите.
— Ладно, — сказал Гарри. — У тебя есть интерфейс?
— Да.
— Как ты его получил?
Игрок пожал худосочными плечами.
— Я умер, а потом восстал из мертвых, и когда я восстал из мертвых, у меня уже был интерфейс.
— Как ты умер?
— А как люди умирают? Я жил, как все, а потом заболел и лежал в хосписе в ожидании смерти, а потом умер, а потом воскрес…
— Чем ты болел?
— Раком желудка, — сказал игрок.
— А когда ты воскрес…
— Опухоли не было, — сказал он. — Метастаз не было. Несмотря на то, что не проводилось никакого лечения, да оно на этой стадии и бесполезно, ничего не было, я был здоров, и медперсонал сказал, что это чудо, хотя это чудо и не помешало им обобрать меня до нитки. Они даже украли мой фамильный медальон, хотя скорее всего это была обычная дешевка, купленная бабкой на гаражной распродаже.
— И где ты… очнулся?
— В морге, — сказал игрок. — Там было темно и холодно.
— Прямо, как здесь, — пробормотал Арчи.
— Почему ты не вернулся к обычной жизни? — поинтересовался Гарри. — Почему забрался под землю?
— Обычной жизни скоро придет конец, — заявил игрок. — Миру, который вы знаете, скоро придет конец. Откроются врата и явятся из них разные твари, и все они будут истреблять человечество до тех пор, пока не уничтожат людей, как вид. И будет мор, и хлад, и война, и придет хаос и опустится тьма.
Гарри задрал левую бровь.
— И когда, по твоему мнению, должны произойти эти чудесные вещи?
— Уже скоро.
— Значит, точные сроки, как я полагаю, тебе неизвестны, — констатировал Гарри. — Кто управляет всем этим?
— Никто, — сказал игрок. — Игра — это самоподдерживающаяся система. Это новая реальность. В игру вовлечены сотни миров, и наш мир — лишь одна песчинка в огромной пустыне вселенной. Ничтожная, подвластная всем ветрам песчинка, а мы тщетно пытаемся удержаться на ее поверхности. Но все это временно, потому что грядет ураган. Буря, которая сметет нас с лица Земли…
— Все наверняка так, — сказал Гарри, которому надоела эта песчаная метафора. — А много в Лондоне других игроков?
— Я не знаю. Наверное, кто-то и есть. Но я не ищу этих встреч.
— Разумно, — согласился Гарри. — В чем цель игры?
— Самосовершенствование, — сказал игрок. — Рост над собой. Слабые падут, сильные возвысятся. Это выход за рамки, выход на новый виток эволюции, лестница, ведущая к тому, чтобы стать богом. Только раздвинувший рамки и вышедший за пределы сможет закончить восхождение по этой лестнице.
Периодически игрок прекращал разговаривать и принимался вещать. Гарри нашел, что это его несколько раздражает.
Самую малость.
— Откуда ты все это знаешь?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— У меня были видения.
— Серьезно? — спросил Гарри. Скорее, он адресовал этот вопрос Арчи, который его сюда затащил.
Юноша пожал плечами.
— Это единственный источник, который мне удалось найти за столь короткое время, — пояснил он.
— Ты думаешь, что я псих? — спросил игрок.
— Откровенно говоря, да, — сказал Гарри.
С другой стороны, окружающий мир был безумен, и возможно, что как раз психи понимают в происходящем больше остальных. Гарри решил, что за неимением других источников информации, можно пока довольствоваться и этим.
— Все встанет на свои места, когда откроются врата, — Борден решил не спрашивать, случайно ли получилась эта рифма.
Версия о вратах казалась не такой уж безумной. В конце концов, врата уже открывались и из них действительно лезло всякое. Почему то же самое не может произойти в большем масштабе?
Гарри решил, что может.
— Ладно, посмотрим, — сказал он. — А что ты можешь сказать обо мне? Твой интерфейс что-то показывает?
— На тебе стоит печать смерти.
— Я имел в виду, что-нибудь, чего я не знаю, — сказал Гарри. — Например, кто поставил эту печать и почему? Как это вообще работает?
— Это постоянный квест, который выдается всем, оказавшимся в зоне досягаемости, — объяснил игрок. — Игра хочет твоей смерти.
— А она не объясняет, почему? Там мелким шрифтом точно ничего не написано?
— Есть четыре всадника, — сказал игрок. — Чума, Война, Голод и Смерть. Ты — Смерть.
— Я вижу здесь некое противоречие, — заметил Гарри. — Как я могу быть Смертью и в то же время носить на себе ее печать? Это что же получается, я сам на себя ее поставил? Держу пари, я бы помнил, если бы такое произошло.
Игрок промолчал.
— Видимо, это метафора, сэр, — сказал Арчи. Его, судя по всему, последние откровения не впечатлили.
Впрочем, если бы он был особо впечатлительной персоной, Гарри бы его на работу не взял и к себе не приблизил. А даже если бы и взял, то он через пару недель и сам бы сбежал, наверное.
— А остальные трое? — поинтересовался Гарри. — На них тоже квесты выдают? Есть имена? Адреса, где их можно найти? Описания? Хоть что-нибудь?
Игрок молчал.
— Видимо, они вне зоны досягаемости, сэр, — предположил Арчи.
— Я нахожу прелестным, когда в модное цифровое безумие вплетаются библейские мотивы, — сказал Гарри. Квест у игроков в Москве тоже назывался «Убить Смерть», и местный лондонский игрок явно не мог об этом знать.
В безумии начала проступать какая-то схема. Правда, понятнее от этого все равно не становилось.
Гарри выключил фонарь, переложил его в левую руку, а правую сунул в карман.
— Правильно ли я понимаю, что ты тоже получил этот квест? — спросил он.
Игрок кивнул.
— И какова награда?
— Она велика.
— А не мог бы ты ее озвучить? — спросил Гарри. — Раз уж мы заплатили за твое время?
— Сто уровней плюс, — сказал игрок.
— Чтобы понять, насколько это солидно, тебе не мешало бы назвать и свой уровень, — сказал Гарри.
— Тридцать восьмой.
— Весомо, — согласился Гарри. — Но ты же должен понимать, что за здорово живешь такие награды не обещают.
Игрок кивнул.
— И что ты надумал? — поинтересовался Гарри.
Игрок молча рванул карабин с плеча. Гарри решил, что это вполне себе ответ.
Игрок был быстр, но все же недостаточно быстр. Может быть, с обычным человеком ему и удалось бы справиться. Но с Борденом — явно нет.
Гарри вполне мог бы застрелить его, не вытаскивая пистолет из кармана, но эта куртка ему нравилась и он видел, что времени хватает даже с избытком.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Поэтому он таки вытащил пистолет и выстрелил от бедра. Игрок получил пулю в лоб и завалился на спину, уронив и карабин и каску, которую, в принципе, ему не помешало бы надеть.
— Неожиданная развязка, — констатировал Арчи. Он успел извлечь из-под куртки короткий автомат «узи», но пустить его в ход, ясное дело, ему не довелось.