– Эддисон? Это ваши фары? Выключите их.
По-прежнему ничего. Выбравшись из грузовика, Джейк сделал шаг влево и прищурился. Яркий свет был сфокусирован на его «тундре», но помимо него темноту прорезал еще один луч.
Фары и фонарь. Эддисон использовала и то и другое.
Джейк ничего не видел.
– Эй! – крикнул он. – Вы меня не слышите? Выключите свет.
Никакой реакции. Выругавшись, Джейк отошел от грузовика еще на несколько шагов.
Луч фонаря задержался на нем, и волоски у него на затылке встали дыбом. Ему уже приходилось быть живой мишенью, и с него этого достаточно.
– Отведите луч фонаря в сторону, – холодно произнес он. – Немедленно.
Снова никакой реакции.
Тогда на помощь пришел инстинкт самосохранения, который он отточил, когда находился на расстоянии в тысячи миль от Техаса.
Бесшумно опустившись на землю, Джейк покатился к кустам. Все его внимание было сосредоточено на луче света. Его пульс замедлился. Он слышал дыхание своего противника в темноте.
Луч снова задвигался. Он скользнул по грузовику, затем по земле. Он искал его.
Джейк остановился в десяти-двенадцати футах от дороги и прижался к земле.
«Теперь жди, – сказал он себе. – Жди подходящего момента, возможности для атаки, которая обязательно представится, если ты будешь готов».
– Покажитесь, – послышался женский голос.
Голос Эддисон Макдауэлл.
Он вернул Джейка к реальности. Напомнил ему, что это не какая-то богом забытая дыра в Афганистане, а Техас. И что человек с фонарем – это не враг, а просто женщина, которая испугалась преследовавшей ее машины.
– Эддисон. Это Джейк Уайлд. Вы не должны…
Луч фонаря скользнул по дороге, грузовику, кустам.
Скоро она найдет его. Джейк начал подниматься.
– Эддисон? Послушайте, я понимаю, что вы напуганы…
– Все, что вам нужно понимать, – это то, что я вооружена и прекрасно умею пользоваться оружием.
Джейк быстро лег на живот. Оружие? Это невозможно. Где она могла его взять?
В доме Чеймберса, разумеется. Старик был заядлым охотником и имел целую коллекцию дробовиков, винтовок и револьверов.
Это все усложняет.
Джейк прокашлялся.
– Эддисон, я здесь не для того, чтобы причинить вам вред.
– Я сейчас начну считать, капитан. К тому моменту, когда я досчитаю до пяти, вам лучше встать и поднять руки.
– Вы меня слышите? Вы ведь не хотите, чтобы произошел несчастный случай, правда?
– Если я вас застрелю, это не будет несчастным случаем.
– Черт побери, женщина…
Луч фонаря проскользнул мимо него.
– Один, – произнесла Эддисон. – Два.
Луч остановился в нескольких дюймах над его головой.
– Подождите. Послушайте меня. Я всего лишь хочу…
– Я знаю, чего вы хотите.
Джейк прищурился. У него не было никаких сомнений относительно того, что она имела в виду.
– Вы ошибаетесь, – быстро ответил он. – Я не…
– Три, – произнесла она, проигнорировав его слова.
Сделав глубокий вдох, Джейк вскочил на ноги и побежал. Он взял курс чуть левее луча, где, по его расчетам, стояла Эддисон.
Он сбил ее с ног, как и планировал, и они оба рухнули на землю. Фонарь выпал у нее из рук. Оказавшись под ним, она подняла руки к его лицу, расставив пальцы, словно собираясь его расцарапать, но Джейк помешал ей, схватив ее за запястья.
Тогда она подняла колено и ударила его в пах. Ей не удалось как следует замахнуться, но удар получился довольно сильным и заставил его поморщиться.
Джейк навалился на нее, развел ее руки в стороны и прижал их к земле.
– Послушайте меня, – сухо сказал он. – Я здесь не для того, чтобы навредить…
Неожиданно она подняла голову, и ее зубы вонзились ему в горло. Он резко дернулся назад.
– Ради бога, Эддисон, вы выслушаете меня?
– Я вас убью, – прошептала она.
– Я приехал сюда, чтобы извиниться, черт побери!
В ответ она выругалась и начала извиваться под ним. Это было все равно что бороться с дикой кошкой.
Но это была женщина. Теплая. Мягкая. Гибкая.
Они были двумя противниками в ожесточенной схватке, но, несмотря на это, Джейк чувствовал, как его предательское тело начинает оживать.
Ее волосы пахли цветами. Ландышами? Сиренью? Он плохо разбирался в цветах и мог лишь сказать, что аромат был тонким и на удивление старомодным.
Ее дыхание было теплым и пахло вином. Ее губы наверняка сладкие и терпкие. Ее грудь полная и мягкая.
Интересно, что бы он ощутил, если бы погрузился в нее и ее ноги сомкнулись вокруг его бедер? Эта мысль привела его в возбуждение.
– Черт, – пробурчал он, скатился с нее и поднялся на ноги. Его дыхание было учащенным и прерывистым.
Все прозвища, которые она ему дала, были слишком мягкими.
Если бы у Эддисон Макдауэлл действительно было оружие, она, наверное, застрелила бы его. Мужчина, который возбуждается, когда испуганная женщина борется с ним, безумен и опасен.
Джейк сделал глубокий вдох, выдохнул и подошел к ней.
Эддисон вскочила на ноги. В руке у нее был фонарь. Его дрожащий луч блуждал по земле. Никакого оружия не было.
Джейк хотел что-то сказать, но не знал что. В конце концов он прокашлялся и произнес:
– Вы… э-э… в порядке?
Она не ответила.
– Эддисон, пожалуйста. Вы…
– Вы спятили?
Он поморщился:
– Клянусь, я здесь не для того, чтобы причинить вам вред.
Из ее горла вырвался тихий звук. Джейк надеялся, что это возглас недоверия, но, возможно, она пыталась сдержать слезы.
– Эддисон…
– Уезжайте, – устало произнесла она. – Садитесь в свой грузовик и…
– Я приехал, чтобы извиниться. Сказать вам, что все, что я вам сегодня наговорил, это просто…
– Мне не нужны ваши извинения. Я лишь хочу, чтобы вы немедленно отсюда убрались.
Она на него давит? Только святой не ответил бы тем же.
– Притворяться, что у вас было оружие, было глупо.
– Думаю, в данных обстоятельствах это, напротив, было верное решение.
Она выпрямила спину. Ее голос звучал более уверенно.
Эта женщина обладает недюжинной смелостью.
– Только в том случае, если вы не предположили, что у меня тоже могло быть оружие.
– Почему я должна была так подумать?
Джейк пожал плечами:
– Это Техас.
Эддисон рассмеялась, и он почувствовал небольшое облегчение.
– Вы уверены, что я не сделал вам больно?
– Вы лишь уязвили мою гордость. Когда я только приехала в Нью-Йорк, я начала заниматься тэквондо. Тренер сказал мне, что я смогу побороть грабителя. Теперь выясняется, что я не могу справиться с ковбоем.
Он восхищался этой дерзкой сильной женщиной.
– Меня уже давно никто не называл ковбоем.
– Возможно, именно поэтому я не смогла вас побороть.