видимому разговаривал с Олдо.
— В Ванкувере, — ответил Бигенд, — несколькими неделями после вашего отъезда
оттуда.
— Чем он занимается?
— Переводами, — сказал Бигенд, — синхронными и письменными. С русского.
Блестящие идиомы.
— С ним все в порядке? — Она не сообразила как поточнее определить свои
наблюдения относительно Милгрима.
— Он выздоравливает, — сказал Бигенд.
— Восстанавливается, — сказала Памела. — Он занимается переводами для вас?
— Да. Хотя сейчас мы понимаем что в действительности он может быть весьма
полезен и в других областях.
— Других областях?
— Он замечает тонкости и детали, — сказал Бигенд. — Теперь он просматривает
образцы одежды.
— Он не похож на модного дизайнера.
— Это на самом деле преимущество, — заявил Бигенд.
— Он сказал что-нибудь о вашем костюме?
— Ничего не сказал, — ответил Бигенд, и посмотрел вниз на отворот лацкана цвета
Международного Голубого Кляйна и фасона раннего Карнаби. Затем он поднял взгляд
на ее Хаундс жакет.
— Удалось что-нибудь узнать? — он сворачивал кусок сухой, прозрачной испанской
ветчины, ожидая ответа. Рука его осторожно поднесла ветчину ко рту, как будь-то
ожидая укуса. Он начал жевать.
— Японцы называют это секретным брэндом, — ответила Холлис. — Очень
секретным. Сделан он может быть в Японии, а может и нет. Нет постоянных
розничных каналов сбыта, нет каталога, нет сайта, если не считать нескольких
туманных упоминаний в модных блогах. Ну и еще иБэй. Китайские пираты уже
подделывают это, но очень некачественно, с минимальным сходством. Как только на
аукцион выставляется оригинальный экземпляр, кто-то делает такую ставку, что
владелец сразу прекращает торги. — Она повернулась к Памеле. — Где вы взяли эту
куртку?
— Это рекламный образец. Из тех, что мы получаем на модных тусовках. В конце
концов мы нашли дилера в Амстердаме, узнали его цены. Обычно он продает не
бывшие в употреблении образцы рабочей одежды неизвестных дизайнеров середины
двадцатого века.
— Он изготовитель?
— Нет, не похоже. Марки редкие по-видимому, ну и исключительность в том, что их
можно носить. Сегмент его клиентуры ценит Габриэль Хаундс, хотя они в меньшинстве
среди тех, кого мы считаем брэндориентированной демографией. Это такая активная
глобальная брэндосведомленная среда, люди, готовые столкнуться с массой проблем, лишь бы найти то, что и нужно, при самом оптимистичном раскладе их не более
нескольких тысяч.
— Где Амстердамский дилер взял этот экземпляр?
— Говорит что он достался ему как часть лота новых винтажных вещей из старых
запасов. Купил у какого-то сборщика, даже не зная что там. Сказал что предполагал что
покупает некие Японские винтажные репродукции отаку класса. Считает что скорее
всего распродаст их достаточно легко.
— У сборщика?
— Некто, кто ищет вещи, для перепродажи дилерам. Он сказал что сборщик был
странноватый немец. Оплату взял наличными. Имя просил не разглашать.
— Это не может быть такой уж большой секрет, — сказала Холлис. — После завтрака я
нашла по меньшей мере двух человек, знающих о марке то, что я вам рассказала.
— И кто они? — Бигенд наклонился вперед.
— Японка, продавец очень дорогого магазина, недалеко от офиса Голубого Муравья.
— А, — он был явно разочарован. — И кто еще?
— Юноша, который купил пару джинсов в Мельбурне.
— Что правда? — довольно сияя спросил Бигенд. — И он сказал вам у кого он купил
их?
Холлис подцепила пергаментный ломтик ветчины, свернула его, обмакнула его в
оливковое масло.
— Но я думаю он скажет.
8. Скобление
Милгрим чистил зубы в ярко, но приятно освещенной ванной своего небольшого, но
безусловно высококлассного номера в отеле. Он думал о Холлис Генри, женщине, с
которой Бигенд пришел в ресторан. С одной стороны она не была похожа на
сотрудницу Голубого Муравья, с другой стороны ему казалось что он ее где-то видел.
Память Милгрима, последних десяти лет была пористой, ненадежной в части
последовательностей, и в ней не отыскивался факт встречи с этой женщиной. Не
смотря на это, почему то она казалась знакомой. Он заменил наконечник на мини-
щетку конической формы, которой он чистил пространство между задними, верхними
коренными зубами. Ему хотелось чтобы Холлис Генри нашлось место в этой
головоломке. Утром он может быть вспомнит кто она такая. Если нет, то в лобби отеля
есть бесплатный МакБук, на котором гуглить будет удобнее, чем на Нео. Холлис Генри
весьма приятна в общении, если только ты не Бигенд. Она не была слишком любезной
с Бигендом. Это до него дошло во время прогулки по Фрит Стрит.
Он снова заменил насадку на щетке, на более жесткую, с щетинками полудюймовой
длины, между свободнодвигающимися пластинами пластика подковообразной формы.
Зубы ему в Базеле тоже вылечили. Несколько раз он посещал врача парадонтолога. Ему
все выскоблили и вычистили. Было неприятно, но теперь ощущение было таким будь
то бы у него новые зубы. Главным, помимо приобретения нового рта, было то, что
посещая парадонтолога он увидел чуть больше Базеля, чем если бы просто все время
находился в клинике.
Закончив с этой насадкой, он почистил зубы щеткой с аккумулятором, затем
прополоскал их водой из бутылки темно-голубого стекла, напомнившего ему костюм
Бигенда. — Пантон 286, но не совсем, — сказал он Милгриму. Больше всего Бигенду в
таких оттенках нравилось то, что их нельзя было точно воспроизвести на экране
монитора, ну это если не считать того, что такие цвета раздражали окружающих.
Он выплюнул полоскание, которое оказалось похоже на воду из крана в туалете
самолета. В самолет можно было взять с собой лишь немного жидкости, хотя багаж
они не проверяли. Последний раз он покупал такое полоскание в Миртл Бич. Надо
будет попросить кого-нибудь из Голубого Муравья. У них есть специалисты, работа
которых состоит как раз в том, чтобы находить что-нибудь.
Он погасил свет в ванне и стоял возле кровати раздеваясь. Отельный номер был
перегружен мебелью. Отдельно следовало отметить портновский манекен, который
был обтянут загорело-коричневым материалом, таким же как кресло. Сначала он
собирался поместить брюки в специальный пресс, затем передумал. Завтра следовало
пойти в магазин. Марка называется Хакетт. Это Банана Репаблик, только классом
повыше, и с претенциозностью, которую он не мог понять. Он уже устроился в
кровати, когда зазвонил Нео, маскируясь под старинный механический телефонный
звонок. Это был Слейт.
— Телефон завтра оставь в комнате, — сказал он, — Включи его и поставь на зарядку.
— Слейт похоже был раздражен.
— Ты как там Оливер?
— Фирма, которая производила эти телефоны, накрылась медным тазом, — сказал
Слейт. — Так что мне надо будет его завтра перепрограммировать. — Он отключился.
— И тебе спокойной ночи, — сказал Милгрим, глядя на Нео в своей руке. Он положил
его на прикроватный столик, забрался в постель и натянул одеяло до самого
подбородка. Свет был погашен. Зачем-то провел языком по внутренней поверхности
зубов. В номере было слишком тепло, и в нем зачем-то стоял портновский манекен.
Милгрим слышал, или даже возможно чувтсвовал фоновую частоту, которую
генерировал Лондон. Разнообразный белый шум.
9. Гребанный урод
Она открывала входную дверь кабинета самостоятельно. Утонченно-полосатый Роберт
отсутствовал, поэтому на помощь ей не пришел.
Она сразу поняла почему, как только увидела армейские сапоги Хайди Хайд, которая
когда-то была барабанщиком Хэфью. Как раз в ее разнокалиберном багаже погибал
Роберт. Обнаружился он возле лифтового грота, сразу за витриной, где проживал
волшебный хорек Инчмэйла. Выглядел Роберт откровенно испуганным. Хайди рядом с
ним. Причем роста она была такого же как и он, и в плечах ничуть не уже. Ее
великолепный, жестко-хищный профиль нельзя было спутать ни с чьим, равно как и ее
остервенелость.
— Вы что, ее ждали? — Холлис тихонько спросила юношу в черепаховых очках, за
стойкой.
— Нет, — ответил он так же тихо, передавая ей ключ от ее комнаты. — Господин
Инчмэйл позвонил нам за минуту до ее прихода, чтобы предупредить. — Глаза юноши
за коричневой оправой были широко распахнуты. В выражении его обычно
игрушечного лица, а -ля «человек-отель» в этот момент было что-то от выражения
человека выжившего в торнадо.
— Все будет нормально, — заверила его Холлис.
— Что за долбанная херня? — громко провозгласила Хайди.
— Он тебя не понимает, — сказала Холлис направляясь к ним, кивнув Роберту и