Он отвел глаза, и их скрыли упавшие на лицо волосы.
Я встала и сделала разделявший нас шаг. Он поднял мне навстречу наполненные непролитыми слезами глаза, и страх прямо исходил от его лица. Я думала, что виденное этой ночью положит между нами раздел. Передо мной мелькали образы: сверхъестественная сила Джейсона, испарина на лице Маркуса, окровавленная пасть Габриэля — но теперь, когда я глядела Ричарду в лицо, совсем рядом с ним, все это казалось нереальным. Ричарду я доверяла. К тому же со мной был пистолет.
Я наклонилась, чтобы поцеловать его в губы, и первый поцелуй был легким, целомудренным. Он не шевельнулся, не коснулся меня, держа руки на коленях. Я поцеловала его в лоб, запустив пальцы в волосы, ощутив кожей его тепло. Поцеловала в брови, в кончик носа, в обе щеки и снова в губы. Он вздохнул, его дыхание вливалось мне в рот, и я прижалась к нему губами, будто хотела съесть его, начиная от рта и дальше.
Его руки обняли меня, застыли на талии, пальцы чуть ниже, потом оказались у меня на бедрах, миновав все двусмысленные зоны. Я поставила ноги по сторонам от его коленей — оказалось, что у короткой юбки есть свои достоинства: можно было сесть верхом к нему на колени, не приподняв ее ни на дюйм. Ричард тихо пискнул от удивления. Он смотрел на меня, и глаза его затягивали.
Я вытащила свитер у него из-под ремня, касаясь руками голой кожи.
— Сними.
Он одним движением стащил свитер через голову и бросил на пол. Я сидела на нем верхом, глядя на его обнаженную грудь. На этом надо было бы остановиться, но мне не хотелось.
И я прижалась губами к его шее, вдыхая аромат его тела, и волосы его закрыли мое лицо, как вуаль. Мой язык прошелся по тоненькой линии сгиба его шеи, по ключице.
Его руки сомкнулись у меня на пояснице, скользнули вниз. Пальцы коснулись ягодиц и вновь вернулись к спине. Очко в его пользу — он не стал меня лапать.
— Пистолет… Ты можешь его снять? — спросил он, уткнувшись лицом мне в волосы.
Я кивнула, выскальзывая из плечевого ремня кобуры. Чтобы снять все остальное, надо было снять ремень юбки. А руки не хотели действовать.
Ричард взял мои руки в свои и бережно положил их по обе стороны от пряжки, расстегнул ее и начал потихоньку вытягивать ремень из петель — по одной. Я кожей ощущала каждое такое движение. Пока он вытаскивал ремень, я держала в руке кобуру с пистолетом. Ремень он бросил на пол, а я аккуратно свернула ремни кобуры и положила ее на стол позади.
Потом повернулась снова к Ричарду. Его лицо было пугающе близко к моему, и губы полные и мягкие. Я лизнула их края, поцелуй оказался быстрым, беспорядочным. Я хотела пройти ртом вниз от его губ. По груди. Так далеко мы еще не заходили — даже близко не подходили.
Он вытащил у меня блузку из юбки, проводя руками по голой спине. От ощущения его кожи в тех местах, которых он не касался никогда, я вздрагивала.
— Нам надо остановиться, — шепнула я, уткнувшись в его шею. Может быть, поэтому фраза прозвучала не до конца убедительно.
— Что?
— Остановиться. — Я чуть оттолкнулась от него, чтобы заглянуть в лицо. Чтобы можно было дышать. Руки у меня все еще играли с его волосами, касались плеч. Я опустила их. Заставила себя перестать. Он был такой теплый! Подняв руки к лицу, я ощутила запах его кожи. Я не хотела останавливаться. Судя по выражению его лица и ощущению тела, он тоже. — Мы должны остановиться.
— Зачем? — Это был почти шепот.
— Потому что если не остановимся сейчас, то вообще не остановимся.
— Разве это будет так уж плохо?
Глядя в эти прекрасные глаза в дюйме от моих, я чуть не сказала «нет».
— Наверное, да.
— Почему?
— Потому что одной ночи всегда мало. Это нужно либо регулярно, либо совсем без этого обходись.
— Ты это можешь иметь каждую ночь, — сказал он.
— Это предложение? — спросила я.
Он моргнул, пытаясь собраться с мыслями. Подумать. Я смотрела на его усилия, и сама боролась с собой. Только сидя у него на коленях, думать было трудно, и я встала. Его руки остались у меня под блузкой, на голой спине.
— В чем дело, Анита?
Я стояла, глядя на него, держа руки у него на плечах для равновесия, слишком близко к нему, чтобы ясно соображать. Я шагнула назад, и он отпустил меня. Опершись руками о кухонный стол, я пыталась придумать что-то осмысленное. Мне надо было пару лет боли вложить в несколько слов.
— Я всегда была хорошей девочкой. Ни с кем не спала. В колледже я встретила одного человека. Мы были помолвлены, ходили на свидания, занимались любовью. Он меня бросил.
— Он все это проделал, только чтобы залучить тебя в кровать?
Я покачала головой и повернулась к Ричарду. Он так и сидел с незаправленной рубашкой, и вид у него был великолепный.
— Его семья меня не одобрила.
— Почему?
— Его матери не понравилось, что у меня мать мексиканка. — Я прислонилась к шкафу, охватив себя руками за плечи. — Он не настолько меня любил, чтобы пойти против своей семьи. Мне его очень по-всякому недоставало, но мое тело тоже тосковало без него. Я себе обещала, что это больше не повторится.
— Значит, ты ждешь свадьбы, — сказал он.
Я кивнула:
— Я ужасно хочу тебя, Ричард, но не могу. Я себе дала слово, что больше никогда не подставлю себя под такой удар.
Он поднялся, подошел и встал передо мной. Очень близко, но не касаясь и не пытаясь коснуться.
— Тогда выходи за меня.
Я подняла глаза:
— Ага, прямо сейчас.
— Я серьезно. — Он ласково опустил руки мне на плечи. — Я хотел попросить раньше, но боялся. Ты тогда не видела, что могут сделать ликантропы, во что превратиться. Я знал, что надо будет тебе это увидеть до того, как я сделаю предложение, но я боялся и не хотел, чтобы ты увидела.
— Я все еще не видела, как ты меняешься, — сказала я.
— А тебе это нужно?
— Когда мы стоим вот так, как сейчас, я бы сказала «нет», но если подходить реалистично, если мы всерьез — то да, наверное.
— Сейчас?
Я поглядела на него в сгустившейся темноте и обняла. Припала к нему, потрясла головой, скользя щекой по обнаженной груди.
— Нет, не сейчас.
Он поцеловал меня в макушку.
— Так это значит — «да»?
Я поглядела ему в глаза:
— Мне следовало бы сказать «нет».
— Почему?
— Потому что жизнь слишком сложна для этого, Ричард.
— Жизнь всегда сложна, Анита. Скажи «да».
— Да, — сказала я и тут же захотела вернуть это слово. Я его сильно хочу. Может быть, я даже люблю его больше, чем сама думаю. Я что, подозреваю его в съедении Красной Шапочки? Черт побери, он даже не может заставить себя убить Страшного Серого Волка! Из нас двоих скорее я могу кого-нибудь зарезать.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});