— Все это соперники Маркуса в борьбе за власть. В кафе вы их почти всех видели.
— Вы думаете, он действительно их подозревает или просто хочет осложнить соперникам жизнь?
— Не знаю.
— Маркус сказал, что вы сможете ответить на мои вопросы. Вы знаете что-нибудь такое, чего я не знаю?
— Я бы сказал, что знаю об обществе оборотней куда больше, чем можете знать вы, — ответил он, несколько обиженный.
— Извините. Наверное, предположение Маркуса, что его соперники имеют к этому отношение, — это всего лишь принятие желаемого за действительное. Это не ваша вина, что он плетет интриги.
— Маркус часто старается взять все под свое управление. Вы это видели прошлой ночью.
— Пока что его искусство управленца не произвело на меня особого впечатления.
— Он считает, что, если у оборотней будет единый правитель, мы станем силой, способной соперничать с вампирами.
Может быть, он в этом и прав.
— И этим правителем хочет быть он, — заметила я.
— Конечно.
Зажужжал интерком.
— Прошу прощения. — Я нажала кнопку. — Мэри, кто там?
— Ричард Зееман на второй линии. Говорит, что отвечает на ваше сообщение.
Я задумалась, потом сказала:
— Соедини меня с ним.
И взяла трубку, ни на миг не забывая, что Каспар сидит и слушает. Можно было бы попросить его выйти, но мне уже надоело обращаться с клиентами, как адвокат в водевиле.
— Привет, Ричард!
— Я нашел твое послание на автоответчике, — сказал он, и голос его был очень осторожен, будто он балансировал бокалом, до краев наполненным водой.
— Кажется, нам надо поговорить, — сказала я.
— Согласен.
Ну и ну, до чего же мы сегодня деликатные.
— Я думала, это мне полагается беситься. Отчего же у тебя такой голос?
— Я узнал о том, что было ночью.
Я ждала, чтобы он сказал еще что-нибудь, но молчание тянулось до бесконечности. Заполнить его пришлось мне.
— Послушай, у меня сейчас клиент. Хочешь встретиться и поговорить?
— Даже очень.
— У меня перерыв на ужин около шести. Встретимся в китайском ресторане на Олив?
— Как-то не очень уединенно.
— А что бы ты предложил?
— У меня.
— У меня будет только час, Ричард. Не хватит времени так далеко ехать.
— Тогда у тебя.
— Нет.
— Почему?
— Просто нет, и все.
— То, что нам надо друг другу сказать, не очень подходит для общественного места. Ты и сама знаешь.
Я знала. А, черт с ним.
— Ладно, встречаемся у меня в начале седьмого. Мне что-нибудь привезти?
— Ты на работе, проще будет мне что-нибудь привезти. Свинину с грибами и крабовый суп?
Мы достаточно давно встречались, чтобы он мог заказать для меня еду, не спрашивая. Но он все равно спросил. Очко в его пользу.
— Значит, в шесть пятнадцать, — сказал он.
— До встречи.
— До встречи, Анита.
Мы оба повесили трубку. У меня живот свело узлом от напряжения. Если нам предстоит «то самое» выяснение отношений, последнее перед разрывом, то мне никак не надо, чтобы оно было у меня дома, но Ричард прав. Не стоит вопить про ликантропов и убийства людей в ресторане. И все равно такая перспектива восторга не вызывала.
— Ричард злится на вас за эту ночь? — спросил Каспар.
— Да.
— Я могу чем-нибудь помочь?
— Мне нужны подробные рассказы обо всех исчезновениях: следы борьбы, кто последний видел пропавших — в этом роде.
— Маркус сказал, что на все вопросы об исчезновениях должен отвечать только он.
— Вы всегда поступаете, как он говорит?
— Не всегда, но здесь он тверд как скала, Анита. Я не хищник, я не могу защитить себя от Маркуса и его присных.
— Он в самом деле вас убьет, если вы поступите против его желания?
— Наверное, не убьет, но больно будет очень, очень долго.
Я покачала головой.
— Как я погляжу, он ничуть не лучше знакомых мне Мастеров Вампиров.
— Я лично ни с одним Мастером Вампиров не знаком и потому вынужден поверить вам на слово.
Я не сдержала улыбки. Оказывается, я знаю монстров лучше, чем сами монстры.
— Ричард может что-то знать?
— Вполне; а если нет, он может вам помочь выяснить.
Я хотела спросить его, такой же Ричард злой, как Маркус, или нет. Мне хотелось знать, действительно ли мой возлюбленный в душе зверь. Но я не спросила. Если я хочу что-то узнать о Ричарде, надо спрашивать Ричарда.
— Если у вас нет другой информации, Каспар, то меня ждет работа.
Прозвучало это грубо даже для меня. Я попыталась улыбнуться, чтобы смягчить резкость, но не стала брать свои слова обратно. Мне хотелось избавиться от всего этого хаоса, а он был напоминанием о нем.
Он встал.
— Если вам нужна будет моя помощь, звоните.
— А помощь вы мне сможете оказать только ту, которую позволит Маркус?
Он слегка покраснел — до цвета подкрашенного сахара.
— Боюсь, что да.
— Тогда я вряд ли позвоню, — сказала я.
— Вы ему не доверяете?
Я рассмеялась — смехом резким, а не веселым.
— А вы?
Он улыбнулся и слегка кивнул головой.
— Наверное, нет. — Он направился к двери.
Я уже взялась за ручку двери, когда вдруг спросила, повернувшись к нему:
— А это действительно фамильное проклятие?
— Мое состояние?
— Да.
— Не фамильное, но проклятие.
— Как в волшебной сказке?
— Волшебная сказка — это очень смягченный вариант. Исходные предания часто очень грубы.
— Я некоторые из них читала.
— Вы читали «Принцессу — лебедь» в оригинале, на норвежском?
— Не могу такого о себе сказать.
— На языке оригинала это еще хуже.
— Огорчительно это слышать.
— Мне тоже.
Он шагнул к двери, и мне пришлось открыть ее перед ним. Мне страшно хотелось бы услышать эту историю из его уст, но в его глазах была такая острая боль, что от нее на коже могли остаться порезы. Против такого страдания я переть не могу.
Он шагнул мимо меня, и я его выпустила. В результате этой литературной беседы я решила достать свою старую хрестоматию по волшебным сказкам. Много времени прошло с тех пор, как последний раз перечитывала «Принцессу-лебедь».
17
Когда я шла к своему дому, было уже больше половины седьмого. Я почти ждала, что Ричард будет сидеть в холле, но там никого не было. Узел в животе у меня чуть ослаб. Отсрочка приговора даже на несколько минут — все равно отсрочка.
Когда я уже вставила ключ в скважину, у меня за спиной открылась дверь. Выпустив зазвеневшие ключи, я дернулась к браунингу. Это было действие инстинктивное, а не обдуманное. Рука уже легла на рукоятку, но пистолет я не вытащила, когда в дверях появилась миссис Прингл. Убрав руку от пистолета, я улыбнулась. По-моему, она не заметила моих действий, потому что ее улыбка не изменилась.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});