принцу. – Вы не обознались?
– О нет. Уж вы-то, дорогая, сразу запали мне в сердце с момента нашей встречи.
Тори заметно напрягся, не понимая, к чему клонит Рекс.
– У вас несколько странный вкус на женщин, – скривилась Соль.
– Отнюдь… Хоть вы и весьма обаятельны, я говорю о той чудесной силе, что вы явили перед нами в тот день. Я был впечатлён.
Рекс отставил фонарь на стол и снова вернулся к наполовину опустошённому бокалу.
– Так впечатлён, что сразу же упёк её на остров? – парировал Тори.
– Вы зря наговариваете на меня, эйра… Вений, кажется?
– Виатор, – раздражённо фыркнул Рэсис-младший. – А лучше Тори.
– Так вот, спешу вам сообщить, эйра Виатор, что я был решительно против заточения вашей подруги в стенах Храмового Острова.
– Что-то не похоже это было на протест.
– Увы, я всего лишь принц, – тоскливо вздохнул Рекс, отхлебнув вина. – И пока я не сижу на аструмском троне, империя и дальше будет катиться в бездну. А такие, как эйри Соль, – проводить свою жизнь взаперти.
– Я не понимаю, – вмешалась неспящая. – К чему вы клоните? Вы проделали такой путь, чтобы оправдаться?
– Нет, эйри Соль. Я проделал этот путь, чтобы всё изменить. То, что произошло на острове несколько дней назад, не оставило равнодушным никого. Это та искра, которой так недоставало нашему закостенелому обществу, начало чего-то нового… И мы должны действовать прежде, чем она погаснет.
– Восстание подавили, – мрачно констатировала Соль. – А мы вынуждены прятаться здесь, как крысы. Чего вы от нас ждёте?
– Беспорядки и правда поутихли, но огонь в сердцах ваших собратьев живёт. Уверен, они всё так же жаждут свободы, и мы с вами можем им её дать.
– Интересно как?
– Прежде чем я скажу, позвольте спросить: известно ли вам, как зародился ваш недуг?
– Нет, – нахмурилась неспящая. – Этого никто не знает. Иначе его бы уже вылечили.
– Я слышал, что во всём виноваты охайцы, – с умным видом заметил Тори.
– Бесспорно, нет в мире более гнилого и мерзостного народца, чем наши злополучные соседи. – Лицо принца исказила гримаса отвращения. – Но здесь свою роль сыграл некто совершенно иной. И имя этому человеку – Аврора Мортис.
Имя императрицы сорвалось с его губ и зависло в воздухе, уплотнившемся от звенящего напряжения.
– Двадцать лет назад одна молодая особа взошла на аструмский престол, – начал принц, набрав побольше воздуха в грудь. – Оказавшись в пылающем огне войны, развязанной её матерью, она поняла, что затмит свою предшественницу, только прекратив это чудовищное кровопролитие. Но совсем скоро доброе, казалось бы, намерение переросло в одержимость. Моя мать была готова заплатить любую цену, чтобы закончить эту войну как можно скорее. И она пошла на сделку. Не только с собственной совестью, но и с самой природой… Она позволила своим прихвостням бросить вызов самим Звёзднорождённым. Вместо того чтобы храбро сражаться с охайцами, они уподобились им. Они позволили скверне, что бурлит в их крови, слиться со священным естеством наших воинов… – Голос Рекса дрожал. Его аккуратное аристократическое лицо то и дело передёргивало от омерзения и скорби. – Предсказуемо, это едва не погубило их. Получив нечеловеческую силу, что носит в себе змеиный народ, они получили и проклятие, вынудившее их выбирать между сном и жизнью. Будь моя мать более благородным человеком, она признала бы ошибку и остановилась… Но она выбрала прятаться. Те солдаты погибли, чтобы унести с собой в могилу её мрачную тайну. Тела сбросили в море, словно их жизни ничего не стоили. Но великие воды не обмануть, и совсем скоро эта напасть проникла в артерии нашей великой империи, отравила реки, пролилась дождями… Мы позорно проиграли войну, но заплатили куда большую цену здесь: жизнями мирных людей, которые не заслужили такой участи.
– Это какой-то бред, – замотала головой Соль. – Вы лжёте…
– Он говорит правду.
Из-за двери, ведущей в восточное крыло и приоткрытой всё это время, показалось бледное лицо Ари. Она несмело вышла из своего укрытия, сгорбленная и насторожённая, как дикий шакал.
– Я видела всё это на острове, – тихо проговорила она. – Камни до сих пор всё помнят. Те люди не заслужили такой смерти.
Вслед за Ари в комнате вскоре оказались Нат и Фебус. Старик встретил принца уважительным поклоном и оперся на трость, не решаясь сесть в присутствии венценосной особы.
– Как я и думал, – искусственно улыбнулся Рекс. – Рад, что вы всё же почтили нас своим присутствием. Уверен, все вы имеете право знать правду.
– Если всё так и было, почему она не искала способ нас вылечить? Хотите сказать, ей настолько наплевать? – возмущённо спросила Соль.
– Ну почему же, – задумался принц. – Поиск лекарства длится уже много лет. Вам об этом должно быть хорошо известно. – Он встретился взглядом с Тори: – Насколько я помню, ваш отец работал именно над этим вопросом.
– А потом внезапно умер. – Тори скрестил руки на груди. – Какое совпадение!
– Всему виной страх, друзья мои. Моя мать сжилась с ним настолько, что он отравил её разум и сердце. Горы золота были потрачены на поиск лекарства, но в этом не было никакого смысла до тех пор, пока истинное происхождение болезни оставалось в тайне. Этот грязный секрет десятки лет хранился в кругу императорского совета, а тех, кто хоть немного приближался к его разгадке, без зазрения совести убирали с пути. Но эта эпоха должна уйти. Аврора не может больше прятаться за спинами искателей, стирающих следы её ошибок.
– Что же вы хотите предложить? – спросил Фебус.
– Для начала присядьте. – Принц направился к кабатчику и, с заботливой улыбкой взяв его под руку, усадил на диван. – Не стоит истязать себя ради мнимого почтения. Я пришёл поговорить с вами на равных. Выпьем лучше вина.
Фебуса такой расклад более чем устроил: он восторженно схватился за бутылку и, невзирая на возражения принца, вскочил на ноги, чтобы обслужить его. Хромота и слабость будто испарились, пробудив в кабатчике вечно молодого румяного мужчину, не чаявшего души в хорошем вине и интересной беседе. Закончив, Фебус вернулся на диван, с интересом рассматривая Рекса. Хоть принц и был облачён в походную одежду, его благородное происхождение сложно было не заметить. Лампасы на штанах отливали пурпурным бархатом, перчатки были сшиты из тончайшего шёлка, облегающего худые пальцы, как вторая кожа. Из-под плаща в отсветах аурной лампы виднелся золотой символ веры в Звёзднорождённых. Спираль с тремя лучами была небольшой и, в отличие от вычурных драгоценных побрякушек, которыми любили щеголять ноттские аристократы, не бросалась в глаза. Время от времени принц бережно касался священного символа,