недовольно поджав губы. Фебус же смотрел прямо в глаза Соль с невероятным сожалением. Словно она только что собственноручно вонзила нож ему в грудь.
– Нечего сказать, да?! – прокричала Соль. – Так и будете молчать, пока вас тоже не скинут в море?! – Она уверенным шагом приблизилась к принцу и решительно заглянула ему в глаза: – Что мне нужно будет делать?
– Через месяц Аврора отправится на переговоры с охайцами в Нову. Это идеальная возможность, чтобы застать её врасплох.
Глава 39
Когда расходятся пути
Абео тревожно прислушивался к разговорам за стеной. В отличие от других беглецов, он так и не решился покинуть своего укрытия. Ривер сидела рядом, затаив дыхание, и он был готов в любую секунду сорваться и бежать с ней прочь через лес до тех пор, пока от усталости не начнут отниматься ноги. Теперь, когда сестра была так близко, он не мог позволить себе потерять её. Лучше уж отсиживаться в дальней комнате, как последний трус, в надежде, что Тори разберётся с незваным гостем.
Как только всё закончилось и Абео узнал, что за человек приезжал в поместье и о чём просил, земля ушла у северянина из-под ног. Он и представить себе не мог, что кому-то эта безумная идея может показаться привлекательной, но Абео явно недооценил упорство Соль. Неспящая и правда согласилась на условия принца и намеревалась вскоре отправиться в путь.
– Поверить не могу, – проговорил Абео, кутаясь в плащ.
Они с Тори сидели на крыльце на заднем дворе и беседовали уже час. Виатор в подробностях пересказал товарищу диалог с Рексом и почти не акцентировал внимание на том, что Абео повёл себя как трус. Северянин не знал, понимает ли его Тори или просто привык к его манере устраиваться в этой жизни. Он никогда не стремился быть храбрым, он грезил о спокойствии и размеренности и уж точно был не из тех людей, кто свернёт горы ради великой цели. Однако его невозможно было за это пристыдить: старший Альбус был убеждён, что далеко не каждый человек рождён для великих свершений, и те же идеалы прививал сыну. Нет ничего дурного в том, чтобы хотеть простой жизни для себя и своих близких, не хватая с неба звёзд.
– Думаешь, она и правда попытается это сделать? – задумчиво почесал подбородок Абео.
– Я тебе больше скажу: она это сделает, – усмехнулся Тори. – А я ей в этом помогу.
– Прости? – опешил бореец. – Поможешь?
– Я поеду с ней, друг.
– Это она тебя уговорила?!
– Обижаешь… Нет в мире женщины, которая уговорит Виатора Рэсиса на что-то, чего бы он сам не хотел.
– И ты хочешь, – Абео понизил голос, как будто кто-то кроме изредка пролетающих в небе чаек мог услышать их разговор, – совершить покушение на Сиятельную? Скажи, что ты пошутил!
– Понимаю, ты не можешь прожить без моих острот… Но сейчас не время шутить. И нет, не хочу… У меня пока всё в порядке с головой. Но Соль не остановится. Мы не можем бросить её с этим один на один.
– Ещё как можем! – Абео вскочил и схватился за голову: – Боги, на что мы только не пошли ради неё! Ложь, насилие, воровство… А теперь ты готов на убийство! Если тебе не стыдно перед богами, то представь, что сказал бы твой отец…
– Мой отец мёртв, – огрызнулся Тори. За прошедшую неделю он будто повзрослел по меньшей мере на десяток лет. Его взгляд стал острым, как лезвие ножа, а в движениях поубавилось ребяческой развязности. – Он уже ничего не скажет. Я это принял, и тебе пора бы.
– Он хотел, чтобы ты стал достойным человеком. Не убийцей.
– Да кто ты такой, чтобы припоминать мне, чего хотел мой отец!
Тори поднялся и посмотрел на Абео сверху вниз. Его ноздри широко раздувались от гнева, а кулаки были сжаты так сильно, что костяшки пальцев побелели от напряжения.
– Эйра Тэо был мне дорог, – не отступал Абео. – Я прошёл весь этот путь с тобой ради него. Он боролся за правое дело, и его память должна остаться светлой и неосквернённой.
– Кому ты рассказываешь! – брезгливо возразил Тори. – Мой отец только и мог, что болтать. Как и ты. У какой-то девчонки из леса оказалось больше яиц, чем у вас всех, вместе взятых. Но теперь, когда она готова изменить мир, ты зассал. Все зассали. Никому из вас на самом деле нет ни до чего дела!
– «Изменить мир» не всегда значит «сделать его лучше», Виатор.
– Тори! – взревел тот и бросился на Абео. – Сколько раз повторять!
Парни сцепились и, не удержав равновесия, повалились на промёрзлую землю. Борьба была неравной: хилый неподготовленный Абео мог сойти за ребёнка на фоне двухметрового увальня Тори. Но бореец боролся, как в последний раз. Его переполняли ярость, разочарование и отчаяние, а в голове набатом звучали слова Тэо Рэсиса:
«…И прошу, не проходи этот путь в одиночку. Рядом всегда должен быть тот, кто подставит плечо. Он не подведёт, я ручаюсь».
Тогда, в начале пути, Абео рисовал сотню образов в своей голове по дороге во Флюмен. Сын эйра Тэо точно должен быть похож на него. Умный, утончённый, принципиальный, сохраняющий лицо в любой ситуации… Встретив настоящего Виатора Рэсиса, Абео ощутил, как все его иллюзии разбились с оглушительным звоном. Но время всё расставило на свои места: чем дольше они путешествовали бок о бок, тем больше светлого видел Абео в своём попутчике. Может, Тори и не отличался большим умом и изысканными манерами, но у него был крепкий внутренний стержень. Этот парень жил по законам своей собственной житейской мудрости, и хоть она и могла порой звучать как бред сумасшедшего, она работала. И что самое важное, она всегда шла от сердца. Горячего, взбалмошного, наивного и самовлюблённого… Но чистого и честного. Таким Абео увидел Тори спустя всё это время. Он мог отказаться в любой момент, сдаться, опустить руки, ведь ему было нечего терять. Ученик его почившего отца, незнакомая девчонка с невыносимым нравом, группка неспящих, смирившаяся со своей участью… Абео с ними связывало не только обещание, данное столь горячо любимому наставнику, но и Ривер. Он был вынужден погрузиться в этот мир, чтобы воссоединиться с сестрой. Но у Тори не было ничего, что держало бы его на этом пути. Ничего, кроме его собственного упорства и желания доказать, что он чего-то стоит, даже если целый мир в него не верит. И теперь они завели его на путь, с которого