С любовью и нежностью,
Чикита».
Письмо Чикиты разбудило давно забытые воспоминания. Образы прошлого представали перед Софией, сначала неясные, а потом все более отчетливые, терзая душу горечью и сожалением. Мария умирала, Мария умирала. Она произносила про себя эти слова, прокручивая их в сознании до тех пор, пока они не превратились в пустой звук, лишенный смысла. Но за ним стояла смерть. Смерть. Дедушка О'Двайер говорил, что жизнь слишком коротка, чтобы тратить время на сожаление и ненависть. «Что было, то было, и прошлое лучше оставлять в прошлом». София очень скучала по нему, и его совет весьма пригодился бы ей именно сейчас. Но в данный момент она не могла заставить себя отбросить прошлое — оно затмило картину настоящего, притупив все чувства. Она с сожалением думала о том, что не набралась мужества вернуться домой много лет назад. Ева оказалась права — не надо было откладывать на столь долгий срок примирение с прошлым. Ей сейчас сорок один год. Сорок один! Как могло пройти столько лет?! Мария казалась ей тенью из другой жизни.
София перечитала письмо со смятением в душе. Ей было трудно понять, как могла найти ее Чикита. Она посмотрела на адрес: все верно, даже индекс указан правильно. София подумала об оставленной семье, и лист бумаги задрожал в ее руках. Затем ее словно озарило: Ева, должно быть, взяла адрес у Зазы. Минуло столь лет, и Аргентина все же настигла ее. Ей больше не было нужды прятаться, и от этой мысли она испытала несказанное облегчение.
Прошло одиннадцать лет, с тех пор как она сидела с Евой под кедровым деревом. Одиннадцать лет. Все могло сложиться иначе, вернись она тогда домой, как советовала Ева, если бы она простилась с прошлым и избавилась от мучивших ее призраков. А теперь одиннадцать лет прибавились к двенадцати годам отчуждения, когда София пыталась найти себя и свое место в жизни за океаном. Получается двадцать три года. Это же целая жизнь. Можно ли представить, что прошлые обиды забыты навсегда и отношения, разрушенные когда-то, снова будут восстановлены? Там, на далекой родине, хотя бы помнят о ней?
София скакала по обледенелым холмам. Все вокруг выглядело так, будто кто-то невидимой рукой посеребрил пейзаж. Солнце медленно поднималось над лесом, чтобы согреть скованную морозом землю. Она всматривалась в далекий горизонт: на небе цвета аквамарина не было ни облачка, словно природа приготовилась к тому, что с нее будут писать идиллическую картину. София вспомнила, как складывалась в последние десять лет ее жизнь. Индия родилась зимой 1986 года. У Оноры появилась сестра для игр, хотя в самом начале она не проявила к ней никакого интереса. Зато теперь они стали лучшими подругами и все делали вместе, несмотря на разницу в возрасте. Онора была независимой и смелой, могла ответить любому, а Индия демонстрировала более спокойный нрав, предпочитая больше сидеть дома.
Годы пролетели. Это были годы, наполненные счастьем. Солнечное время. Однако под хрупким стеклянным колпаком покоилась память о Санти. Не проходило и дня, чтобы София не вспомнила о том, что он был частью ее жизни. Даже чей-то неуловимый жест мог заново всколыхнуть ее чувства. Она хранила обрывок муслиновой ткани, который напоминал ей о малыше Сантьягито. Больше по привычке, а не из чувства привязанности. Теперь ее сердце полностью занимали две дочери, и маленький сын был для нее безвозвратно потерян: она даже не представляла, в какой точке мира можно отыскать его, и стоило ли это делать. Муслиновый лоскуток остался единственным доказательством того, что рождение Сантьягито не было сном. Этот лоскут, как и прежде, всегда лежал под матрацем, несмотря на то, что она редко доставала его.
София продолжила путь. Она ощущала, что навсегда прикипела душой к новому месту. София задумалась о том, что такое жизнь. Жизнь, наполненная энергией, эмоциями и событиями. Она больше не будет радовать Марию. Прошлое вдруг приобрело для Софии особый смысл, потому что она не могла рассчитывать на будущее, в котором была бы Мария, ее лучшая подруга. Ей хотелось удержать это ощущение, но, как песок просыпается сквозь пальцы, так и прошлое мстило Софии своей эфемерностью. Она поняла, что у нее есть только один выход: ей надо двигаться вперед, а для этого она должна вернуться на родину.
— Мне очень жаль, что твоя кузина заболела, но я втайне рад тому, что ты осознала необходимость вернуться и прояснить для себя картину прошлого, — отреагировал Давид на сообщенную ему новость.
София не хотела оставлять детей, но Давид сказал, что эта поездка слишком важна, чтобы она беспокоилась еще и о девочках, о которых он прекрасно позаботится сам. София хотела поехать, но ее одолевали сомнения. Что готовила ей эта встреча? Давид знал лишь половину истории. Если бы ему было известно о том, что он фактически сам посылает Софию к человеку, которого она когда-то горячо любила, то не смог бы так легко отпустить ее. Но он и понятия не имел, что в Санта-Каталине все еще живет человек, который был для его жены смыслом жизни и единственной надеждой на счастье. София поняла, что скрывала всю правду именно потому, что подсознательно хотела дать себе еще один шанс. По этой же причине она ничего не стала говорить Доминик.
Давид настоял на том, чтобы она сразу же собрала вещи. На раздумья не было времени. Он сказал, что иногда достаточно совершить в жизни один главный поступок. Она отправляется навестить Марию, которая тяжело заболела, и обо всем остальном она может подумать позже. Он проводил ее до аэропорта вместе с Онорой и Индией, купил ей кучу журналов, чтобы было чем заняться во время длительного перелета. София видела, что Давида переполняют эмоции. Она всегда могла определить это по тому, что он начинал говорить слишком быстро, лихорадочно жестикулируя и беспокоясь о мелочах.
— Дорогая, если хочешь, я куплю тебе еще какой-нибудь роман, чтобы ты могла почитать в дороге, — вертя в руках книгу Джилли Купер, проговорил он.
— Нет, мне вполне хватит тех журналов, что ты уже купил.
Она поблагодарила Индию за большую упаковку шоколадных драже.
— Милая моя, но я не съем столько! Если вы попросите папу, он разрешит вам оставить что-нибудь и себе, — добавила она, когда заметила, что Онора держит в руках пачку изюма в шоколаде.
Разлука далась ей нелегко. Сцена прощания слишком затянулась, так что Индия разразилась слезами. В одиннадцать лет она все еще была очень привязана к матери и не расставалась с ней больше чем на пару дней. Онора была совершенно другой, независимой и уверенной в себе. Она обняла Индию за плечи и пообещала матери успокоить сестру в машине.