Но та думала недолго.
— Нет, Скарлетт, это совсем разные вещи.
— А в чем же разница?
— Неискренен тот, кто обманывает.
— А хитер? — спросила девочка.
— А хитер тот, кто не говорит всей правды. Пусть в его словах будут лесть, преувеличение, но лжи не будет. Если говоришь не всю правду, а только ту, которая нужна тебе, то выигрываешь.
— Но ведь обманывать нехорошо, — сказала Скарлетт и тут же устыдилась своих слов, такими банальными они были.
— Никто и не говорит, что нужно обманывать, — сказала Элеонора, беря Скарлетт за руку. — Да и обман бывает разный. Ведь если ты что-то берешь без спросу — одно дело, а если не хочешь огорчать мать, рассказав ей о том, что с тобой случилось — это совсем другое.
— Да, вы, наверное, правы, миссис Элеонора.
— К тому же, — заметила женщина, — обман, о котором никто не знает — не обман. Ведь главное, Скарлетт, жить так, чтобы не мешать жить другим.
Казалось, женщина говорит, обращаясь к себе, словно и нет рядом собеседницы, словно какая-то вина гложет душу, и она ищет оправдания.
— А мистер Киссинджер тебе нравится? — внезапно спросила Элеонора Берлтон.
Скарлетт, застигнутая врасплох этим вопросом, растерялась.
— Да, он настоящий джентльмен.
— Для настоящего мужчины этого мало, — заметила женщина.
— Он очень красивый, — исправила свою ошибку Скарлетт.
— Вот это уже ближе. Но бывает много красивых мужчин и не к каждому чувствуешь расположение. Ведь ты чувствуешь к нему расположение?
— Да, — призналась Скарлетт.
— Вот видишь, — воскликнула Элеонора Берлтон. — Есть люда красивые, но холодные. А я не кажусь тебе холодной? — спросила женщина.
Скарлетт задумалась.
— Говори, не бойся.
— Да, вы немного холодны, миссис Элеонора, — призналась Скарлетт.
— Но ведь не в разговоре с тобой? — улыбнулась миссис Берлтон. — Я стараюсь быть откровенной.
— Нет, мне кажется, что вы не говорите всего того, что думаете.
— Я просто слишком много знаю, — рассмеялась женщина.
Скарлетт и миссис Берлтон вернулись в дом.
— Встретимся в столовой, — на прощание сказала Элеонора и поднялась в свою комнату.
А Скарлетт еще долго стояла в гостиной, думая над словами миссис Берлтон.
Она понимала, что в них скрыт еще какой-то неизвестный ей самой смысл. Ведь ничего в этой жизни не говорится зря, для всего есть свое применение. И Скарлетт прекрасно понимала, что она знает всего лишь какую-то часть правды, что жизнь куда сложнее, что перед ней только сейчас открываются некоторые из ее премудростей.
Когда еще девочка гуляла по парку, ее поразило странное строение, примыкающее к дому. Огромные стеклянные стены и стеклянный купол. За ними виднелись яркие цветы, буйная растительность.
И Скарлетт поинтересовалась у Салли, что это такое. Та объяснила, что это оранжерея, где выращивают всякие экзотические растения, и показала туда Скарлетт дорогу.
Девочка, попав в оранжерею, была поражена горячей влажностью, царившей там. Над ней простирались огромные ветви пальм, цвели орхидеи.
Скарлетт прошла в глубину оранжереи и устроилась на скамейку под пальмой. Она сидела, вдыхая в себя аромат цветущих растений. Ей было так хорошо, что девочка полуприкрыла глаза, отдаваясь блаженной истоме.
Внезапно в оранжерее послышались легкие шаги и голоса. Скарлетт огляделась: по выложенной каменными плитками дорожке, шли под руку мистер Киссинджер и Клеопатра. Они не замечали, что были в оранжерее не одни.
Рональд подвел Клеопатру к низкой скамейке, усадил, а сам остался стоять напротив нее.
— Почему ты не хочешь этого? — спросил Рональд, явно продолжая уже давно начатый разговор.
Клеопатра покачала головой.
— Я хочу, но и ты должен понять меня.
— Что я должен понять? Я сделал тебе предложение, мы помолвлены…
— Но этого мало, — возразила Клеопатра.
— Я хочу, чтобы ты назвала день свадьбы.
— Я же сказала тебе, пусть пройдет месяц, два, три… Я сама должна решить для себя, когда это произойдет.
— Но почему, Клеопатра?
— Я должна привыкнуть к тебе, — упорно повторяла девушка.
— Но я хочу, чтобы это произошло быстрее.
— Я не совсем уверена в этом, Рональд, — возразила Клеопатра.
— Я не понимаю, что тебя сдерживает, — настаивал молодой человек.
Клеопатра сидела задумавшись, нервно теребя в пальцах складку своего наряда. Ее волосы были аккуратно собраны на затылке и сколоты крупными шпильками.
Из своего укрытия Скарлетт видела, как подрагивают серьги в ушах девушки.
Она никак не могла понять, почему же Клеопатра не соглашается на предложение Рональда, а пытается оттянуть день свадьбы.
Но тут же Клеопатра как будто услышала ее.
— Я думаю, Рональд, твоя настойчивость — это попытка убежать от каких-то жизненных трудностей.
— О чем ты говоришь, Клеопатра?
— Нет-нет, Рональд, я понимаю и ценю твое благородство, но я хотела бы, чтобы ты делал это только ради меня.
— Но я же и делаю ради тебя, — возражал Рональд.
— Ты вынуждаешь меня это сказать, — Клеопатра тряхнула головой и ее серьги вспыхнули в солнечных лучах, ослепив Скарлетт.
— Ты в чем-то меня подозреваешь? — нахмурился Рональд.
— По-моему, у тебя есть женщина, — еле слышно проговорила Клеопатра.
Рональд рассмеялся.
— Да нет, что ты, уверяю, ты у меня одна.
— Но ты же старше меня, возразила Клеопатра, — и ты, скорее всего, любил до этого.
— Клеопатра, я не буду притворяться сосунком, только что оторвавшимся от материнской юбки. Ясно, у меня были девушки и до тебя, но все это в прошлом, поверь. Сейчас я хочу только быть с тобой, все в прошлом.
— Я не уверена в этом, — покачала головой Клеопатра.
— Но почему?
— Потому что тебя видели с женщиной.
— Где? — недоуменно спросил Рональд.
— В Новом Орлеане. Мне даже описывали ее, она очень красива.
— Но это тоже в прошлом! — воскликнул Рональд. — Неужели ты будешь меня этим упрекать?
— Да, конечно в прошлом, — пожала плечами Клеопатра, — ведь это было три месяца тому назад. Неужели за это время ты успел забыть ее?
— Мы многое помним, — сказал Рональд.
— А если ты так же забудешь меня?
— Но чем, Клеопатра, я могу доказать тебе свою любовь?
— Не нужно, Рональд, ты уже доказал ее мне, иначе бы я не согласилась на помолвку.
— Может, ты что-то услышала от родителей? — спросил Рональд.
— Нет, я должна все решить для себя сама. Отец меня любит и согласится со всем, что я ему скажу.