Читать интересную книгу Операция «Молот». Операция «Гадюка-3» - Уолтер Уэйджер

— Нет, сэр. Если мне можно идти, то я постараюсь отыскать лейтенанта Макинерни. В прошлом году он стал чемпионом Академии по боксу в среднем весе.

Бономи улыбнулся.

— Я вижу, вы меня поняли, капитан.

— Надеюсь, сэр. По-моему, вы все очень ясно изложили, генерал. Ему захватить ствол?

— Нет. Возможно, никакой суматохи и не будет, просто я по своему обыкновению принимаю меры предосторожности.

Теперь настала очередь Хартунга улыбаться.

— Что-то я за вами такой привычки раньше не наблюдал, генерал.

— Несите пистолет, капитан.

В пять минут первого Дона Веллингтона ввели в кабинет президента Соединенных Штатов Америки. Высокий репортер «Эн-би-си», коротко стриженный, с привлекательным открытым лицом, был явно удивлен, но держался спокойно.

— Мистер президент, это мой старый друг Дон Веллингтон, — представил вошедшего Грассер.

— Рад познакомиться с вами, мистер Веллингтон.

— И я рад… и удивлен этой встрече, мистер президент.

— Прошу вас, садитесь. Садитесь и давайте поговорим откровенно… Откровенно, а? Если политик произносит это слово, значит, он сейчас будет брехать напропалую. Но, думаю, вам это и так известно.

— Я в Вашингтоне уже восемь лет, мистер президент, — многозначительно ответил Веллингтон и опустился в черное кожаное кресло.

— Хорошо, тогда мы можем отбросить формальности и политический политес. Разразился кризис, о котором мы пока не ставим в известность общественность. Генерал Бономи и я, тут президент кивнул головой в сторону своего бывшего ведомого, восседающего на кушетке, — вчера всю ночь пытались уладить этот кризис. Вместе с нами этим же занимались еще десять высших военных и гражданских должностных лиц.

— Ракетная база? Ее захватили бежавшие заключенные?

— Да. Вы хотите знать, что произошло. Пожалуйста. Подземная пусковая ракетная установка 168-го стратегического ракетного крыла в Монтане была захвачена пятерыми заключенными, бежавшими из камер «дома смерти» в тюрьме штата в Хелене. Один из них, бывший майор Стратегического авиационного командования, приговоренный к смертной казни за убийство жены. Полагаю, он объяснил своим сообщникам, как захватить базу. Его фамилия Делл, кодовое название капсулы «Гадюка-3». Она расположена в восемнадцати-двадцати милях от базы ВВС Мальмстром неподалеку от Грейт-Фоллз.

Веллингтон не сводил с него недоверчивого взгляда.

— Это все не для цитирования, мистер президент?

— Нет, это все для цитирования, и вы получаете эксклюзивное интервью.

— Я что-то не понимаю, мистер президент.

— Да слушай ты, Дон! — прикрикнул Грассер.

— Я слушаю…

— Больше того. Они угрожают нам запустить межконтинентальные баллистические ракеты, их там десять, если мы не заплатим им пять миллионов долларов и не вывезем из страны на «ВВС-І».

— Вы меня не разыгрываете?

— За всю свою жизнь я не был более серьезен и напуган. Я изложил вам то, за чем вы сюда пришли. Это важная новость, и американский народ имеет право ее узнать. Я это понимаю. Общественность имеет право знать правду, в особенности когда речь идет о столь важном событии.

Веллингтон покачал головой.

— Извините, мистер президент, но мне кажется, вы меня разыгрываете. Вы просто слово в слово цитируете мои статьи и приводите мои доводы.

— Нет, никого я не цитирую. Никто из здесь присутствующих не оспаривает права общественности получать полную информацию, как и вашу обязанность предоставлять общественности эту информацию. Единственный вопрос заключается: когда.

— А! Я так и знал, что тут есть какой-то подвох. Вы хотите, чтобы я «зарубил» материал.

— Нет, я прошу вас только помариновать его немного, день-два.

Веллингтон резко встал.

— Вы же умный человек, мистер президент. Сначала вы задабриваете меня, добровольно сообщая мне факты, чтобы раздобыть которые, мне пришлось бы разбиться в лепешку, а потом просите попридержать материал до тех пор, пока он не будет соответствовать вашим политическим планам.

— Нет, в этом нет политического расчета. Проблема заключается только в национальной безопасности, а возможно, и прошу простить меня за мелодраматичность, в спасении нации.

— Не верю! Вы чудовищно оконфузились и теперь боитесь, что это вам может стоить победы на выборах! Я слышал именно такую версию.

— Чушь!

— Спокойно, Винс! — посоветовал президент.

— А чего мне бояться? — возразил Бономи. — Я не боюсь Эн-би-си. Вы, приятель, зря ерунду говорите. Система безопасности ракетной базы, которая дала сбой, была разработана задолго до того, как Дэвид Стивенс стал президентом, и она была надежной, эта система. Уж не знаю, как эти бандиты сумели найти в ней брешь, но я только знаю, что кто-то ввел вас в заблуждение относительно нашего намерения воздержаться от штурма «Гадюки-3». Так ему и скажите.

— Тут все очень просто. Если штурм не увенчается полным успехом, то они могут запустить ракеты и начать третью мировую войну. И я прошу вас, мистер Веллингтон, лишь об одном…

— Если это будет очередной Залив Свиней, то прошу меня в это дело не впутывать! — прервал президента репортер. — Одному из ваших благорасположенных предшественников удалось уговорить благорасположенную «Нью-Йорк Таймс» попридержать статью о том секретном каперском вояже — и в итоге случилась катастрофа, и все опозорились! И не надо мне вешать на уши лапшу про ответственность журналиста и про патриотический долг, мистер президент. Я на эту удочку не попадусь!

— Слушайте, уже разразился очередной берлинский кризис, мы столкнулись с эскалацией напряженности с Советами, — спокойно доказывал Стивенс, — и как, по-вашему, они отреагируют, если узнают, что несколько американских баллистических ракет могут с минуты на минуту быть запущены в цель, по ошибке, конечно?

— Это уж ваши проблемы, мистер президент. Я считаю, что было бы куда разумнее поладить с ними и с кем угодно, если, конечно, вас сейчас заботит что-то иное, кроме выборов.

— Я прошу только двадцать четыре часа. Эта краткая оттяжка времени никак не повлияет на выборы, но за это время мы бы смогли выкурить их из капсулы, тем или иным образом.

— Мне очень жаль…

Стивенс взглянул на Бономи и с удивлением заметил, что его бывший ведомый сидит с равнодушным лицом.

— Мистер Веллингтон, — продолжал глава исполнительной власти. — Я готов предоставить в ваше распоряжение все материалы. Вот папка с биографиями всех пяти осужденных. Вы сможете найти здесь массу интересного для вашего репортажа.

Телекорреспондент принял папку, нахмурившись.

— Но скажите на милость, мистер президент, зачем вы мне это даете?

— Чтобы вы изложили все верно и без искажений. Мы же оба верим в правду и точность, не так ли?

Веллингтон пожал плечами и направился к двери.

— Дон! — воскликнул умоляюще Грассер.

Корреспондент Эн-би-си покачал головой и взялся за дверную ручку.

— Дон, ты с ума сошел, если хочешь это сделать! — предупредил пресс-секретарь.

— Я бы большим дураком, если бы поверил политику, ведущему предвыборную борьбу. Я бы просто из ума выжил.

— Боюсь, вас кто-то использует, мистер Веллингтон!

Корреспондент замер и обернулся.

— Мистер президент, меня использовали, подкупали, брали на понт, вешали лапшу на уши, говорили полуправду и прямую ложь и неоднократно имели самые что ни на есть патриотично настроенные профессионалы. В течение последних лет мой домашний телефон прослушивали, в моем доме ставили «жучки», мне вешали «хвост» — все что угодно. Я даже не знаю, какое правительственное учреждение этим занималось. Мне наплевать… А за эти биографии и прочую информацию спасибо.

— Где вы живете? — вдруг агрессивно спросил Бономи.

— В Арлингтоне. А какое это имеет отношение?

— Просто я думаю. Если русские сбросят одну из своих СС-11 на Вашингтон, водородная боеголовка достанет вашу жену и детей и в Арлингтоне.

— Ну и сукин же вы сын, генерал!

— Просто чтоб вы знали!

Веллингтон повернулся на каблуках, распахнул дверь и занес ногу через порог.

Потом он остановился, вернулся в кабинет и закрыл дверь.

— Ну вы и гад! — свирепо процедил он.

Потом он обратился к Стивенсу.

— Я вам не верю, не верю!

Он произнес эти слова таким тоном, словно собирался расплакаться.

— Благодарю вас, мистер Веллингтон.

— Я не верю ни единому вашему слову!

— Я очень ценю ваш поступок. Я понимаю, сделать такое было нелегко.

Веллингтон стоял и качал головой.

— Я просто схожу с ума…

— Ты герой, Дон! — возразил Грассер. — Дон Веллингтон, крутой мужик! Да ты настоящий патриот, Дон!

— Я идиот, болван, сентиментальный сопливый идиот!