всю предысторию, но Глеб и правда исправился, зачем ворошить прошлое. Расставание было спокойным, без слёз, истерик, объяснений, они просто поговорили и пожелали друг другу счастья, ну и договорились иногда звонить, с какими угодно вопросами.
Напоследок Глеб аккуратно знакомит Соню с одним из партнёров по бизнесу. Он хорошо знает коллегу, он обеспеченный, чрезвычайно добрый и положительный человек, обиженный изменой жены. Она ушла от него в молодому фитнес тренеру, потому что супруг был слишком спокойным и любящим. И он видит, что коллеге нравится Соня, и Соня тоже не против знакомства. Если они сойдутся, у Сони будет хороший спутник жизни, и Глеб будет за неё спокоен. Всё, а его личный гештальт закрыт.
Глава 40. Контрольный выстрел
Успокоив свою совесть насчёт Сони, Глеб решил больше не ввязываться в отношения, и ушёл с головой в работу. Но через какое-то время он удивленно стал ловить себя на мысли, что скучает по Диане, что хотел бы поделиться с ней проблемой или рассказать ей какой-нибудь забавный случай, и как бы она отреагировала, чтобы посоветовала своим нежным голосом. Да, всё же ему было с ней комфортно, но психовать и рвать на себе волосы от того, что её нет рядом, он не будет, он не любил её никогда. Он знал любовь с другой стороны. Он знал любовь дикую, безудержную, сметающую всё на своём пути, любовь за которую можно и нужно умирать. Огонь, ураган страстей, буря эмоций – такая любовь была к Элле. Значит, наверное, она такая и должна быть. И только такую любовь он считал настоящей. А с Дианой было просто, удобно и уютно. Тем более она, наверняка, простила его и только из гордости не звонит, а сама так и жаждет вернуться.
Дела фирмы стабилизировались, пошли в гору и не нужно уже было столько времени посвящать работе, и Глебу стало внезапно пусто. Дома тихо, ни одного живого звука, если раньше ни на что не хватало времени, надо было работать, спать, заниматься спортом, а ещё хотелось развлечься, куда-то сходить, съездить, и он мечтал, чтобы в сутках было хотя бы сорок часов, то теперь и двадцать четыре девать было некуда. Работа, спортзал, иногда кабак. Новых отношений Глеб боялся, как огня, ничего они ему не дадут только трёпка нервов. Он видел, что Карина пыталась до него несколько раз дозвониться, но она стояла в блоке, и она пройденный этап, в эту реку он больше не зайдёт, слишком много проблем с влюблёнными дамочками.
Интересно, как живёт Диана, что делает? Опять стоит из себя порядочную женщину или развлекается с кем-нибудь? Ладно, всё когда-нибудь наладиться, с ней или без неё, у него всё будет хорошо. И Глеб взял в руки гитару, которую не держал уже так бесконечно давно и заиграл.
И всё же она позвонила с просьбой встретиться. Хорошо, вечером, после работы он подъедет к её офису, и они пообщаются. Интересно, что это? Попытка примирения и новый всплеск семейной жизни? Или просьба о разводе?
Увидев, что Диана вышла из здания, Глеб вылез из машины, чтобы открыть ей дверцу.
– Спасибо, – сказала она, садясь в его машину.
– Всегда рад, – ответил он, захлопывая дверцу.
– Ну что? Вдарим по кофе? – сев за руль, спросил он, улыбаясь.
Боже, он всё такой же обворожительный, как она соскучилась по нему. Ей захотелось потрогать его жёсткие чёрные волосы, почувствовать его твёрдые губы на своих губах, прижаться к его мускулистому телу. Она смотрела на его руки, лежащие на руле, вспоминала, как они ласкали её, они могли быть такими нежными. Но, к сожалению, они ласкали не только её. Если бы он хоть чуточку любил её. Не в силах, всё это терпеть, Диана отвернулась и стала смотреть в окно. Глеб же равнодушно продолжал вести машину.
– Что-то случилось, детка? – спросил уже в кофейне Глеб.
Диана вертела чашку.
– Ты её сейчас разобьёшь, – заметил Глеб, – сделаем так, ты мне расскажешь всё, как есть, а я поддержу тебя во всём, обещаю.
– Глеб, у меня роман, – дрожащим голосом сообщила Диана, и губы её задрожали.
Внутри Глеба что-то оборвалось. Сердце защемило, почему-то стало так больно. Так ему и надо. Но он тут же взял себя в руки и спокойным голосом прокомментировал:
– Ты, кажется, не очень счастлива по этому поводу.
Диана удивлённо посмотрела на него. Как хладнокровно он ей это сказал. Значит, его нисколько не тронуло это, значит, она ему совершенно безразлична. А она то, дура, подумала, что он хоть немного расстроится. В очередной раз она жестоко обманулась.
Роман с Дмитрием, навязанный ей матерью, развивался стремительно. Дима, по мнению Ольги Викторовны, был идеальным мужчиной. Мягкий, податливый, подчиняющийся ей во всём. Мужчина, которому нужна женщина–мать, совсем, как Дэн. Диана быстро обрела над ним власть. Но, боже мой, как же ей было скучно. «Да, Дианочка», «Конечно, Дианочка», «Как скажешь, Дианочка». Диане так это опротивело, она зажимала уши, её тошнило от его приторных словечек. Сколько раз она его прогоняла, но он приползал к ней с цветами и извинениями, хотя во всех ссорах была виновата только она. «Дианочка, не гоняй на машине», «Дианочка, накройся пледом, простудишься». Сколько она его оскорбляла, называла Глебом, говорила, что ненавидит, но он всё терпел. Терпел и прощал. А мать не переставала его нахваливать, петь ему дифирамбы и обливать грязью Глеба. Диана, в попытке забыть Глеба, поддалась уговорам Димы, и легла с ним в постель. В постели с ним было также скучно, как и в жизни. Такого пресного секса у неё не было никогда, она даже заснула под ним. А ночью плакала в подушку, вспоминая тело Глеба и его страстные губы и серые ледяные глаза. А он опять простил её, простил, что она шептала не его имя и хотела не его.
Дима предложил ей выйти за него замуж. Её мать была в восторге, и уже выяснила в ЗАГСе часы приёма заявлений на развод и на бракосочетание. Развод… разве могла она думать о разводе? А, тем более, о новом браке? «Дорогая, не пора ли тебе снять старое кольцо с безымянного пальца и надеть новое? Как оно тебе?», – спросил Дима, открывая бархатную коробочку. Диана без интереса взглянула на большое безвкусное кольцо, и инстинктивно сжала палец с изящным, дорогим кольцом, подаренным Глебом. Уму непостижимо, как Дима может предлагать ей выйти за него, зная, что её сердце принадлежит другому? Это же надо так не уважать себя!