лице, худенькие плечи выглядывали из-под одеяла, ей, наверное, холодно. Ноги стали ватными, казалось, стоит ему сделать шаг, как он тут же упадёт. Сердце стучало где-то в горле. В голове был полный сумбур, мысли проносились со скоростью света, путаясь на ходу. Она была такой близкой, такой родной. «Я ведь люблю её», – внезапно понял он, и с его плеч как будто свалился тяжкий груз. Ему вдруг стало легко, легко, так легко ему не было уже много лет. Он закрыл глаза и облокотился об дверной косяк, на лбу испарина, руки дрожат, она здесь с ним, зная о нём всё, она любит его и направляет его в нужное русло, она его фарватер, его свет, его жизнь.
– Глеб? – вдруг услышал он нежный голос, – Что с тобой? Ты такой бледный. Почему ты стоишь в дверях?
Глеб очнулся, посмотрел на неё. Какое счастье быть любимым ею, жить с ней, просыпаться рядом. Все события прошлого внезапно растворились, и, если бы ему пришлось ещё раз их все пережить ради того, чтобы в итоге остаться с нею, он не задумываясь пережил бы их хоть несколько раз. Элла – это отголосок прошлого, а Маргарита всего лишь страсть, и Диана готова прощать ему эту страсть, и ждать, когда же он пресытиться. Теперь он почувствовал, что обрёл гармонию, у него есть всё, что нужно для его неспокойной натуры. Теперь он может жить и дышать, не страдая, не думая, не вспоминая.
Глеб шевельнул бледными губами, чтобы сказать ей об этом, но в горле пересохло. Да, в словах и не было нужды, серые глаза сказали ей всё за него.