— Ну, я не знаю, — растерялся проводник. — Так просто и не вспомнишь. Сразу, да тем более такое, что в жизни может пригодиться.
Клянусь! — поднял он вверх правую руку, сжатую в кулак. — Клянусь что потом вспомню что-нибудь такое, что всех заинтересует.
Ну ей Богу, отцы-командиры, жрать охота! Кишки бурчат и ничего в голову не лезет, — умоляюще взглянул он на непреклонные лица товарищей.
— Поверим? — сурово взглянул на Димона Сидор, кивая на провинившегося.
— Второй и последний раз, — обвиняюще ткнул в проводника пальцем Димон. — Придумка за тобой.
— Согласен, согласен, согласен, — тут же радостно закивал головой проводник. — Клянусь, своих больше нигде и никогда!
И заперев на ключ комнату вся компания в полном сборе отправилась вниз, в полуподвальный этаж, ужинать.
Ресторация, к слову сказать, куда они спустились, может быть на неискушённый взгляд проводника и представляла собой верх роскоши, но для Сидора с Димоном, развращённых когда-то давно московским ресторанным сервисом и вышколенной, умелой прислугой, то, что они сейчас перед собой наблюдали, иначе чем третьеразрядным провинциальным кабаком и назвать нельзя было.
Поэтому, не обращая внимания на сидящую в зале публику, которая в местном, неразвращённом столичной цивилизацией обществе, наверное, сама себя явно относила к высшему обществу, они преспокойно прошли мимо ошалевших от подобной наглости посетителей и устроились в отдельной кабинке, отгороженной от остальной залы невысокой, решётчатой ширмочкой.
С удобством устроившись на мягких подушках, во множестве набросанных поверх удобных кожаных диванов, Димон первым делом покровительственно похлопал по кожаной обивке.
— А что, — довольно покрутил он головой. — Неплохо! Мне здесь нравится. Не охти, конечно, но вполне себе, чистенько. Если здесь ещё и прилично кормят, то я вообще буду в восторге.
Можно будет даже сюда постоянно ходить и столоваться, когда нас в очередной недобрый час занесёт в сей милый городок.
Тем более что у тебя здесь оказывается есть какая-то недвижимость, — подавив зевок, покивал он головой.
Что-то половой, собака, не торопится, — пожаловался он товарищам, которые, как и он, с интересом рассматривали местную публику.
Нашёл что-то интересное? — заметив заинтересованный взгляд Дениса, нагло уставившегося на какую-то местную красотку, вяло поинтересовался он.
А вот и официант, — тут же оживился Димон, заметив подходящего полового.
Заказав кучу местных, экзотических блюд, они с удовольствием приложись к принесённому по первому требованию пиву, и захрустев присоленными ломтиками пережаренных хлебцев, местной разновидности дежурного блюда, принялись терпеливо ждать заказанного, вяло перелистывая лежащий на столе длинный список блюд местной кухни.
— Однако, ничего нового, — наконец вынес окончательный вердикт Димон, добравшись до конца весьма обширного и толстого описания блюд и напитков.
— Что значит нет, — мгновенно возмутился проводник. — Да тут нет ни одного знакомого мне названия. Что стоят только перепела в белом вине, — в сладостном предвкушении облизнул он свои губы.
— Пфе, — поморщился Димон. — Жрать нечего, одни кости. Вкус так себе, средненько. Зато понтов — море. А белое вино, подаваемое с перепелами — кислятина, недаром так и называется — кислинг. Зря заказал. Надо было предварительно нас спросить.
Мы уже все местные меню за прошедшие полгода изучили и перепробовали.
— А мне самому интересно, — набычился проводник. — Вам хорошо. Тут столько всего интересного и вы со всем тут успели познакомиться. А я несчастный полгода в глухом лесу проторчал, среди дикарей. Где не то что кабаков, порой костра нельзя было развести мало мальского, настолько кругом было опасно.
— Ну да, несчастный, — хмыкнул Сидор, бросив на него заинтересованный взгляд. — То-то ты сегодня утром расслабился. Высунулся на склоне горы всем на обозрение. Нате! Тута я!
И это называется начальник изыскательской экспедиции. Хоть и бывший, — осуждающе покачал он головой. — Никакого самосохранения, никакой осторожности. Да тебя там с нами на маршруте, в первый же день, первой же стрелой сняли бы. Так подставиться, — ещё раз осуждающе Сидор покачал недовольно головой.
Вернёмся домой, обязательно проверю как это ты стал начальник. Одни твой отчёт по первому маршруту уже завёл нас в мокрую трубу. Если и второй твой отчёт такой же, как и первый, то я тебе уже не завидую.
Да не боись ты так! — хлопнул он по плечу сразу загрустившего проводника. — Пройдёшь курс выживания у Корнея на полигоне, потом на Ягодном подучишься, сам же в конце нам спасибо скажешь.
Потом ещё пару месячишков помотаешься с Катариной по предгорьям за шерстью, и если выживешь, можно будет уже спокойно выпускать тебя на самостоятельный маршрут. Что в Приморье, что у нас дома. Больше уж не будешь дуриком маячить на фоне гор, как одинокий саксаул посреди пустыни.
Главное, у тебя парень хватка есть и есть удача. А остальное наживное.
— А вот нам бы, ребята, лучше было бы здесь не задерживаться, — с несколько рассеянным видом он несколько раз скользнул по залу внимательным, осторожным взглядом.
— Второй столик слева от входной двери, — тихо отозвался Димон. — Трое, по виду подпадают под торговцев, но скорее всего ночные работники ножа и топора. В общем, наш пессимистичный прогноз подтверждается, — хмыкнул флегматично Димон.
— Что? — тихо всполошился проводник. — Вы что-то заметили?
Бросив на парня внимательный взгляд, Димон тихо, недовольно проворчал.
— Нет, парень, тебе без Корнеевского ликбеза здесь делать нечего. Не заметить элементарной слежки, к тому же столь неумелой, — едва заметно Димон сожалеючи покачал головой.
Вы тут покушайте, а я пойду обратно в комнату. Чтоб там у нас не было неожиданных встреч, — тихо добавил он, подымаясь.
Будете возвращаться, мой заказ захватите с собой. Лучше нам наши вещи без присмотра не оставлять. Да и без арбалета что-то себя я голым чувствую.
Идиоты, — тихо, сквозь зубы проворчал он. — Совсем расслабились, бестолочи.
Окинув весь зал безразличным, рассеянным взглядом, Димон вялой, неторопливой походкой смертельно уставшего человека вышел из дворянской обеденной залы и по широкой парадной лестнице двинулся на второй этаж.
Когда его товарищи вернулись в комнату, неся с собой завёрнутых в расшитые, толстые полотенца пару горячих горшков с каким-то варевом, Димон с мрачным видом сидел в темноте, не зажигая свечи, и смотрел в густую, вечернюю темноту за окном.
— Как прошёл ужин? — тихо поинтересовался он. — Судя по тому, что снизу не раздавался звон битой посуды, то значит всё нормально?
— Ну, если не считать что к нам пытался привязаться какой-то проезжий дворянчик, которому показалось, что Дениска слишком внимательно рассматривает его спутницу, то в остальном вполне, на уровне.
Кормят здесь действительно прилично, — с довольным, усталым видом растянулся он на своём плаще, постеленном в углу.
Там мы тебе твой заказ притаранили, можешь поужинать. Посуду обратно можно не таскать, сказал что завтра с утра сами занесём.
Сильно интересуются? — вяло поинтересовался он, видя что Димон так и не отошёл от окна.
— Вопрос, будут ли они сегодня ночью чего-либо делать? — тихо откликнулся Димон.
Пройдя к столу, он, так и не зажигая свечи, чтобы не освещать происходящего в комнате, молча поужинал.
Дождавшись когда он дожуёт последнюю булку, они все вместе распределили время дежурства и свободные спокойно завалились спать.
Жизнь в постоянной опасности давно уже их приучила пользоваться малейшей возможностью чтоб выспаться, поскольку порой для этого не оставалось даже одной свободной минуты. Поэтому, не заморачивая голову тем, кто и почему ими интересуется, они тут же засопели, как только их головы коснулись подушки.
Ночь прошла на удивление спокойно. Кто бы ими там не интересовался, но спокойно выспаться им всё же позволили. И с самого раннего утра, перехватив только на кухне по куску хлеба с колбасой и захватив с собой по большому мясному пирогу, они отправились проверять доставшееся Сидору жёнино наследство.
Городской дом.*
Потратив вчера в магистратуре чуть ли не час на ознакомление с планом города, сегодня утром они буквально за пять минут добрались до улицы, указанной первым номером в списке с перечнем нового Сидорова имущества.
На удивление, он точно соответствовал месту, вчера указанному караульным офицером в городских воротах.
— Улица Песчаная, двадцать один. Это здесь. Песок под ногами есть, значит — улица Песчаная.
Димон, задрав голову с интересом рассматривал какой-то герб, вывешенный в большом, изящном круге прямо по середине арки над въездными воротами.