— И всё же, — настойчиво надавил на него Димон. — Есть награда или нет.
— Есть, есть, — недовольно отозвался бургомистр. — Целых десять золотых за всю их банду. А за главаря ещё пять, отдельно.
— Шесть человек это у них вместе с главарём будет, — продолжал настойчиво интересоваться Димон. — Или главарь отдельно?
А что? — возмущённо повернулся он к Сидору, не дождавшись ответа от бургомистра уже и так еле сдерживающегося от вмешательства его в их разговор с бароном. — Пятнадцать золотых на дороге не валяются.
— Действительно, — молчавший до того Сидор, решил наконец-то вмешаться в их разговор. — Пятнадцать золотых — хорошие деньги.
— Настоятельно не советую, — отрицательно покачал головой бургомистр. — Я ничуть не сомневаюсь в вашей смелости, господин барон, но настоятельно вам советую остеречься. Убьют. К тому же их намного больше чем вас, даже с учётом ещё одного вашего товарища.
Сидор, откинувшись на спинку своего кресла несколько секунд молча смотрел на сидящего напротив бургомистра.
— Господин бургомистр, — тихим голосом возразил ему он. — Нас убить можно, но очень сложно. И мы сами не собираемся ни с кем связываться. Бегать по горам, играя с ними в догонялки. Мы просто хотели бы получить положенные за этих бандитов деньги и не более того. А если вам до сих пор непонятно о чём мы говорим, то извольте убедиться в этом сами, проехав на место, указанное вами же, последним номером в списке моего имущества. Там, на плотине, как раз валяются шесть трупов.
Думаю, если их никто не подобрал, то это достаточное число, чтобы поверить нам на слово, — сухим, холодным голосом закончил он. — Собранное с них трофейное оружие мы уже продали. В чём вы тоже можете убедиться, если поинтересуетесь.
Несколько секунд бургомистр молча, непонимающе смотрел на сидящего напротив него человека, но потом до него видимо что-то дошло.
Поднявшись со своего места, он молча прошёл в приёмную и тихим голосом отдал там какое-то распоряжение секретарю.
Вернувшись обратно, он бросил на сидящего перед его столом барона де Вехтор внимательный, изучающий взгляд и негромким, сразу подобревшим голосом обратился к ним обоим.
Видимо в своей жизни он не раз сталкивался с внешним несоответствием формы и содержания, поэтому, в этот раз он обратился уже к ним обоим.
— Господа, надеюсь я правильно вас понял. Я послал в указанное место городскую стражу, проверить ваше заявление. И если всё соответствует вашим словам, то положенное за уничтожение этой банды вознаграждение не заставит себя ждать. Насколько я знаю, вы остановились в трактире на площади? — бросил он на Сидора короткий, вопросительный взгляд.
Если вы там ещё ненамного задержитесь, то я вас там обязательно найду и полностью с вами рассчитаюсь.
— Весьма многозначительное заявление, — негромким, невыразительным голосом, отчётливо акцентируя каждое слово, жёстко прокомментировал его заявление Димон.
— Ну что ж, — едко усмехнувшись Сидор неторопливо поднялся со своего места. — Мы вас поставили в известность, где нас найти, вы тоже знаете.
Всего хорошего, — слегка склонив голову, кивнул он бургомистру на прощание.
— Бывай! — не глядя на него, холодно бросил Димон, проходя мимо так и сидящего за столом бургомистра к двери. С лица того мгновенно отхлынула кровь, но он сдержался. Видать и не с такими хамами приходилось иметь дело. Привык.
Вернувшись к себе в кабак, Сидор с Димоном быстро поднялись на второй, жилой этаж и быстрым шагом по длинному коридору прошли к своей комнате.
Осторожно открыв незапертую дверь они оба были неприятно поражены открывшейся им странной картиной.
Возле незадёрнутого занавеской окна, на стуле с высокой спинкой, сидя спиной к входной двери, монотонно раскачивался на задних ножках стула их проводник.
Он сидел с совершенно безучастным видом, глядя прямо перед собой остановившимся, безсмысленным взглядом и тихо что-то бурчал себе под нос, не обращая ни на что вокруг никакого внимания.
Кроме его едва слышного в тиши комнаты бурчания, слышно было лишь тихое поскрипывание стула и мерное постукивание передних ножек об пол.
— А меня пытались отравить.
Никак больше не реагируя на осторожные тычки товарищей, он всё с тем же безучастным видом, не обращая ни на кого ни малейшего внимания, с видом тихого идиота мерно раскачивался на расшатанном стуле.
— Хорошо что я прошёл перед выходом курс противоядия.
— А ведь я вам так и не поверил, — поднял он на Сидора остановившийся взгляд в котором только сейчас стала понемногу разгораться искра сознания.
Сколько мне ребята не говорили, что эта ваша шишко-ягода помогает при отравлениях, а я ведь так вам до конца и не поверил.
С каким-то странным, ищущим выражением на лице он посмотрел в глаза Сидора и тихо попросил.
Ребята, когда вернёмся, можно я ведро съем?
— Нельзя! — сердито огрызнулся Димон с облегчением переводя дух.
Только в этот момент его отпустило напряжение, в котором он пребывал как только вошёл в комнату.
— Ведро съесть нельзя, — сердито буркнул он. — Оно железное и ты себе все зубы испортишь. Правда, — покосился он на него, — есть ещё деревянные вёдра, дубовые, из которых поят лошадей, но они тоже малосъедобные.
С облегчённым видом он прошёл в свой угол и принялся тщательно упаковывать свои вещи в походный рюкзак.
— Я заплачу! — тихим, плачущим голосом, жалобно попросил проводник. — Сколько скажите, столько заплачу. Я год буду работать бесплатно только дайте мне съесть ведро шишко-ягоды.
Так пронесло! — со странным, недоумевающим выражением на лице он тихо покачал головой. — Так пронесло! Казалось что сами кишки наружу полезли.
А потом всё! Как отрезало. И ни следа отравления. Как будто ничего и не было.
— Это оттого, что мало съел, — со знанием дела Сидор понимающе кивнул головой.
— Если бы курс противоядия был более продолжительным или более плотным, то ты бы вообще ничего не заметил. Хавал бы свою отраву, как пирожок любимой бабушки, и ничего бы не заметил. Ну, может быть немного помутило бы от обжорства. Но не более того.
— Ребята, — плачущим голосом тихо заныл проводник, — я заплачу! Только скажите сколько надо и я всё заплачу.
Вы поймите — я живой. Я — живой!
А кухарка, и тот парень, в леднике, синенькие. Синие и мёртвые.
И я бы мог там быть, — тихо проговорил он, глядя на них широко распахнутыми какими-то изумленными глазами.
Был дознаватель из магистрата, обвинил нашего хозяина трактира в отравлении постояльцев. Все жильцы кроме нас уже съехали.
Продолжая перечислять свалившиеся на них беды тихим, монотонным голосом, он каждый раз начинал с одной и той же просьбы, выпрашивая у них ведро, каждый раз забывая упомянуть про ягоду.
Не обращая на его нытьё никакого внимания, Сидор, устроившись на другом стуле напротив качающегося на ножках проводника, с любопытством рассматривал несчастную жертву пищевого отравления.
— А ты то как попал под раздачу?
— Меня друг пригласил пообедать, — вяло откликнулся проводник.
— А я ему предложил пообедать в нашем трактире. Хотел по совету Димона попробовать седло барашка, запечённое в тесте, с их фирменной подливой и бобами на гарнир.
Хотелось узнать, чем так в этом городе славна кухня нашего кабака. Сравнить с тем что я знаю.
Сравнил, — проводник флегматично кивнул головой.
Теперь он лежит в леднике. Мёртвый.
Насторожившийся от его последних слов Сидор молча переглянулся с заинтересованно повернувшимся в его сторону Димоном. Переглянувшись, они оба стали более внимательно прислушиваться к тому, что бормотал себе под нос проводник.
— У тебя оказывается в городе есть друзья? — заинтересованно посмотрев на него, Димон настороженно присел на соседний стул, стоящий возле окна и бросил наружу внимательный взгляд.
— Были, — коротко отозвался проводник. — До сегодняшнего обеда были. Теперь нет.
Внял твоему совету везде заводить друзей, — поднял он ставший неожиданно более осмысленным взгляд на Сидора, — и сразу же завёл друзей в этом городе.
Это оказывается так легко, — пожал он плечами. — Пара пикантных анекдотов, пара жалоб на притеснения собственного начальства. Лёгкие, необременительные жалобы на судьбу. Бутылочка великолепного орехового нектара, распитая совместно с новым другом там же, прям за рабочим столом. И всё, он уже твой лучший кореш.
Потом приглашение посетить за компанию местный кабак, отведать знаменитого даже в чужих краях местного блюда. Несколько похвал его внешности.
Кто бы мог подумать, что мужики так клюют на похвалы своей внешности, — хмыкнул он. — Особенно если она довольно невзрачная.
Наверное, пидор какой-то, — равнодушно бросил он.