Читать интересную книгу Сэр Невпопад из Ниоткуда - Питер Дэвид

Король слушал меня с напряженным вниманием, ни слова не упуская, и лишь изредка одобрительно кивал. Когда я закончил, в приемной воцарилась тишина.

После продолжительного молчания Рунсибел неожиданно спросил:

— Помнишь ли ты, оруженосец, гобелен, что висит в тронном зале… Тот, на котором изображен герой, летящий на фениксе, будущий великий правитель Истерии?

— Конечно помню, ваше величество.

— Тебя послушать, так выходит, что это ты самый и есть.

Я смиренно опустил глаза.

— Если вы, ваше величество, полагаете, что я все это придумал, соблаговолите спросить ее высочество…

— Энтипи мне уже описывала этот эпизод, — буркнул король. — И ее рассказ почти полностью совпадает с твоим.

— Ну вот, я же говорил, что ни капли не прилгнул… Ваше…

— Моя дочь, — тут его величество соизволил ухмыльнуться, — по-моему, совсем спятила.

— Дело поправимое, — вставил шут. — Бывает и хуже.

Король бросил на него сердитый взгляд, и тот немедленно умолк.

Я не знал, что и сказать, как отреагировать на это странное замечание монарха. Но тот продолжил тему:

— Хотя, если задуматься, все мы в той или иной степени помешанные. Разве не так, оруженосец?

Я с готовностью кивнул. Если не знаешь, что сказать, соглашайся с монархом. Золотые слова. Вполне годятся, чтобы стать жизненным девизом. В особенности если хоть чуточку дорожишь своей жизнью.

— Моя дочь к тебе весьма расположена, — заявил Рунсибел. — Было время, когда я считал, что она расположена только к тому, чтобы портить и отравлять жизнь всем вокруг, ставить державу на грань войны и сводить с ума учителей. Веришь ли ты, что люди со временем меняются, оруженосец?

— Полагаю, это воистину так, ваше величество. Он бросил на меня испытующий взгляд:

— А ты-то сам чувствуешь в себе перемены, оруженосец?

Я снова опустил глаза:

— Я… Не знаю, ваше величество.

— Честный ответ… Возможно, он именно о том и свидетельствует, что ты внутренне переменился, юноша.

Не зная, следовало ли мне считать эти слова похвалой или же, напротив, выражением неодобрения в мой адрес, я снова ничего не ответил. Что же до Рунсибела, то он никакой ясности в этот вопрос вносить не пожелал. Вместо этого отрывисто произнес:

— Я распорядился, чтобы для тебя приготовили гостевую комнату. Там, разумеется, не так просторно, как в комендантском доме, но тебе одному места вполне хватит. Иди отдыхай. А то в казарме тебе глаз сомкнуть не дадут, замучают расспросами. Тот, кто в одиночку спас мою дочь от неисчислимых опасностей, заслуживает отдельного помещения для ночлега. Мы продолжим разговор завтра поутру. Ступай. Одклей тебя проводит.

Его высочество встал со своего кресла, подошел к камину, в котором весело трещали поленья, и задумчиво уставился на огонь. Одклей просеменил к двери и без обычных своих ужимок кивком предложил мне следовать за собой, что я и сделал с большой охотой. Мы снова очутились во внутреннем дворике. На всем пути к гостевой комнате, который мы проделали в молчании, шут просто глаз с меня не сводил. Так пристально вглядывался в мое лицо, словно пытался определить, что я за фрукт.

«Долго же ему придется так на меня пялиться, пока он наконец решит эту загадку, — с внутренней усмешкой подумал я, — ведь она и мне-то самому оказалась не по зубам».

У порога комнаты я с вежливой улыбкой произнес:

— Спасибо, что показал мне путь в винный погреб Рунсибела.

Одклей растерянно заморгал:

— А-а-а, так это ты был. Я уж запамятовал, кому оказал эту услугу.

— Разумеется, это был я. Неужто у тебя память такая короткая?

— О-о-о, — шут поднял палец кверху, — память у меня просто перегружена, только и всего. Воспоминаний целый воз, едва в голове умещаются, и потому бывает, что фальшивые меняются местами с подлинными и наоборот. Понимаешь, о чем я?

— Спасибо, что тогда выручил меня, — повторил я, давая понять, что не склонен пускаться с ним в беседы на отвлеченные темы. Не видел в этом никакого смысла. Но и грубить человеку, который некогда оказал мне немалую услугу, не хотелось. С одной стороны, я его слегка презирал, с другой — не мог не признать, что у меня с ним довольно много общего: мы оба существа в чем-то ущербные, я — калека сомнительного происхождения, он — жалкий придурок, который не может похвастаться ни внешней привлекательностью, ни, скорей всего, знатностью рода. И это обоих нас заставляет все время быть начеку, подлаживаться под тех, к кому судьба оказалась милостивей, короче, постоянно предпринимать какие-то усилия, чтобы выжить в мире, которому плевать на наше существование.

Взявшись за дверную ручку, я оглянулся на шута, чтобы пожелать ему спокойной ночи. У Одклея из полуоткрытого рта вытекала струйка слюны и, скользя по подбородку, каплями стекала на землю.

«Нет, — подумал я, — пожалуй, у нас с ним куда меньше общего, чем я предполагал».

И молча толкнул дверь.

Комната оказалась что надо — небольшая, уютная, жарко натопленная. Впервые за бог весть какое время я остался в полном одиночестве и вдобавок не под открытым небом. И еще меня радовало, что я хоть ненадолго, пусть всего на одну ночь, буду избавлен от необходимости рассказывать кому-либо о наших с Энтипи злоключениях, контролируя каждое свое слово и ежеминутно опасаясь ненароком проболтаться о том, что следовало сохранить в тайне от всех.

Растянувшись на мягкой постели — на настоящей широкой кровати, представьте себе! — я задумался об Энтипи. В самом ли деле король считает ее помешанной? Быть может, его величество изволил шутить, когда говорил об этом? Но с другой стороны, я и сам почти не сомневался, что Энтипи не в себе. Или мне только так казалось?

Собственное будущее тоже, как вы догадываетесь, очень меня заботило. Вернее, мое отношение к нему и к жизни как таковой. Раньше, когда я питал жгучую ненависть едва ли не ко всем и ко всему на свете, мне было куда проще. Теперь же, когда круг моих интересов и забот расширился настолько, что в него помимо меня самого вошли иные люди и явления, жизнь перестала казаться легкоразрешимой загадкой. И я тщетно пытался понять, хорошо это или плохо.

А что, если она сейчас ко мне придет? Если дверь тихонько отворится, и принцесса скользнет сюда, молча заберется в мою постель? Прильнет ко мне обнаженным телом и скажет: «Возьми меня»? И что мне тогда делать? Как быть? Как отогнать призрак Тэсита, безмолвно парящий над головой, у высоких сводов потолка? У меня не было ответа на этот вопрос, что меня, признаться, ужасно нервировало. Если заранее не продумать, как себя вести при том или ином повороте событий, можно в большую беду угодить. Беспечность и недальновидность многим стоили жизни. Я же намеревался жить как можно дольше. И как можно полней.

Глядя на дверь и ежесекундно ожидая, что вот сейчас она скрипнет и откроется, я так и не придумал, что стану делать, когда это произойдет. И не заметил, как заснул.

А проснувшись, обнаружил, что Энтипи стоит у моей кровати, а ее лицо находится в паре дюймов от моего.

«О боги… это все же случилось… Вот она здесь… и жаждет, чтобы я взгромоздился на нее, как жеребец…»

Но Энтипи без всяких околичностей заявила:

— Солнце только что взошло, и войска короля Меандра, Безумного скитальца, движутся к форту, в котором, кроме вас и меня, остались еще только мой отец и шут. Воины и рыцари удрали.

Итак, пробуждение оказалось для меня не самым радостным. И было чертовски похоже, что денек выдастся ему под стать.

24

НАСПЕХ одевшись, я выскочил во двор. С неба крупными хлопьями падал снег. Поежившись, я в сердцах воскликнул:

— Эта погода меня просто с ума сводит!

Энтипи, ожидавшая меня у дверей гостевой комнаты, бодрым голосом отозвалась:

— Вам вряд ли грозит помешательство: король Меандр вас обезглавит гораздо прежде, чем вы успеете спятить.

— Как это так — форт остался без всякой защиты?! Куда ж подевались гарнизон и рыцари, которые прибыли с его величеством из Истерии?

Мы направлялись к лестнице, что вела на дозорную башню. Энтипи так быстро шла по заснеженному двору, что я едва за ней поспевал. При мне, как всегда, были мой посох и меч. От которых, впрочем, не будет никакого толку, вздумай Безумный Меандр со своими скитальцами захватить форт Терракоту.

— Понятия не имею, в каком направлении они удалились, — кисло ответила Энтипи. — Я выглянула в окно, как только проснулась, и увидела, что ворота отворены. Ну, поднялась на стену, осмотрелась и вдалеке заметила скитальцев.

— Вы уверены, что это именно они?

— Войско движется под флагом Меандра. — Принцесса пожала плечами. — Во всяком случае, так мне шут сказал.

Я остановился.

— Шут?! Вы никак его слова на веру принимаете? Этого слабоумного, который только и знает, что кривляется и несет всякий вздор?

Энтипи сердито нахмурилась:

— Лучше уж поверить, что там и вправду Меандр, и постараться себя обезопасить, чем отмахнуться от слов Одклея и угодить в плен.