того, чтобы он мог противостоять коррупции), и никто не должен был искать у него поблажек: все, кто пытался их получить, должны были быть оштрафованы. Он должен был проживать в порту куда был назначен; при отплытии оттуда капитан каждого корабля (или владелец, если он присутствовал) должен был дать обязательство не действовать против перемирия; кроме того, имя капитана, название его корабля и количество матросов на борту должны были быть записаны. Если в море были захвачены призы, то перед продажей они должны были быть объявлены; письмо, подтверждающее их объявление и скрепленное печатью, предоставлялось хранителем. Все, кто не подчинялся этим законам, подвергались конфискации их кораблей и призов в пользу короля; капитаны (но не владельцы, если они не присутствовали) должны были быть заключены в тюрьму до уплаты штрафа. Что касается Пяти портов, то они тоже перешли под юрисдикцию новых хранителей; только дела, связанные со смертной казнью, относились к компетенции начальника тюрьмы, который в таких случаях должен был получать все конфискованное имущество[1094].
Это показатель того значения, которое Генрих придавал необходимости победить тех, кто мешал торговле и препятствовал целям дипломатии короля, нападая на корабли, принадлежащие юрисдикциям, с которыми были заключены перемирия (следует напомнить, что такие перемирия заключались как ради политических, так и ради экономических преимуществ, которые они могли принести), что он был готов признать такие действия преступлением против короны и королевства. Не менее важным с исторической точки зрения было назначение специальных хранителей с полномочиями, которые могли легко вступить в конфликт с привилегиями и практикой общего права, в частности, когда хранитель, офицер, к которому с подозрением относились те, кто стремился защитить общее право и местные привилегии, претендовал на право юрисдикции как на море, так и на суше.
Статут о перемирии, принятый в мае 1414 года, был серьезной попыткой покончить с пиратством на море. Его принятие должно было привести к сокращению числа морских "инцидентов", которые мешали доверию и торговле, а также к улучшению отношений с другими странами, в частности с Бургундией. Как таковой, он также были частью английской дипломатии, направленной на получение бургундской помощи. На практике, однако, статут стал причиной трудностей. В парламенте в ноябре 1415 года утверждалось, что морские общины от Оруэлла до Бервика сильно страдают от неприятностей, которые им доставляют условия статута. Для этих людей, многие из которых находились в состоянии почти вечного конфликта с шотландцами, причины трудностей были просты: они были лишены права мести своим противникам, когда не могли получить возмещение за обиды, нанесенные как на суше, так и на море. Поставленные в крайне невыгодное положение, поскольку им было запрещено требовать возмещения ущерба от тех, кто нападал на их торговлю, английские купцы обратились к герцогу Бедфорду, как лейтенанту королевства, с просьбой отменить этот закон. Однако все, что он смог сделать, это пообещать возможное изменение закона[1095]. Когда в марте 1416 года состоялось следующее заседание парламента, на этот раз в присутствии короля, этот вопрос был поднят вновь. Англичане, как сообщалось, не могли принять эффективных мер для защиты своих интересов путем прямых действий против врагов, которые, вопреки перемирию, нападали на них на суше и на море, убивая или захватывая англичан и уничтожая их имущество. Генриха просили о предоставлении каперских патентов, разрешающих принимать меры возмездия против неприятеля, совершившего акты насилия против его подданных[1096].
Прошение, к которому король, возможно, относился с большим сочувствием, тем не менее, поставило его в затруднительное положение. Частью политики Генриха, по крайней мере, с 1410 года, было поощрение развития стабильных условий для морской торговли. Кроме того, хорошие отношения, которые он хотел установить с Бургундией (он и герцог Иоанн должны были встретиться в Кале менее чем через полгода), в определенной степени зависели от плодотворных торговых связей, которые, если их не защитить и не поощрить законодательно, рисковали стать предметом разногласий между сторонами. Меры, санкционированные Генрихом, несли на себе отпечаток осторожности. Каперские патенты могли быть выданы, но только после того, как истцы обращались к хранителю малой королевской печати, который должен был ходатайствовать перед королем от их имени. Если по истечении разумного срока таковые не были получены, канцлер получал право выдавать патенты скрепленные большой печатью. Если действия, на которые жаловались, имели место в пределах юрисдикции шотландских марок, хранители должны были обратиться к нарушителям с требованием о возмещении ущерба. Затем, если ничего не будет сделано, они могли выдать истцу требуемый им патент[1097].
Для некоторых Статут о перемирии был причиной слабости английских купцов в их повседневных отношениях с иностранцами. По их мнению, он запрещал им применять оружие для возмездия против тех, кто применял силу, чтобы нарушить их законную торговлю. По мнению других, те, кому было поручено следить за соблюдением статута, опасно приближались к тому, чтобы подорвать хрупкий баланс местных прав, основанных на обычаях и общем праве. В парламенте 1415 года жители Сандвича жаловались, что в деле о захвате некоторыми подданными короля товаров, принадлежащих вдове фламандца, которые, по их утверждению, стоили около 40 фунтов стерлингов, но которые, по словам вдовы, стоили вдвое больше, констебль Дуврского замка, возглавлявший королевскую комиссию, действовал против общего права, требуя возврата стоимости товара по более высокой оценке, не предоставив жителям Сандвича права на ответ. Такие действия, как утверждалось, противоречили общему праву и положениям Великой хартии вольностей, которая гласила, что никто не должен судиться иначе, чем по общему праву, как и другим древним статутам, защищавшим право людей на суд только по этому праву. В ответ на просьбу отозвать комиссию, чтобы дать возможность установить истину в соответствии с принципами общего права, Бедфорд мог только ответить, что канцлер позаботится о том, чтобы этот вопрос был решен в соответствии с условиями перемирия, заключенного между Англией и Фландрией. Меры Статута о перемириях были оспорены и, похоже, отменены[1098]. Но Генрих добился большего успеха в поддержании закона в других местах.
Глава 15.
Семейный круг
Будучи королем, Генрих V правил не в одиночку. Легко представить его как человека, тесно вовлеченного в дела управления своим королевством, принимающего решения, претворяющего их в жизнь, в общем, накладывающего печать своей личности на события. Такое наблюдение в целом вполне обосновано: Генрих был в значительной степени королем, который правил. Но было бы неправильно игнорировать роль, которую играли другие люди во время его правления.