— Именно. Особенно явно мир меняется в Запорожье, откуда мы с вами некогда пытались удрать, — некромейстер говорил словно бы о давнем полузабытом времени, — одни расстояния там съёживаются, другие растягиваются.
— И что, так бывает?
— Вспомните коридор, по которому мы сюда пришли, — некромейстер нашёл сильный аргумент (попробуй ещё тот коридор забудь!).
Книги по картографии Гны заинтересовали: он отобрал несколько и устроился в уголке зала, собираясь надолго углубиться в чтение. Чтобы Флютрю не мешал, некромейстер предложил ему пока посмотреть карты мировых ярусов и сравнить их между собой.
Здоровенные свитки с картами стояли в чернокаменных сосудах в противоположном углу. Флютрю развернул одну из карт, самую большую, и не смог сдержать изумлённого свиста. Он быстро спохватился, а то мог бы так свистеть очень долго.
Карта охватывала весь наземный мир — от Шинтона и Дахо на западе до Сингамы на востоке. На севере же и юге некромант нашёл местности и города, о которых ранее не слыхивал.
Через всю карту с запада на восток проходила Большая тропа мёртвых, ровная, как сама некрократия. И на эту прямую линию нанизывалась огромная жирно проведенная окружность. Флютрю не сразу понял, что видит обозначение чёрной стены Порога Смерти. Выходит, стена охватывает мир живых со всех сторон? Да ещё временами сжимается, словно мёртвые пальцы на горле ещё живого мира. Воистину прав был Дрю из Дрона, когда говорил: «Мёртвые душат»…
Правда, идеи того же Дрю, высказанные после продвижения чёрной стены на восток, граничили с детской наивностью. Ну, подкопаться под стену — ещё куда ни шло, но обойти… Попробуй обойди границу между мирами!
Да, с такими планами действий Дрю никогда не попадёт в Карамц. Ибо имеет ещё меньше шансов, чем Гны и Флютрю, которые вместо грамотного прохождения по верхним слоям подземелья забрели в несусветную глубь.
А ещё Флютрю удивили размеры царства Эузы. Да, он знал, что Эуза велика, но чтобы настолько? Большая часть круга, охваченная снаружи кольцом Порога Смерти, принадлежала этому царству. Так ли это, или картограф ошибся?
Карта, которую Флютрю как раз смотрел, была довольно старой: граница Порога Смерти пролегала на ней западнее Менга. Некромант потянулся за другими картами — и вскоре нашёл более новую версию. В новой карте Менг оказался за Порогом Смерти, а вот Дрон и Цанц — пока нет. Судя по всему, карта фиксировала то предпоследнее положение Порога, которое изменилось этой весной. И Эуза на ней была по-прежнему столь же велика.
И ещё одну странную особенность не мог не отметить Флютрю: некоторые из городов Западного Запорожья — Абалон, Кадуа, Приз — от карты к карте последовательно сдвигались на восток, словно привязанные к чёрной стене невидимой нитью. Стоило Порогу Смерти чуть продвинуться — как постепенно подтягивались и они. Это на картах, но неужели и на самом деле?
А вот с востока окружность не сжималась. Она словно замерла, дойдя до границ Эузы. Не позволило северо-восточное царство продвинуться Порогу Смерти, не впустило некрократию на востоке.
Флютрю пересмотрел уже почти все карты и проследил продвижение Порога Смерти от крайней западной точки в землях Шинтона и Дахо до предпоследнего положения, при котором Цанцкое воеводство ещё не вошло в Запорожье.
Осталась последняя карта, по-видимому, совсем новая. Единственная из всех, она была упакована в увесистый каменный футляр, прислонённый к стене. Такой и от пола еле оторвёшь. Флютрю с трудом опустил футляр на пол, вытянул карту, развернул. И правда, карта оказалась совсем новенькой: вот он, Цанц, ушедший за Порог Смерти вместе со всем своим воеводством. Вот они, луга Гуцегу, тоже за чёрной окружностью, в составе Западного Запорожья. А севернее — город Клям, замки Батурм, Баларм, Боркс, Окс, Глюм. И Заглюмье…
— А теперь поглядите на свои руки, Флютрю! — некромейстер незаметно подошёл сзади.
Что, запачкался? Флютрю посмотрел на свои ладони и не узнал. Сжал их в кулаки, расслабил… Что за новые ощущения? Какая-то тяжесть, увесистость.
— Я же советовал вам не трогать книг в каменных переплётах, — напомнил Гны.
— Это был футляр карты…
— Какая разница?
Вот оно что случилось: ладони окаменели. Хорошо, хоть продолжали слушаться.
— Что же делать? — потерянно спросил Флютрю.
— Думать в будущем! — отрезал Гны, потом смягчился. — А впрочем, ничего страшного пока не произошло. Но я знаю, как вас отныне будут называть в нашем отряде.
— Как?
— «Флютрю — Каменный кулак».
Глава 32. Сердечная глава
Чичеро сперва поднялся по верёвочной лестнице сам, а потом они вдвоём с Уно втянули привязанные тела охотников — жертв Запорожья. Ух и тяжёлыми они стали! Уно даже шутил, что боится, выдержит ли замок. Посланник тянул молча, понимая: из людей в замке остались они вдвоём. Не драконов же из донжона на подмогу звать!
Чичеро с теми драконами предпочитал не встречаться. К тому же по внешнему виду Калеба и Дуо никак не скажешь, что это живые люди. Подумаешь, сердца медленно бьются — так и у мертвецов они стучат, и куда побыстрее.
Интересно, это они такие тяжёлые, или мы ослабели, прикидывал Чичеро. Конечно, за неделю полёта над гиблым Запорожьем из Уно с его немеющими ладонями был тот ещё помощник, да и ладони Дулдокравна едва заставлял слушаться магический плащ, и всё же что-то тут не то…
Когда лестница с грузом была, наконец, поднята, Чичеро понял причину затруднений. К телам прилипли здоровенные куски жухлого дёрна и почвы.
— Это точно люди? — изумлённо спросил Уно. — Больше похожи на деревья Буцегу.
— Люди. Одного зовут Калеб, другого Дуо, — Чичеро попытался струсить налипшее, но не вышло. Грязь запорожской земли будто приросла.
— Дуо? — пробормотал Уно, вглядываясь в одно из странных тел. — Небось, таки он. Эк его пригрузило!
Стоило Уно признать одного из охотников, как он ненароком перешёл на один из диалектов цанцкой земли. Посланник понял его лишь потому, что и в отшибинском Кройдоне многие говорили на похожем.
— Знакомый? — спросил Чичеро.
— Да, мы родом из одной деревни! — гордо пояснил Уно. — А потом вместе на дозорной башне стояли. Там, на Большой тропе мёртвых, у заворота на Цанц. Ух и времечко было… Поди, не вернётся!
О своём деревенском детстве Уно раньше не рассказывал. А история-то вышла интересная. Оказывается, Уно и Дуо выросли в последней живой деревне под Цанцем. Когда-то давно в ней поселились арендаторы — переселенцы из-под Кройдона. Потом арендаторы разорились, и деревню выкупила гильдия некромантов Цанца.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});