высокой цели вызвать огонь на себя.
— Тем более это касается коммунистов, — подхватил Гольцев, когда Сергей Тимофеевич сел. — Так что поправка к вашему, Ипполит Федорович, пониманию насущных задач — весьма существенная.
Ростислав украдкой посматривал на взволнованного и потому, наверное, так заметно, побледневшего отца. Всегда считал его добродушным ворчуном, а он, оказывается, вон какой! Не побоялся схлестнуться с начальником цеха! И Ростиславу вдруг открылся смысл батиного ему пожелания на семейном празднике всегда и во всем быть бойцом. Словно наглядный урок преподал, как надо бороться за свои убеждения.
Ростислава легонько подтолкнул Иван, заговорщицки подмигнул, — дескать, все в порядке.
Чугурин обратился к Суровцеву:
— Что ж, Василий Дмитриевич, наши предварительные размышления и наметки во многом подтвердились. И вы, Константин Александрович, — взглянул на Гольцева, — абсолютно правы: Сергея Тимофеевича надо благодарить уже только за го, что состоялся такой разговор. Очень признательны всем, принявшим участие в нашем совещании... А теперь давайте подытожим. — Чугурин бегло просмотрел свои записи, отложил их в сторону и начал с того, что считал главным — Парадокс получается, товарищи. Мы хотим увеличить производство кокса, мы все заинтересованы в том, чтобы вывести предприятие из прорыва, мы. наконец, просто обязаны вернуть долг стране и... не можем ничего этого сделать. Оказывается, наше отставание вызвано не объективными причинами, как кое-кто пытается объяснить. Просто мы из рук вон плохо работаем. Внешне как будто все обстоит благополучно. Чуть глубже вникни — обнаруживается полная несостоятельность: верх печей и в обыденных условиях еле-еле тянет, а к повышенным нагрузкам и вовсе не готов. Механизмы добили, как говорится, до ручки. Сами руководители не верят в успех и не желают обременять себя лишними заботами. Вон как сразу все обнажились, едва заговорили о новой серийности!.. По старинке, товарищи, жить нельзя. Это понятно каждому. Я говорю о развернувшейся широким фронтом научно-технической революции. Нынче внедрение в производство новшеств требует идеальной организации труда, отличного состояния и полного использования техники, горячен заинтересованности всего коллектива. Значит, и работать следует в этом направлении. Предложение Сергея Тимофеевича и его товарищей — реально. Оно основано на точных инженерных расчетах, соответствует нашим задачам и устремлениям. Его осуществление вполне возможно. Но для этого надо навести порядок в своем хозяйстве, обеспечить выполнение задуманного техническими средствами, организационно и политически...
— А как посмотрит на нашу самодеятельность «Укрглавкокс»? — многозначительно спросил Шумков. — Такие вещи, очевидно, следует все же согласовывать?
— Зачем? Реформа дала нам право самостоятельно решать внутризаводские вопросы, — отозвался Чугурин. — В данном случае мы воспользуемся этим правом.
— Конечно, конечно, — проронил Шумков не потому, что надо было как-то заканчивать разговор, но уже в чем-то соглашаясь с Чугуриным, однако поддаваясь не аргументации, а скорее силе его убежденности. Тем не менее не преминул еще раз обезопасить себя: — Надеюсь, будет соответствующий приказ?
— Непременно, — заверил его Чугурин. Повернулся к Суровцеву: — Сколько по вашим, Василий Дмитриевич, подсчетам требуется на подготовку?
— С тем, что уже сделано, — минимум две недели, — сказал Суровцев.
— Добро, — кивнул Чугурин. Его повеселевший взгляд заскользил по лицам участников совещания, — Ну что ж, товарищи, так тому и быть.
17
Агроном по образованию, долгое время проработавший на земле по своей специальности, Николай Григорьевич Каширин прекрасно понимал, что в сельском хозяйстве, хотя его тысячелетний опыт и обогащен достижениями современной науки, многое по-прежнему зависит от самой природы, от погодных условий. Не случайно хлеборобы и сейчас говорят: «Год на год не приходится».
Дальнейшая его работа в одном из приазовских сельских районов, где он возглавил райком партии, тоже была подчинена извечному закону семени, которое непременно должно лечь в землю, чтобы затем прорасти, в свой срок созреть новым урожаем. И тут уже не пропусти пору: в ней — все труды земледельца, все надежды.
В Ясногоровском районе, куда его со временем перебросили, забот намного прибавилось. Помимо достаточно интенсивного сельского хозяйства требовали к себе внимания промышленные предприятия, транспорт. Собственный опыт ему подсказывал, что для успешной работы с людьми надо достаточно хорошо знать производство, которым эти люди живут. И он взялся за книги, руководства, справочники по коксохимии, машиноведению, обработке металлов, проштудировал транспортные инструкции и наставления... Он не стеснялся расспрашивать, пока полностью не уяснял тот или иной производственный процесс, взаимосвязи в нем, обязанности рабочих, инженеров. Ему не хватало двадцати четырех часов в сутки, потому что не мог иначе относиться к своей работе. Он был убежден, что авторитет партийного работника подкрепляется не занимаемой должностью, а компетентностью, которая дает возможность при необходимости принимать единственно правильные решения. Его настойчивость в достижении цели не замедлила сказаться. Теперь-то он сам в состоянии ориентироваться в производственной обстановке, технических вопросах и делать соответствующие выводы. При таком положении, конечно же, ему удается целенаправленней планировать и партийно-политическую работу, делать ее более действенной, результативной.
Ныне Каширина завертела уборочная, забрала всего без остатка. Всех райкомовцев разослал в хозяйства. Да и сам все время на колесах. Трудным выдался год: хлеба низкорослые, болезненные, удручающие своим видом. Если урожайная страда забирает много сил, этого вроде и не замечаешь, потому, что радость переполняет сердце. А в нынешней жатве еще и о душевном тонусе надо заботиться, подбадривать людей, призывать к тому, чтобы не потерять ни одного колоска в поле, ни зернинки при транспортировке. С уборкой по срокам совпадает заготовка кормов. Здесь тоже дала себя знать засуха, и надо думать, как выходить из затруднительного положения, обеспечить хотя бы сносную зимовку скоту.
Только к десяти часам вечера прибился Каширин к дому. Загнал машину во двор, умылся, расположился ужинать. Жена уже не попрекает: за столько лет привыкла ко всему. Да и понимает уборочная. Это еще по-божески явился. Приготовила омлет. Подавая на стол, обеспокоенно спросила:
— Плохи дела, Коля?
— Есть ничего участки. Особенно возле лесополос, — ответил он — Совхоз «Алеевский» выскочит с пшеницей. «Заветы Ильича». Круковец идет стабильно. У него и кукуруза поливная. А юг района основательно прихватило.
Жена смотрела, как он жадно ест, думала о том, что уже схватил колит из-за такого безалаберного питания и врачам не показывается, и говори не говори — толку не жди. Это теперь лечение будет откладывать до отпуска.
— Да, Коля, — вдруг заговорила снова, и в голосе ее послышалась тревога, найди время серьезно поговорить с Виталькой. Не нравится мне его радиотехника.
— Почему? Занятие похвальное.
— Как бы оно нам боком не вышло, это похвальное занятие. Пришла на обеденный перерыв, слышу его голос: «Говорит радиостанция «Мечта». В эфире — «Мечта». Наташенька,