переговоры.
Чемберлен ответил фюреру, что он, фюрер, имеет в своих руках средства власти, для того чтобы в любое время установить эту стратегическую границу. Но какой смысл начинать конфликт, который потребует человеческих жертв и приведет к разрушению богатых районов? При современных условиях в войне часто даже победитель не получает никакой настоящей выгоды и успех обеспечен всегда только до некоторой степени, а что будет затем – весьма неопределенно. Поэтому ему кажется, что было бы лучше попытаться мирным путем найти решение, от которого фюрер с гарантией сможет ожидать выполнения своих требований.
Фюрер ответил, что положение является совершенно невыносимым. В любой момент, пока здесь ведутся переговоры, где-то в Судетской области может произойти взрыв, который сделает все дальнейшие усилия по мирному урегулированию тщетными. Самое быстрое и лучшее решение поэтому состоит в том, чтобы занять спорную территорию немецкими войсками и органами управления и тем самым обезопасить ее от возможного возникновения инцидентов. Он повторил, что готов после этого провести необходимые изменения границы, если этого потребуют результаты плебисцита.
В заключение фюрер показал г-ну Чемберлену в присутствия г-на германского министра иностранных дел, г-на статс-секретаря фон Вейцзекера, английского посла сэра Невиля Гендерсона и некоторых других господ из германской и английской делегаций карту подлежащих передаче судето-немецких районов, при этом частично повторив свои вышеприведенные рассуждения.
На беседе между фюрером и рейхсканцлером и британским премьер-министром также присутствовал для ведения протокольных записей г-н Киркпатрик из английского посольства в Берлине.
В соответствии с указанием настоящая запись беседы представлена фюреру и рейхсканцлеру.
Шмидт
84. Донесение военного атташе Франции в Чехословакии генерала Э. Фоше министру национальной обороны Франции Э. Даладье
22 сентября 1938 г.
Действия Франции и Великобритании в Праге вызвали в стране, и в частности в военных кругах, решительное возмущение, которое еще более усилилось, когда стало известно о принятии чехословацким правительством ультиматума.
Генеральный инспектор и начальник Генерального штаба выразили мне свои чувства в ясных, хотя и умеренных выражениях, поскольку они знают, какую боль я испытываю вместе с ними. Другие офицеры обратились ко мне письменно или, не сговариваясь, пришли непосредственно встретиться со мной. Главным виновником в глазах всех остается Франция: ведь она – союзная держава. Предложение о гарантии новых границ расценивается с суровой иронией.
Чехословацкая армия знала об ужасных испытаниях, которые ждали ее в случае конфликта, но она была готова на любые жертвы. Понятно, что она испытывает сегодня глубочайшее возмущение из-за того, что приходится сложить оружие без единого выстрела. Утрата исторических и естественных границ путем отторжения районов, где, кстати, проживает значительная прослойка чешского населения, передача без боя почти всей системы фортификаций, которая только что была создана с такой энергией и ценой таких жертв, делают невозможной какую бы то ни было оборону и наносят чехословацкой нации чудовищный моральный удар. Отныне чехословацкая нация будет независимой лишь в той мере, в какой это будет дозволено рейхом.
Полностью отвергается довод, что, по сути дела, нельзя было оспаривать право немцев Чехословакии распоряжаться своей судьбой. Это право, как и все остальные права, ограничивается нравом других. Чехословацкая нация имеет право на существование, и она, действительно, не сможет жить без территории, которую у нее отторгают.
Чехословацкие немцы и чехи более тысячелетия жили в рамках единой политической системы. Они могли бы и дальше жить в добром согласии, если бы прекратилось подстрекательство извне.
В Чехословакии исстари существовали глубокие и трогательные чувства любви и восхищения по отношению к Франции. Я достаточно хорошо знаю эту страну, чтобы делать такое утверждение, основываясь на совсем иных категориях, нежели поступки, относимые к обычной вежливости.
Теперь на смену таким чувствам приходят гнев и презрение: мы совершили акт предательства, и отягчающим обстоятельством при этом является то, что мы попытались скрыть предательство.
«В один прекрасный день вы, возможно, станете свидетелем того, как против вас будут использованы пушки заводов «Шкоды» и чехословацкие солдаты», – сказал мне один мой давний друг.
Французских офицеров больше не приветствуют, и, чтобы избежать возможных инцидентов, персонал французской миссии выходит на улицу только в гражданском.
Один из офицеров явился в миссию и вернул свой орден Почетного легиона и свой военный крест. Вне сомнения, за ним последуют другие.
Жизнь французов в Чехословакии отныне станет бесконечно тягостной. Ясно, что все французские культурные институты, созданные после войны, исчезнут либо начнут влачить жалкое существование. Они будут заменены чем-то другим.
Далее, как следствие всего, произойдут и другие события, имеющие всеобщее и более серьезное значение.
85. Запись беседы заведующего протокольным отделом министерства иностранных дел Чехословакии Я. Смутного с посланником Великобритании в Чехословакии Б. Ньютоном
23 сентября 1938 г.
Британский посланник г-н Ньютон просил меня сегодня, 23 сентября, вечером в половине девятого повидаться с ним, так как у него есть важное сообщение из Годесберга.
В первом письме, копию которого г-н Ньютон дал мне, Гитлер высказывает мнение, что Чехословакия вызывает смуту и что единственно возможным средством сохранения мира является оккупация судето-немецкой территории германской армией. Это свое предложение Гитлер называет миролюбивым решением. Если его предложение не будет принято, то, как он дает понять, дело дойдет до решения вопроса посредством военных действий, однако в этом случае речь уже будет идти не об этнографической границе, а о военной и стратегической.
При первой встрече Гитлер показал карту Чехословакии, на которой были указаны новые границы. Г-н Чемберлен возразил, что эти новые границы отдают Германии слишком большую территорию, на что Гитлер ответил, что в тех частях территории, которые не были бы признаны как несомненно немецкие, он готов согласиться на плебисцит. Этот плебисцит будет проведен через два или три месяца под международным контролем по образцу плебисцита в Сааре. Всякую территорию, население которой высказалось бы за Германию, он немедленно займет германскими войсками.
Г-н Чемберлен хотел высказать некоторые возражения Гитлеру по поводу его второго плана при втором свидании, но кажется, что это второе свидание не состоялось, ибо г-н Чемберлен высказал свои возражения Гитлеру в письменной форме. В письме он говорит, что готов передать чехословацкому правительству предложение Гитлера относительно тех областей, в которых плебисцит необходим, и тех, в которых он не нужен; однако трудность осуществления того, что предлагает Гитлер, заключается в том, что все территории должны быть заняты немедленно.
При таких условиях было трудно вести дальнейшие переговоры, и Чемберлен сомневается, чтобы план, предложенный Гитлером, ослабил напряжение, даже если бы он и был принят. Гитлер не вполне понимает, что г-н Чемберлен не в состоянии предложить план, который не одобрило бы общественное мнение в Англии и во