События прошлого, точно волны налетали одно за другим, оставляя многочисленные вопросы, ответы на которые только предстояло получить. Сюда затесались и уроки двух Древних, и ночное нападение изначальных в Ничейных Землях, и ловушка на горном перевале, и засада в постоялом дворе, и разговор с принцем на балконе его покоев, и предотвращение покушения два года назад, и, конечно же, лицо Талиссы.
Лариэс дернулся, как от удара. Прошлое настигало, как всегда, не вовремя, бередя старые раны. Но зато оно не давало уснуть, и полукровка раз за разом вспоминал каждую черточку Талиссы, ее длинные, шелковистые — не по статусу для дочки простого столяра — волосы, гладкие изгибы тела, звонкий смех, голубые глаза и приятный запах душистых полевых цветов…
«Надеюсь, она счастлива», — вздохнул юноша. — «Все-таки, гарем наследника престола — сильно лучше лачуги столяра и даже — поместья дворянина».
Неприятные мысли действительно изрядно бодрили, правда, и без того не слишком хорошее настроение телохранителя стремительно становилось еще хуже и Лариэс, нахохлившись, точно промокшая сова продолжил свой путь, раздумывая, кому бы дать в морду, чтобы стало полегче…
* * *
Сладко зевая, Игнис открыла глаза. Да, пожалуй, они втроем немножко перестарались вчера, обрушив сокрушительные заклинания на огромную площадь. Оглядевшись, девушка поняла, что вокруг — деревья, и через густые заросли ветвей уже начинают пробиваться яркие утренние лучи.
«Стало быть, мы спали всю ночь», — поняла очевидное огнерожденная, заметив веревку, которой ее привязывали к седлу. Тар и Блаклинт, проснувшиеся уже, шли впереди, о чем-то живо дискутируя с Эриком и Мелисом, а рядом с ней не было никого, кроме клюющего носом Лариэса.
Щит принца выглядел не самым лучшим образом: мешки под глазами, изможденный вид, нервно подергивающиеся длинные уши с мягкими кисточками на концах. Похоже, эта ночь была для него не столь приятной, как для нее.
Игнис мягко кашлянула, и товарищ обернулся. На его лице появилась искренняя улыбка.
— С добрым утром, Игнис. Хорошо спалось?
— Не жалуюсь. Нужно было разбудить нас ночью.
— Нельзя, — покачал головой юноша, — и ты знаешь, почему.
Игнис знала. Она прекрасно понимала, что изначальные вышли на их след не просто так, и вряд ли уйдут по доброй воле. То, что они втроем сумели уничтожить не одну тысячу этих существ, мало что значило — не было ни малейших сомнений в том, что при желании магические насекомые выставят в десять раз больше. А желание такое у них, похоже, имелось, и огнерожденная даже представляла, откуда оно взялось. И вот, когда новая волна встанет у отряда на пути, лишь сила стихийных магов позволить пробиться дальше.
«И магия Кающегося» …
Она огляделась по сторонам, затем — обернулась. Ридгар замыкал колонну.
Огнерожденная набрала полную грудь воздуха и выдохнула.
«Кажется, придется продолжить разговор».
То, что беседа получится неприятной, она не сомневалась. Наверняка Орелия уже успела обсудить с Кающимся их дальнейшие действия, да и отец вряд ли упустил бы возможность поговорить со своим товарищем во время одной из их встреч на Грани — Игнис ни на секунду не сомневалась, что Ридгар докладывает о каждом мало-мальски важном событии в пути — но…
«Но я все-таки должна», — решила она.
— Лариэс, последи, пожалуйста, за Кошмаром, — попросила она, развязывая узлы.
— Конечно, — вяло кивнул телохранитель, безуспешно борясь с зевотой.
— Спасибо. Я скоро.
С этими словами огнерожденная выбралась из седла, и, потянувшись так, что хрустнула спина, направилась к Древнему. Ридгар, кажется, ждал ее появления, потому что посмотрел на нее хмуро.
— Ты знаешь, о чем я хочу спросить, — сразу же начала девушка.
— Знаю.
— И что будешь делать?
— Держаться до последнего.
— Ты должен понимать, — продолжила Игнис, — что наш план трещит по швам. Пробраться незамеченными не выйдет, нам придется прорываться. Хорошо, если сумеем получить помощь от Паллидия, но я бы не слишком надеялась на это — у него вряд ли отыщутся свободные отряды. К тому же, мы сражаемся не с людьми. Их убийство не должно копить твой долг. — Она прикусила язык и поправилась. — Точнее, увеличит не так сильно.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Ридгар скривился.
Игнис знала, почему Кающийся не хочет обратиться к своей силе — каждое использование магии увеличивало наказание Древнего, не давая тому наконец-то обрести покой — но не могла ничего сделать. Сил трех стихийных магов и одной сковывающей было явно недостаточно. И она и Ридгар это прекрасно осознавали, но…
— Ты ведь понял, что без этого не обойдется задолго до того, как мы оказались в восточных графствах, верно?
— Я осознал это еще тогда, когда получил письмо от Кэлисты. Впрочем, небольшая надежда теплилась во мне где-то до Ничейных Земель. После ночного боя последние сомнения улетучились, — проговорил Кающийся, отворачиваясь и провожая взглядом птицу, перелетевшую с одной ветки на другую.
Принцесса вспомнила рот, искривленный в подобии ухмылки, больше похожей на гримасу боли, грустное: «постараемся», и ей стало стыдно.
«Какая же я слепая дура!» — с горечью подумала девушка. — «Не заметить этого сразу!»
Конечно, она могла бы ссылаться на удар легата, но правда была куда проще: занятая своими проблемами Игнис попросту не обратила на это внимания, только и всего.
Ридгар по-своему истолковал молчание принцессы, потому что тихо, одними губами произнес:
— Не бойся, я применю свою силу, когда другого выхода не останется. Мои страдания — это мои страдания, я полностью заслужил их, а потому плюс-минус сто лет погоды не сделают…
Он старался говорить уверенно, но Игнис видела, как же сильно устал Древний, и как он мечтает сбросить с плеч опостылевшую ношу.
«Даже один день в аду — целая вечность. А он живет, окруженный духами, жаждущими отмщения, уже шесть веков или что-то около того», — подумала девушка. — «Вправе ли мы требовать у Ридгара добровольно увеличить срок своих мучений? И есть ли у нас выбор?»
Игнис вздохнула. Слишком сложные вопросы для девятнадцатилетней девушки. Хватит и того, что в самую трудную минуту они могут рассчитывать на сокрушительную, неимоверную мощь Кающегося. Это обнадеживало.
«Проклятье, если задумываться о таком и означает — взрослеть, я хочу остаться ребенком!» — подумала девушка, возвращаясь к тантибусу и доставая из седельной сумки кусок хлеба.
— Лариэс, может, вздремнешь? — предложила она, впиваясь зубами в чуть зачерствевшую, но все еще восхитительную горбушку.
Полукровка отрицательно покачал головой.
— О чем вы там шептались?
— Много будешь знать, скоро состаришься. Слушай, мне кажется, или лес начал редеть?
— Да, — согласился Лариэс, отвлекшись от созерцания реки, — определенно. Скоро мы, надеюсь, выберемся из него.
И виконт не ошибся — спустя час прогулки деревья наконец-то закончились, и отряд оказался на обширном картофельном поле, через которое проходила достаточно широкая и утоптанная проселочная дорога.
— Наконец-то сможем вновь забраться в седла, — хохотнул Мелис. — Устали, небось, хлюпики?
— Ага, — согласился с ним Тар, — и, думаю, путешествовать нам придется очень и очень быстро. Посмотрите.
Он ткнул пальцем вперед, туда, где вдалеке виднелись очертания замковых стен, и где чернело множество точек.
— Изначальные? — спросила Блаклинт.
— Кто ж еще, Василек? — фыркнул Непобедимый.
— Проскочим, — уверенно ответил принц, в своей легкомысленной манере добавив, — ага. В седла!
По приказу Лариэса гвардейцы сформировали кольцо вокруг особ королевской крови и отряд устремился вперед.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Они сразу перешли в галоп. Чертовски рискованно, но необходимо. Никто не знал, в какой момент и откуда выберутся новые отряды магических насекомых, а значит, добраться до замка следовало в предельно сжатые сроки.
«Правда, не совсем понятно, что же именно мы будем делать потом, за стенами?» — подумала Игнис, — «они взяли крепость в осаду. А черт, на месте разберемся!»