Чернокожие выслушали его со стоическим спокойствием. Нора спросила себя, что сейчас происходит у них в душе, и ей стало стыдно за их хозяев, однако она послушно продолжила беседу, по возможности не касаясь спорных тем.
Дуг в это время старался не думать больше о Макандале и есть, вместо того чтобы говорить. Он наслаждался изысканной французской кухней, прогоняя мысли о связанных с этим опасностях.
При всем этом Фортнэмы не спускали глаз со своей дочери, однако здесь им волноваться было не о чем. С чувством глубокого удовлетворения они отметили, что Деирдре развлекалась вместе со своим мужем. Они вдвоем флиртовали и танцевали — и, казалось, у них снова все было благополучно. Пресловутый (и бывший) любовник также не показывался в окружении старых Дюфренов. В обществе плантаторов, правда, было больше молодых людей, чем в Кап-Франсе, однако Деирдре проявляла интерес только к Виктору.
— Ее тайный роман, похоже, действительно закончился, — удовлетворенно отметила Нора, когда в конце концов поздно вечером прижалась к Дугу в своей роскошной комнате, в то время как тропический ливень начал поливать парк Дюфренов и без того уже мокрые хижины рабов. — Если бы она теперь еще и забеременела… Я думаю, тогда бы у них все было хорошо.
Глава 10
На следующее утро дождь прекратился, однако солнце лишь робко выглядывало из-за туч. Молодые Дюфрены и Фортнэмы ехали сквозь плотный туман, стелившийся по земле, направляясь в гости к Жерому и Иветте.
— Я никогда бы не подумала, что где-то может быть еще более сырой климат, чем на Ямайке, — заметила Нора.
Было очень тепло, и влага словно просачивалась сквозь одежду. Женщине казалось, будто ее окатили теплой водой, и у нее снова появилось такое чувство, будто она дышит влагой, как это было после ее прибытия на Карибские острова.
Дуг пожал плечами:
— Для возделывания кофе это идеально, не так ли, Виктор? И сахарному тростнику это тоже не повредит. Но посмотрите-ка туда! О небо, я сплю или там действительно возвышается… замок Камелот?
Всадники медленно поднялись на небольшой холм и смотрели вниз на свою цель. Не только у Дуга перехватило дыхание. Из тумана поднималась скала. На ней виднелся похожий на замок господский дом. Он был немного меньше, чем дом Дюфренов, однако был построен в том же стиле. Сейчас действительно казалось, будто он парит над туманом, застилавшим окрестности. Солнце подсвечивало белые каменные стены и рисовало невообразимые тени у подножия башенок.
У Деирдре вырвался удивленный возглас.
— Теперь я наконец-то знаю, почему они назвали свой дом «Роше о Брюм», — пробормотала она почти с благоговением.
До смерти родителей Иветты это поместье было известно лишь как плантация Курбенов. И только Жером Дюфрен после женитьбы на Иветте дал ему поэтическое название: «Роше о Брюм» — «Скала в тумане».
— Да, я пару раз видел этот дом, — сказал Виктор, не разделявший восторга гостей. — Знаю, вид здесь прекрасный, но в долинах туман будет держаться еще несколько часов. А там находится поселение рабов. Я бы не хотел быть слугой в этом сказочном замке.
— Но мы пока что просто визитеры, — разрушил Дуг чары, в плену которых все еще, казалось, пребывали Деирдре и Нора. — Я не знаю, как чувствуете себя вы, но мне бы очень хотелось попасть куда-нибудь в сухое место.
Иветта и Жером Дюфрен угостили гостей фруктовым соком, кофе и обильным завтраком. Они еще ночью вернулись в Роше о Брюм. С тех пор как Иветта забеременела, она больше не могла присутствовать на балах. Она вообще, казалось, не любила двигаться и не проявляла желания на протяжении дня присоединиться к кому-либо из гостей.
При этом у прибывших было много планов. Виктор после завтрака настаивал на поездке в поселок рабов. Жером был не в восторге от этой идеи, однако все же дал свое согласие. Как и у его отца, у него проявилось желание как можно меньше иметь дело с чернокожими рабами, но в то же время как можно дольше сохранять их работоспособность.
Деирдре хотела встать, чтобы сопровождать своего мужа, однако Иветта удержала ее:
— Неужели ты снова хочешь уйти, Деирдре? У нас ведь вчера не было времени, чтобы поговорить друг с другом. Я думала, что ты немножко расскажешь мне о Кап-Франсе. Что делается в городе? Как дела у губернатора?
Деирдре снова опустилась в плетеное кресло.
— А что вообще интересного может быть у губернатора? — спросила она с недовольным видом. — Он правит городом и ищет отговорки, объясняющие, почему он не может схватить Макандаля. Иветта, мне действительно необходимо уехать с Виктором. Моему мужу нужен кто-то, кто будет ему помогать.
Нора заметила, что ее дочь ищет предлог, чтобы избавиться от общества скучной родственницы, однако посчитала, что ей следовало быть более вежливой и пойти на компромисс. Иветта Дюфрен, конечно, неделями не видела ни одной белой женщины своего возраста. И она искренне обрадовалась приезду Деирдре, пусть даже у них было мало общего.
— Оставь, Деирдре, — сказала Нора дружелюбно. — Я буду помогать Виктору. Побудь еще немного со своей подругой. У вас ведь, конечно, есть вещи, о которых нужно поговорить, и об этом не должны слышать мужья и родители, не так ли?
По тому, как просияла Иветта, Нора поняла, что той просто не терпелось рассказать о своем браке и о беременности. Деирдре довольно сердито искоса посмотрела на свою мать. Теперь она уже не могла отказаться и была обречена вести беседу со своей невесткой. Нора надеялась, что она даст Иветте некоторые советы, касающиеся беременности, которые давал ей Виктор для жен рабов.
Жером собирался показать Дугу плантацию сахарного тростника, однако неожиданно выразил желание сначала сопроводить своего брата во время его визита в поселение рабов.
— Я тоже должен там показаться, хоть Ублийе, конечно, все держит под контролем. Кстати, это — лучший надсмотрщик, который когда-либо был у нас, месье Фортнэм. Он работает абсолютно самостоятельно. И справляется даже с самыми тяжелыми случаями. Он лично отбирает рабов, покупает их очень дешево и прекрасно усмиряет. Кажется, это доставляет ему удовольствие… Ну, да каждому — свое.
У Жерома был довольный вид, когда он рассказывал о своем надсмотрщике. Виктор поморщился.
— Непобедимый мец Ублийе явно является причиной того, что Жером решил к нам присоединиться, — прошептал он, обращаясь к Норе. — Это живодер самого скверного сорта, и я уже много раз вступал с ним в спор. Но Жером очень умело избегает конфликта. Надсмотрщик сразу же угрожает уволиться, если ему что-то не нравится, и это неудивительно — каждый плантатор в округе уже пытался перекупить его. По мнению Ублийе, его успех дает ему право на все. Я бы на его месте подумал о другом: такой человек, как Ублийе, просто вынуждает рабов присоединяться к Макандалю.