— Кто здесь?
На девушке длинная голубая юбка поверх шальвар того же цвета, плечи покрыты шалью. Тонкая газовая ткань дупатты, накинутая на голову, наполовину прикрывает лицо, отчего черты молодой женщины кажутся неясными. Он смотрит на нее и видит лицо, знакомое по изображению на листке. Или ему так кажется.
— Вы заблудились, — произносит он дрожащим от волнения голосом. Нащупывает в кармане лист бумаги с компьютерной распечаткой. Не иначе это сон, и он еще не проснулся. Не об этом ли он мечтал все время, бессчетное количество раз представляя себе эту встречу? — Куда вам нужно попасть?
Она сжимает трость. Плечи резко опускаются.
— Переулок Найя Дивас, добрый господин. Я приехала из Джайпура. Хотела навестить сестру, которая живет здесь, но потеряла документы. А мне говорят, что без документов нельзя. Иначе отправят в Ничи Дилли ко всем этим нищим и преступникам. Но я не хочу туда! У моей сестры есть деньги. Пожалуйста, господин, помогите мне найти Найя Дивас.
Он никогда не слышал ни о переулке Найя Дивас, ни о Ничи Дилли. Переулок Нового Дня? Нижний Дели? Какие странные названия. Он утирает вспотевший лоб.
— Вообще-то, таких мест не существует. Кто-то ввел вас в заблуждение. Надо вернуться на центральную улицу и свернуть направо — там есть базар. Я пойду с вами. Никто вас не тронет. Мы сможем расспросить людей.
Женщина благодарит его, не скрывая облегчения. Она рассказывает ему, что много слышала об этом сказочном городе — о высоких, до самого неба, минаретах, усыпанных драгоценными камнями, о великолепных садах. И о кораблях, серебристых уданкхатолас, летающих по всей Вселенной. И о том, как ее переполняет волнение, — наконец-то она здесь, в Совершенном Городе.
От удивления глаза у него лезут на лоб. Он резко вскакивает с места, но девушка уже тает среди деревьев. Лист бумаги с компьютерным изображением у него в руке, но, прежде чем он успевает как следует разглядеть незнакомку, она растворяется в воздухе.
Что же он ей наговорил? Куда она теперь отправится, воодушевленная надеждой, которую ей дали, а на самом деле (и, к собственному ужасу, он подозревает, что так оно и есть) надежда эта окажется напрасной?
Он бродит, спотыкаясь, среди руин, спугивает пару земляных белок и тревожит целую стаю сонных сорок, но прекрасно понимает — надежды встретить ее опять почти никакой, разве только совсем случайно. Временные совпадения происходят по собственным, непостижимым законам. Много раз он представлял себе, как все произойдет, воображал, что эта встреча принесет ему одновременно и радость, и отчаяние, но ни в коем случае не эти мрачные предчувствия и неопределенность. Он снова вглядывается в листок с распечаткой. Может, просто так совпало, что девушка-видение, посетившая его, похожа на это изображение? А что если компьютер пандита Видъянатха выдал нечто совершенно случайное, и все его поиски, сама жизнь в эти несколько лет — полная бессмыслица? И Ом Пракаш или Видъянатх (если только он существует) ловко разыграли его в свое удовольствие? А он позволил собственным надеждам и страхам одурачить себя?
Пусть так, но его почему-то не покидает чувство беспокойства из-за этой юной девушки. Остается только одно — отправиться к Ому Пракашу и вытрясти из него всю правду. В конце концов, ведь это компьютер Видъянатха выдал ему ее изображение, и если сам Видъянатх — не законченный обманщик, возможно, он что-нибудь знает о девушке и о времени, в котором она живет. Надежда слабая, но это все, что ему остается.
Он отправляется туда на метро. Поезд змейкой скользит под городом по пока еще новеньким туннелям, мимо залитых огнями станций, где снуют толпы пассажиров и мальчишки вразнос торгуют чаем и прохладительными напитками. На одной из остановок он различает призрачные видения людей в лохмотьях, с бледными и застывшими лицами. В нос ударяет зловонный запах немытых тел, не знавших солнца. Они являются из бетонного пола платформ, как будто вырастают из чрева земли. Ему и раньше много раз приходилось видеть этих людей, и он уже догадался — они из некоего будущего, о котором лучше не думать. Но сейчас его внезапно, словно обухом по голове, осеняет, что все они из того самого будущего, в котором и живет слепая девушка. Нижний Дели, Ничи Дилли, означает вот что — город бедняков, изгоев, преступников, который находится в разветвленных туннелях под тем Дели, который знает он. Асим размышляет о метро: в далеком будущем оно выйдет из употребления и станет местом для сосланных париев; а еще он думает о городе на поверхности — с радующими глаз парками и садами, великолепными зданиями и высокими башнями до самого неба. Он помнит, что видел его однажды. Совершенный Город — так называла его слепая девушка.
Когда он добирается до конторы Видъянатха, день уже близится к вечеру и длинные тени ложатся поперек небольшой площади. Он высаживается из автобуса и замечает молоденькую девушку, которая сидит на автобусной остановке и что-то читает. Асим смутно припоминает, что где-то уже видел ее, она бросает на него мимолетный взгляд, но он не придает этому большого значения.
Он врывается в помещение. Ом Пракаш, листавший журнал, с удивлением откладывает его в сторону. Из его уха выползает пчела и летит, выписывая большой круг, в сторону улья на окне. Асим почти не обращает на это внимание.
— Где этот парень по имени Видъянатх?
Тень тревоги пробегает по лицу Ома Пракаша.
— Шефа нет на месте, сэр.
— Послушайте, Ом Пракаш, случилось кое-что — очень важное. Я все-таки встретил молодую женщину — ту, что выдал мне компьютер. Но оказалось, она из будущего. Мне нужно вернуться и найти ее. Вы просто обязаны свести меня с Видъянатхом. Ведь если его компьютер показал мне эту женщину, значит, он сам должен знать, как мне с ней встретиться.
Ом Пракаш печально качает головой.
— Пандитджи общается только посредством компьютера. — Он смотрит на улей, затем переводит взгляд на Асима. — Пандитджи не может контролировать будущее, вы же знаете об этом. Все, что он может, — определить, в чем ваше предназначение. Зачем вы живете.
— Но я совершил ошибку! Я не сразу понял, что она из другого времени. Сказал ей что-то, а она исчезла прежде, чем я смог хоть что-то сделать. Ей может грозить опасность! Это будущее ужасно, Ом Пракаш. Бедных людей будут отправлять в специальный город — под землей. А наверху — чистый воздух, высокие минареты и уданкхатолас, которые летают между мирами. Ни грязи, ни попрошаек, ни бедняков. Как это бывает в наши дни, когда в город приезжают высокие иностранные гости и полицейские выгоняют людей вроде меня с центральных улиц. Нет сомнений, Ничи Дилли — что-то вроде тюрьмы. Люди там совсем не видят солнца.
Ом Пракаш разводит руками:
— Ну, что я могу сказать, сахиб?
Асим идет вокруг стола и хватает Ома Пракаша за плечи.
— Скажи мне, Ом Пракаш, неужели я просто всего лишь ниточка в сети? Есть ли у меня выбор, что делать, или же я должен следовать судьбе, которую кто-то для меня уже написал?
— У вас есть выбор, сэр: вы можете переломать мне кости, и никто вас не остановит. Можете броситься в Ямуну. Все, что мы делаем, так или иначе влияет на окружающий мир. Иногда это влияние остается незначительным, а порой оно растет и растет, как фикусовое дерево. То, что мы называем обусловленностью, всего лишь влияние первой степени. А причинно-следственные замкнутые системы второй степени скачут из одного времени в другое, как это бывает с вашими видениями, сэр. Говоря словами пандитджи, будущее не является определенным, как и неопределенным.
Асим отпускает парня. Голова разламывается, он очень устал, а Ом Пракаш, как обычно, так ничего и не разъяснил. Надеяться не на что и не на кого. Перед тем как уйти, он оборачивается, чтобы задать Ому Пракашу еще один вопрос:
— Скажите мне, Ом Пракаш, этот ваш пандит Видъянатх, если он только существует, — что у него на уме? Что он пытается воплотить? На кого он работает?
— Как вы знаете, пандит Видъянатх работает для города. Или же он работает только на себя.
Асим выходит наружу — вечерний воздух обдает его теплом. Он идет к автобусной остановке. Даже сквозь уличный шум — людские разговоры, автомобильные сигналы, лай бездомных собак — ему слышится приглушенное жужжание пчел.
На автобусной остановке по-прежнему сидит та самая, чем-то знакомая ему девушка и при тусклом свете уличного фонаря внимательно рассматривает лист бумаги с компьютерной распечаткой. Она быстро поднимает глаза, словно хочет что-то сказать, но осекается. Сраженный, он садится на бетонную скамейку. Три года ожиданий, и все напрасно. Вот запишет последнюю историю и выбросит тетрадь.
Машинально он достает свою тетрадь и начинает писать.
Девушка едва слышно кашляет, прочищая горло. Сразу видно, не привыкла разговаривать с незнакомыми людьми. Судя по одежде и манерам, она явно из приличной, состоятельной семьи. И тогда он вспоминает, как вытолкнул эту девушку из-под автобуса в районе Наи Сарак.